Сергей Боровский - Ай

- Послушайте, - обратилась Юля к одному из них, молодому парню лет тридцати. - Вы не могли бы пожертвовать для нашего музея свой глаз?

- Левый или правый? - бодро уточнил парень.

- Правый, наверное, лучше. Как ты считаешь, Кевин?

- Несомненно.

И парень сделал то, что хотела Юля — вынул глаз и протянул его на ладони, окровавленный, с шевелящимся зрачком. Что и требовалось доказать.

- Вы знаете, а я передумала. Затолкайте его обратно. Или выкиньте, если он вам не нужен.

Она даже не стала смотреть, как парень справится со своими проблемами. Вместо этого она подошла к окну и сорвала карниз, потянув за штору.

- Так больше света, - пояснила она, хотя никто на её шалость внимания и не обратил. - Кевин, не стой пнём. Помогай.

Вдвоём они быстро оголили все окна, но Юля желала большего. Взяв булыжник восемнадцатого века, она швырнула его в люстру. Он, не долетев, обрушился на витрину с обломком трубы.

- Дакось я, - азартно поплевал на руки Кевин. - Ты ещё слабенькая.

И не оплошал — перебил, наверное, изношенный подвесной механизм. Люстра грохнулась на пол, устелив пол мелкими осколками. Но Юля уже переключилась на следующее озорство: издалека, не подходя к экспонату, она принялась листать страницы какой-то книги. Потом простым дыханьем зажгла древнюю керосиновую лампу, в которой и керосина-то лет сто уже не было. Потом без помощи альпинистских приспособлений лазила по стенам и даже висела вниз головой на потолке, пальцами ног держась за проводку. Пугало её только одно: сон никак не заканчивался.

- Кевин, - позвала она. - Я устала.

И тут же проснулась в своей постели в квартире «дяди Бори».

От сна осталась лишь легкая запыханность дыханья, и впечатления были всё ещё очень свежи и буквально «пахли» реальностью. За окном благоухал день, и этот факт теперь занимал Юлю больше других. Она что, проспала целые сутки? И на самом деле никуда сегодня не ходила? Или это завтрашний день? Но тогда где она была вчера? Ведь не в музее же?

На кухонном столе лежала записка, состоявшая всего из одной фразы: «Чувствуй себя как дома». Холодильник, заполненный до отказа, вмещал самые любимые Юлины лакомства, и полки шкафов ломились от пакетиков с орешками, сухофруктами и даже экстремально вредными чипсами. Кофе какого-то диковинного сорта она пила, вдыхая с наслаждением его пары. На всякий случай ущипнула себя за кожу на локте — не снится ли опять. Нет. Больно. Но чёрт возьми, до чего же ярким и объемным был её сон! И самое главное — когда он начался?

Стал надвигаться вечер. Юля наскоро приняла душ, переоделась и вышла на улицу.

Едва оказавшись на свежем воздухе, она поняла, что знает, куда нужно идти. Где бордволк, где авеню с грохочущими над ней поездами. А это значит, она действительно утром выходила гулять. Когда же и где её сморил сон? Подошедший гитарист Алекс вывел её из задумчивости.

- Отчитываюсь о проделанной работе, - заявил он. - Твой доллар ушёл на пиво. Добрые люди добавили ещё — хватило и на еду, и на кое-что покрепче. Так ты придешь сегодня?

- Сегодня вряд ли.

- Понимаю. Jet-leg, и всё такое.

- Да. И вообще у меня какая-то каша в голове.

- Это бывает в твоём положении.

- В моём положении? - Юля подумала, а не зацепиться ли за эти слова, но вдруг загорелась новой мыслью. - Ты моего дядю знаешь?

- Кто ж его не знает?

- А сегодня утром я разве про него тебе рассказывала? Как ты понял, о ком речь?

Алекс, кажется, растерялся от её неожиданного напора.

- Ну, это, - промямлил он. - Так ясное же дело.

Ясно ему, видите ли.

Юля, не сказав больше ни слова, оставила озадаченного музыканта наедине с собственными мыслями и вышла к пляжу. На этот раз она пошла вдоль берега, не приближаясь к воде, пока не уткнулась в гряду камней, преградивших ей путь. На одном из них она и присела.

Неужели на неё так повлиял перелёт? И раньше случались перебои с режимом и сном, и усталость накатывалась, но чтобы такое неконтролируемое чередование яви и сна. А не лунатик ли она часом?

Волны накатывались на берег, озорно плюхались, касаясь брызгами её щёк.

А сделать сейчас нужно вот что: вернуться в квартиру и позвонить маме. Необходимость совершить полезное осмысленное действие произвело оздоровительный эффект. Она почти вприпрыжку доскакала до цели и остановилась только у телефонного аппарата — древнего такого, с большими облупившимися кнопками.

Квартира опять была пуста.

Здрасьте, приехали. А звонить-то как? Номер телефона в Москве — это пожалуйста, но как набирать отсюда? Начать с кода страны? Юля попробовала и получила в ответ сообщение автоответчика о неправильности совершаемых шагов.

Тогда она вышла на площадку этажа и нажала кнопку звонка ближайшей квартиры. Послышались шаги, чей-то глаз на секунду затмил стеклянный прибор наблюдения. Потом дверь распахнулась, и на пороге её очутилась немолодая женщина в цветастом домашнем платьице.

«Стопудово говорит по-русски», - подумала Юля.

Женщина не стала её разочаровывать.

- Что тебе, милая? - ласково спросила она.

- Я вчера из Москвы приехала. Хочу домой позвонить, а не знаю, как.

- Пойдём, я покажу, - с готовностью откликнулась женщина.

Они подошли к аппаратуру, и женщина наставительно, как на уроке биологии, сказала:

- Сначала набираешь нолик и две единицы. - Она подняла трубку и ткнула в три подряд кнопки. - Потом код страны. Семёрка?

- Да.

- И в Москве 095.

- 495, - поправила Юля. - Это новый код.

- Вместо старого что ли?

- В дополнение.

- Понятно. А дальше — сам номер. Ну, говори.

Под диктовку женщина довела своё полезное дело до конца, но и на этом миссию завершённой не посчитала. Послышались длинные гудки родины. Юля попыталась завладеть трубкой, но женщина одними глазами приказала ей не шевелиться. Наконец, раздалось долгожданное «алло», и женщина, даже слегка приосанившись, произнесла:

- На проводе Бруклин!

- Кто?

- С вами сейчас будет говорить ваша дочь!

И передала трубку Юле, завороженно следившей за действиями телефонного оператора военного времени. Или, в крайнем случае, просто трудного.

- Мама, это я. Привет!

- Да, я уже сама въехала. Чо так поздно?

- Мама?

- Ну?

- Я тебя разбудила?

- Догадливая какая!

Юля перевела дыхание, косясь на соседку, которая никуда уходить не собиралась.

- Мама, я понимаю, что не вовремя...

Что за ерунда? С кем она разговаривает?

- У меня проблемы.

- Уже?

- Я очень плохо сплю.

- Теперь нас станет двое.

Женщина хихикнула — слышала что ли мамины слова?

- Я серьёзно. Мне сны какие-то дурацкие снятся.

- Послушай, не забивай себе и мне голову. Ты нормально доехала?

- В общем, да.