Мария Галина - Хомячки в Эгладоре

Ладони у мастера горячие, и Генка ощущает сильное жжение в теменной области.

— Вы чуете, что не отсюда?

— Ага, точно, — бормочет Дюша. Он осторожно вертит головой, но рука мастера держит его крепко.

— Что вы видите? — спрашивает мастер властным и глубоким голосом, — о чем вы думаете…

Стало совсем тихо. Эльфы вокруг, кажется, даже не дышат. Генка слышит судорожную трель зяблика в ветвях, шорох листьев, частое дыхание Дюши.

Давление чужой ладони она совсем не ощущает — только жар в области затылка, переходящий в совсем уж нестерпимое жжение.

«А это, похоже, уже и не смешно», — думает она.

Издалека, из-за деревьев доносится гул машин на проспекте — ровный, как шум моря. Там, далеко к западу высятся серебряные башни, ветер рвет облака, кричат чайки над пенной водой… Нет, чушь какая, там, над асфальтом дрожит раскаленный воздух, и Генка Уверена, что, если наклониться и посмотреть вдоль шоссе, то можно будет увидеть ослепительную зеркальную поверхность — призрачную воду, в которой отражаются разноцветные автомобили…

Генка прерывисто вздыхает.

Ей вдруг ужасно хочется пить. Так хочется, что она больше ни о чем не способна думать. Надо было купить минералки по дороге, думает она, хотя какая, к черту, в Шире минералка… Нет, постой, опять что-то не то…

— Разве не видите вы холодной запотевшей кружки? — спрашивает мастер. — Пены, ползущей через край?

— Да, — удивленно говорит Генка.

Кружка теоретически должна быть стеклянная, но Генка вдруг отчетливо видит глиняную. Увесистая кружка, да еще с медной крышечкой. Сейчас крышечка откинута. Темная пена стекает на дощатую поверхность стола…

— Славное пиво нынче сварили в «Зеленом драконе»?

— Ага, — соглашается Генка.

— Река! — выпаливает Дюша не своим голосом, — мощные, медленные, темные струи…

— Брендидуим, — говорит кто-то за спиной у Генки.

— Бренди… да… — Точно!

Мастер резко убирает ладони. У Генки такое ощущение, что голова у нее кружится, как после солнечного удара, а в глазах темнеет.

— Как он угадал! — благоговейно говорит какая-то эльфиня, — как он все угадал!

— Вот вам ваши хоббиты! — будничным голосом говорит мастер.

— Ты вообще соображаешь, что происходит? Ты сказал, мы эльфами будем, а нас на каких-то хомячков назначили!

— Ну, мне Тугрик… Гилдор… определенно сказал, что эльфами.

— Так уж определенно? — ехидно спрашивает Генка, облизывая ложку.

Они сидят в летнем кафе на площади и едят мороженое. Еще они пьют колу. Холодную.

Хромоногая женщина с деформированным лицом моет пол, норовя просунуть швабру прямо под ногами у Генки… Генка подбирает ноги.

— Ну, намекнул, — мнется Дюша, — ладно, чего уж там. Все равно заняться нечем…

— Я не хочу хоббитом, — возмущается Генка, — у них ноги волосатые. Погоди, я сбитых сливок возьму.

— Генка, ты растолстеешь.

— Черта с два! Так почему хоббиты? Зачем мы вообще им понадобились?

— Он же тебе сказал… им нужен кто-то неподготовленный. Кто-то со стороны. Чтобы все было как взаправду!

— Вза… что? Ты себя послушай, что ты несешь! Какое взаправду? Дюша, это ж выдумка! книга!

— Ну, как по книге. Все облечены магией и властью, все такие могущественные и сидят в глубокой жопе. А потом приходят два крохотных хоббита и спасают мир.

— Вздор! Им нужны новые хоббиты потому, что у них хоббиты до конца игры не доживают.

— Я, Геночка, так не думаю. Я, знаешь, что думаю? Все хотят быть эльфами. На худой конец Гэндальфами. Или Саруманами. Быть злодеем и то лучше, чем обывателем. Никто не хочет быть хоббитом. Вот в чем дело. Это не престижно. Геночка, ну не злись. Чем плохо? Познакомимся с интересными людьми.

— Там нет людей. Одни эльфы.

— Ну, эльфами…

— С ними невозможно познакомиться. Они в каком-то другом мире живут. Ты видел, как они на нас смотрели?

— Это потому, что мы — чужие. А станем свои…

— Это эльфы, Дюша. Они — высшая раса. Они на людей плюют только так. А хоббитов вообще ненавидят. Потому что они, эльфы, такие замечательные, а все равно получается, что без хоббитов нет игры, без этих мелких вонючек.

— Это не так, Геночка. Можно ведь в сильмариллы играть. Там ни одного хоббита, только одни эльфы, да еще люди недорезанные. Они ж тебе объяснили — просто есть такое намерение классическую реконструкцию сделать. Вернуться к истокам. Чисто конкретно эта группа игроков.

— А остальные?

— А остальные в сильмарилл играют. Под Екатеринбургом. Там их толпы… Все народы Средиземья…

— У них раскол? Так надо понимать? Поэтому там их так мало было, этих эльфов?

Женщина в косынке прекращает возить тряпкой по полу и другой тряпкой — поменьше — начинает протирать столики. Она свирепо возит тряпкой у подноса, на котором стоит Генкина вазочка со сбитыми сливками, время от времени задевая за поднос.

— Геночка, ну откуда я знаю? Во-первых, в стане эльфов постоянно расколы. Они все время друг друга мочат — ты ж сама знаешь, как оно между эльфами бывает. А потом, может, это экспериментальная игра. С небольшой репрезентативной выборкой. Покажи кольцо, а?

— Вот! — Генка извлекает из-за выреза кольцо. Оно болтается на шнурке от ботинка, отбрасывая золотые блики на мокрую поверхность столика. — Просто примитивная обручалка. Дешевая.

— Золотая, — сомневается Дюша.

— Ну и что? Сколько тут золота? Потеряем, не жалко. Другую купим.

— Ее нельзя терять, Геночка. Нам надо именно эту опустить в Ородруин. На ней наверняка специальные отметины есть.

— Не вижу, — говорит Генка, разглядывая кольцо.

— Наверняка они проступят, если нагреть. Или обработать кислотой.

— На вашем месте, — раздается тихий голос, — я спрятал бы эту вещицу.

Дюша вертит головой. За соседним столиком, спиной к ним сидит человек. Он постукивает пальцем по вазочке с мороженым, в которой несколько скособочен отражается Генка с кольцом в застывших пальцах.

— А это вообще ваше дело? — вспыхивает Генка, — у нас тут сугубо частный разговор.

— Это всеобщее дело, — тихо говорит человек, — вы уж простите, что я вмешиваюсь, но я вам настоятельно советую — уберите.

Генка разворачивается на стуле и разглядывает незнакомца. У него широкие плечи, обтянутые ветровкой. Капюшон натянут на голову, поэтому сказать что-либо внятное о незнакомце сложно.

— А! — радуется Дюша, — понял! Вы — Гэндальф!

— Что вдруг? — холодно спрашивает незнакомец.

— Тогда — Арагорн! Эльфийский Берилл! Да?

— А вы что? — не поворачиваясь, спрашивает незнакомец, — разве уже в игре?