Элизабет Норрис - Неуязвимый (ЛП)

После того, как я делаю еще пару снимков, я записываю оставшиеся детали - кошелек Рене все еще здесь, валяется на полу вместе с телефоном рядом с чем-то, похожим на каплю крови - я поворачиваюсь и смотрю на Си. - Я не знала ее, - говорит она.

– Здесь так много людей. - Мы обе понимаем, что ей просто нереально знать всех. Даже такой очень общительный человек как Си не может познакомиться со всеми на стадионе, забитом переселенцами.

–Но я ничего не знаю о ней. Правда,- сказала она, скрестив руки на груди. -Только её имя и то, что говорят люди о ней.-

Я хочу сказать что-нибудь утешительное - это то, в чем Сесилия нуждается от меня прямо сейчас - но все, о чем я сейчас думаю прозвучало бы слишком слабо. Тон может огорчить человека, независимо от того, сколько слов вы используете.

– О! - Сесилия выпрямилась. - Я забыла. Кто-то говорил мне, что они думали, что Рене делала что-то с компьютерами. Знаешь, как работу. Они не были уверены в этом, но что-то очень крутое. Она как-то говорила об этом ночью, о том, что она потеряла свою работу, и как теперь, без компьютеров, она практически деградирует.

–Я положу его в файл,- сказала я.

Сесилия смеется. Горечь в ее голосе звучит как-то неправильно. - Она думала тогда, что она деградирует. Интересно, что она думает сейчас.

Хоть я и знаю, что это не поможет, я все равно говорю. - Это не твоя вина.

– Как она могла исчезнуть вот так? - спросила она, собирая ее ногти. - Как мог любой из них? Дженнифер Джойс или Клинтон Нельсон или Дэвид Боннелл или-

Я перебиваю ее до того, как она перечислит все имена. Истина в том, что она права. Мы не должны были потерять столько людей сейчас. Но я этого не говорю. Вместо этого, я говорю, - Я не знаю, но эти подростки и взрослые. Ты не можешь нести ответственность за них.

Она посмотрела на меня, и наши взгляды встретились впервые за сегодня.

Её голубые глаза остекленели, и я хотела её подбодрить, поэтому я хотела сделать что-то - хоть что-нибудь - что в моих силах.

– Кто знает, может они даже не пропали, - говорю я. - Может Рене Адамс ушла. - Слова застревают в горле. На языке нескладная ложь. Тот, кто оставляет половину ногтя, не уходит без последних вещей, принадлежащих ему.

Сесилия просто качала головой и смотрела в сторону.

Она знала что я делаю: что большинству людей здесь некуда идти.

–Мы никого не нашли,- сказала она, её голос оборвался в конце предложения.

Я сжала губы и пыталась думать о чём нибудь полезном, чтобы сказать что то, что заставит чувствовать её лучше. Но она всегда была в этом лучше чем я

–Куда все подевались?- спросила она.

Я не ответила, потому что хоть убей, я не знала.

06:12:14:43

Сесилия и двое вооруженных охранников из эвакуационного центра сопровождают Дейдру и меня обратно к машине.

– Не волнуйся, все наладится, - лгу я, пока обнимаю ее.

Затем Дейдра и я в машине проезжаем через лабиринт - автостоянку. Мы молча страдаем в тишине несколько минут, Дейдра прижимает друг к другу губы, и хмурит брови - это ее постоянное лицо. Я кратко задаюсь вопросом, будет ли она смеяться или улыбаться еще когда-нибудь, как она привыкла, а потом она говорит, - Еще один.

Я не отвечаю, потому что и не надо.

Мой отец работал в -Пропавших без вести--это была его первая работа, в качестве аналитика в бюро в 90-е годы. В его первый год было 67,806 случаев пропавших в США. Помню, каким огромным числом мне показалось это тогда.

Но это было, когда он был жив.

Больше оно не кажется таким огромным числом.

Потому что, на сегодняшний день числится 113,801 пропавших человек. И это только в округе Сан-Диего.

Рене Адамс под номером 113,802.

06:11:52:37

Автомагистрали между штатами потрескались, разрушились, наполовину упали, и неустойчивы, так что мы едем по проселочным дорогам. Они были очищены, но все равно не в лучшем состоянии. Я держусь за ручки, чтобы не врезаться телом в дверь. Мы не разговариваем, потому что фары позволяют Дейдре видеть только около 10 футов дороги перед ней. Дорога ухабистая, мы едем в тишине и темноте.

Мы проезжаем первый военный контрольно-пропускной пункт на Аэро Драйв, а потом еще один на Бальбоа Авеню, без инцидентов.

Каждый раз Дейдра останавливала машину и это утомляло. Морпех с автоматом надетым через плечо, светила фонариком в машину. Дейдра держала оба наших документа, и когда нас узнали, Морпех кивает и говорит нам проезжать.

Пока мы едем, я стараюсь не смотреть в окно. Там темно, и невозможно что-то увидеть. Но я знаю, что там. Я знаю, что Walmart на Аэро Драйв пережил землетрясение с минимальными повреждениями, только чтобы быть разграбленным. Легко вспомнить прошлый раз, когда я там была. Хруст битого стекла под моими ногами, густой дым, запах огня и горящей пластмассы и тело мертвой беременной женщины, убитой от травмы затылка.

Слишком легко помнить. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я хочу забыть.

Вокруг Бальбоа есть дома которые ещё стоят, а некоторые даже пригодны для жилья - но по большей части всё иначе. Эти не так повреждены, как те которые находятся в окрестностях, где лежат руины.

Я с трудом могу вспомнить, как здесь всё выглядело раньше.

Я закрываю глаза и пытаюсь ни о чём не думать - абсолютно ни о чём. Я хочу очистить свой разум. Но эта тьма, как черная дыра, как портал, и вдруг я вижу Бена, его тёмные глаза и его мягкие каштановые волосы.Я могу видеть на его лице взгляд и он говорит, - Я вернусь к тебе.- Когда он сделал ещё один шаг назад и пообещал. Когда он остановился, сказал моё имя, сказал что любит меня портал закрылся и засосал его в темноту.

Немного задыхаясь от боли, я крепко сжимаю каблуки в руках, как будто это поможет избавиться от воспоминаний.

06:11:37:11

Третий пропускной пункт на Бульваре Клэрмонт Меза. Мы мигнули 2 раза фарами и Морпех с автоматом сигнализировал о предстоящей остановке. Дейдра медленно подъехала, затем опустила окно и показала наши документы.

Но вместо того, чтобы пропустить нас, он держал их и не отдавал, проверяя фонариком каждый угол нашей машины.

Вначале я была раздосадована. Мои силы были исчерпаны, всё тело болело и я была раздражена. Мы должны быть в одной команде - хорошие парни - и вот мы задержаны каким - то подражателем героя.

Но когда он не отдал наши документы, струйка страха холодом прошлась по мне. Я немного дрожу и сижу прямо.

Что то не так.

Он посмотрел наверх и сказал,-Какие у вал дела на этой дороге?- Его голос низкий и я не признаю его. Он либо новичок на этом пропускном пункте, либо новичок в ночную смену.

Моё сердцебиение ускорилось, сердце колотится очень быстро.