Виктория Крэйн - Смерть свою найдешь

Я не знала, сколько это длится. Я не знала, кончится ли это когда–нибудь.

Финальный рывок, и меня ослепило. Последнее, что я помню – это как он содрогнулся на мне и обмяк. Тяжесть его тела приятно успокаивала. Я обхватила его руками за шею, поцеловала в щеку и провалилась в небытие.

* * *

Я проснулась от холода. Все тело болело. Голова гудела. Я огляделась. В голове бродили обрывки воспоминаний, сталкивались и испуганно прятались обратно.

– Пить надо меньше, надо меньше пить, – пробормотала я под нос известную цитату и, хватаясь за стену, поднялась.

Палантин соскользнул на землю. Я недоуменно разглядывала свое… обнаженное тело! Рядом валялись туфли, сумочка, а на ней аккуратно сложенное платье и лифчик. Трусики сгинули без следа. «Так… Что вчера произошло? Точнее, с кем?» Ибо ощущение после шикарного секса невозможно ни с чем спутать.

Я переступила с ноги на ногу, подняла палантин и укуталась в тонкую ткань. Потом огляделась. Пустая улица. Справа церковь. Тишина. Ни единого человека.

Светало. Но солнце еще не поднялось, поэтому было холодно. Ветерок откуда–то принес запах гари. Я пожала плечами и начала неспешно одеваться. Сунув ноги в туфли, я медленно побрела по улице.

Дойдя до перекрестка, я остановилась. Посмотрела направо, налево.

– Направо пойдешь, – начала я и, подавившись собственными словами, смолкла.

«Налево. Я пошла налево и нашла… Смерть. Перед глазами возникло непередаваемо прекрасное лицо. Сильные руки. Гипнотизирующий взгляд. Голос в голове: «Ты умрешь. Тебе понравится. Я – твоя Смерть». Но я жива. Жива!»

Ветер усиливался. Он завывал между домами и рвал с меня палантин. Я стояла и смотрела вдаль.

Где–то впереди раздался грохот. Он приближался.

Стук копыт.

Я не шевелилась.

Ветер взвыл.

Потемнело.

И вот я увидела их. Четыре коня. Четыре всадника. Один, на странном бледном, светящемся коне выступил вперед. Ветер сорвал с его головы капюшон. На меня смотрели пустые глазницы.

– Между прочим, я ужасно замерзла, когда проснулась тут… Одна. Разве так делают? – произнесла я, не замечая стекающих по щекам слез.

Он чуть наклонился вперед, протягивая руку. Руку скелета. Я протянула свою и коснулась его кисти. Сухая безжизненная пожелтевшая кость, пролежавшая на ветру бессчетные столетия.

Костлявая кисть сжалась на моем запястье.

«Ты пойдешь со мной?»

Я уставилась в эти пустые глазницы.

– Навсегда?

«Да».

– Почему я? Почему я жива?

«Позже ты получишь ответы на все свои вопросы. Если это все еще будет иметь для тебя значение».

– У меня условие. Одно.

«Говори».

– Я, конечно, все понимаю, и кто ты такой, точнее, что ты такое, но я бы хотела… Господи, я только хочу, чтобы ты был со мной таким, каким был этой ночью. В человеческой форме. Всегда. О’кей?

«Я наглая, знаю». Но мне было все равно. Мой разум бил тревогу. Мне было страшно. Я уже понимала, что это не сон. Что со мной случилось что–то страшное. Но я хваталась за единственное, что у меня было в этот момент знакомое. А этим знакомым оказалась моя Смерть.

«О’кей».

И он поднял меня к себе в седло. Посадил прямо перед собой. Его руки – человеческие руки – сомкнулись вокруг меня, укутали плащом. Я прижалась щекой к его груди, вдохнула такой знакомый пряный аромат.

«Закрой глаза», – приказал он.

Я повиновалась.

И мы полетели…

«Налево пойдешь – Смерть свою найдешь».