Лана Туулли - Алхимик в Пустыне

— Их?! Почему это — их, а не нашего?!!

— Не привередничай, Напа! Алхимик должен быть щедр по отношению к мирному подопытному населению!

В этот момент еще один грабитель-эквилибрист сделал попытку запрыгнуть в карету — благо, стараниями Напы одна дверца покачивалась на сломанной петле. Разбойник со смачным шмяканьем впечатался в стенку, лицо его более менее равномерно распределилось в оконном проеме, и Далия сумела сличить особые приметы предъявленного экземпляра со словесным описанием, опубликованном в газете "Талерин сегодня" сыщиками Министерства Спокойствия.

— Возраст между тридцатью и тридцатью пятью, ранняя плешь, зубы кривые, — ой, да каждый второй преступник под это описание подходит. Так, вот, нашла особые приметы: сильно пришепетывает по причине несоразмерности языка… Ну-ка, — велела алхимичка едва удерживающемуся грабителю, — Скажи: "Свистящий суслик нес сироп сироте-саблезубу".

— Ну шё фы дражнишьшя? — обиделся разбойник.

— Не волнуйся, Напа, — алхимичка поспешила успокоить растерянную гномку, прячущуюся за тяжелым топором и взведенным арбалетом, — На нас напали обыкновенные неудачники. Сейчас с ними что-нибудь случится, и они сами отвалятся.

В подтверждение слов ученой дамы карета свернула на какую-то боковую тропку, и первым же низко склонившимся к дороге суком грабитель был сбит и повергнут наземь — далеко позади мчащегося экипажа.

— Не останавливайся! — закричала гномка кучеру.

Тот послушно и качественно выполнил ее приказ.

Теперь карета подскакивала, угрожающе раскачиваясь из стороны в сторону. Колеса, прекрасно справлявшиеся с городскими мостовыми и утрамбованным грунтом, свистели и скользили по траве. Кони всхрапывали, особенно мохноногий.

— А ведь прошло всего тридцать две минуты, как мы покинули гостеприимные и такие надежные стены нашей любимой ресторации "Алая роза", — с демонической ухмылкой намекнула Далия. — Мне кажется, или я и в самом деле слышу стук твоих зубов?

— Н-нет, — пробормотала отважная юная гномка из клана Кордсдейл. — Эт-то воо-ообще откуда-то сверху…

В доказательство ее слов с крыши кареты свесилась голова мужчины. Тоже закутанного в темный плащ. Далия громко взвизгнула, Напа размахнулась в сторону непрошенного попутчика топором, и тот с воплем отшатнулся, теряя равновесие и сваливаясь в придорожные кусты.

— Интересно, сколько мы еще продержимся? — алхимичка достала из кармана мантии громко тикающие часы.

Тут карету качнуло так сильно, что Напа подпрыгнула и застряла в бархатной обивке крыши острой маковкой своего походного шлема.

— Ой… ой… снимите меня отсюда…

Экипаж начал притормаживать.

За окном послышалось тяжелое дыхание догоняющего влекомый двумя лошадьми транспорт очень настойчивого, упорного человека.

Далия покосилась на циферблат.

— Что-то рано…Говорю же, рано! — закричала она на мужчину (и опять в плаще и до бровей надвинутой шапке), пытающегося запрыгнуть в карету.

Грабитель все понял — когда на него сверзилась выпутавшаяся из помпончиков гномка с топором, и отстал.

— Фу-уу, — с облегчением вздохнула Далия. — У нас осталось еще полторы минуты. Еще не поздно всё отменить и повернуть обратно.

— И что? — со слезой в голосе судорожно всхлипнула маленькая гномка, — неужели кто-то выкопает сокровища Тиглатпалассара вместо нас?!!

— Раз отступать ты не намерена, то позволь задать тебе вопрос. Чисто теоретически.

— Ты думаешь, сейчас время для твоих идиотских алхимических вопросов?

Мэтресса внимательно изучила хронометр, наскоро перемножила время на скорость лошадей, прикинула, насколько глубоко они заехали в чащу окружающего Талерин леса…

— Да, думаю именно сейчас самое время. Допустим, Напа Леоне, ты точно знаешь, что тебя попытаются ограбить, похитить и выведать всё, что ты знаешь о закопанном в далеких иноземных песках кладе. Какой план действий кажется тебе самым результативным и эффективным?

Карету тряхануло в последний раз. Лошади заржали и внезапно остановились.

Остановка благотворно отразилась на мыслительных способностях Напы. Наморщив лоб, почесывая то одну, то другую фамильные реликвии — огромный нос, отличительный знак гномов клана Кордсдейл, и сверкающий полированной сталью боевой топор, — она начала прикидывать, какой же вариант ограбления окажется самым результативным.

В наступившей тишине — насколько, конечно, возможна тишина среди летнего леса, всего из себя жужжащего, поющего, колышущегося и трепещущего листвой, — послышались шаги кучера. Парень спрыгнул на землю и подходил сломанной во время недавних приключений каретной дверце.

— Знаю! — осенило Напу. — Если бы я хотела кого-то украсть, я бы замаскировалась кучером, села управлять лошадьми и сама увезла бы путешественников вместе с каретой!

Дверца скрипнула, проем загородила высокая, крепкая фигура — темная куртка, низко надвинутая на глаза шляпа, иначе говоря — еще один из любителей легкой наживы, которые только что продемонстрировали навязчивый интерес к двум путешественницам.

Фигура приблизилась. Напа недрогнувшей рукой наставила на «кучера» арбалет и нажала на спусковой крючок.

Болт сбил шляпу с головы мужчины и, глухо вибрируя, вонзился в стенку кареты.

— Гмм… — глубокомысленно прокомментировала Далия. — Я почему-то знала, что именно такой вариант ты и предложишь. И не только ты…

Бёфери, дом Бонифиуса Раддо

Приблизительно в то же самое время, когда из Талерина выехала черная карета, запряженная быстроногими животными и управляемая неблагонадежным кучером, за многие десятки лиг, в городе Бёфери, расположенном на севере герцогства Пелаверино, господин Бонифиус Раддо устраивался в любимом кресле с целью выпить бокал отличного южного вина и поразмыслить о вечном.

Неспешно — господин Раддо был человеком весьма солидным, рослым, что называется, в теле, а потому считал, что неторопливость в его случае — эквивалент степенности и чувства собственного достоинства, — он придвинул кресло так, чтобы можно было видеть происходящее за окном. По летнему времени тяжелая оконная створка, украшенная цветными стекляшками, была открыта, и со своего места Бонифиус мог видеть сад принадлежащего ему дома, сложенную из грязно-желтого камня стену, этот самый сад охраняющую, Бурдючную улицу, которая начиналась за стеной, и полторы дюжины домов, также выходящих на Бурдючную улицу и обнесенных высокими стенами из грязно-желтого и бурого камня.

Следует сказать, что дома эти, за исключением дома номер 7, принадлежали коллегам господина Раддо, купцам и торговцам, составляющих знаменитый на весь цивилизованный мир консорциум "Фрателли онести", что в переводе с пелаверинского диалекта означало "Честные братья". Консорциум имел множество интересов, причем не сколько в герцогстве Пелаверино, сколько за его пределами — в Буренавии, Кавладоре, Иберре, Вечной Империи Ци, поэтому фрателлы — так полуофициально величали держателей акций консорциума, — считали своим долгом приглядывать друг за другом. Мало ли, для чего. Выручить соседа по Бурдючной улице полновесным золотым, например. Или, приблизительно в сто раз чаще, перекупить часть бизнеса — разве вы не знаете, что адепты Мегантира Степенного(1) обещают семь пылающих преисподних стяжателям и разрушителям семейных ценностей? Подарите мне пятьдесят процентов дохода от заключаемой сделки — и я, так и быть, спасу вашу душу и приму на себя весь риск, связанный с избыточной доходностью.