Вера Чиркова - Принцип подлости

– Ты его купила? – спросил он, не отвечая на приветствие.

– Ну да, – пожимаю плечами, – а теперь куплю тебя.

– У тебя ж нет больше денег?! – обвиняюще воззрился на меня Алик.

– Зато есть богатые должники, – хмыкнул я, – посторожи его, я сейчас подойду.

Заид с Талилой уговаривали молоденькую беременную женщину не продаваться шикарно разодетому сутенеру, а пойти к ним. Они долго не замечали, что я остановился у них за спиной. Пришлось похлопать принца по плечу.

– Ну, кто там еще, – с досадой обернулся он, и открыл в изумлении рот, – Нана, а мы тебя искали!

– Еще бы, ведь вы должны мне тридцать средних монет!

– Разве твое гаданье стоит так дорого?! – растерянно бормочет он.

– Нет, для тебя гораздо дороже, – лукаво поглядывая на покрасневшую Талилу сообщаю я, – но мне нужно ровно тридцать, чтоб выкупить парня, который сидит здесь уже третий день.

– Но у нас нет с собой таких денег, – расстроился Заид, – осталось только то, что мы уже обещали этой девушке. Но там все равно тебе не хватит!

– А те четыре мешочка, разве вы их уже истратили?

– Нет, – упрямо поджимает губы принц, – мы решили этих денег не брать!

– И где ж они сейчас?

– Мы закопали их.

Как я понимаю, вместе с хозяином. И с кольцом. Еще ночью я раз десять пожалел, что поддавшись романтике момента, ушел, не попытавшись стащить кольцо. Ну, или выпросить. Мысль о том, что мне будет намного легче выполнить свою миссию, имея такую могущественную вещицу, прочно засела в моем мозгу.

– А ты не подумал, что полезнее было бы выкупить на эти деньги несколько жизней?

Нет, он не думал. Захваченный мрачными думами о собственной несчастной судьбе, человек обычно мало способен разглядеть чужое горе.

– Что же нам теперь делать? – несчастно повторяет Талила.

– Я уже купила одного парня, – объясняю лесовикам сложившееся положение, – возьмите его и отправляйтесь выкапывать деньги. И если вам не нужно то кольцо, передайте его мне.

Отправляемся в угол к Оризу. Узнав, что денег на выкуп нет, парень совсем завял.

– Не переживай ты так, – уговариваю я его, – скоро деньги принесут, я пока остаюсь с тобой. Ну а уж если денег не найдут, перепишу твой долг на себя.

Алик, презрительно поглядывая на удрученного пустынника, молча уходит вместе с принцем и его телохранительницей.

– Ты поел? – спрашиваю Ориза, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

– Да, вот, – он сует мне мешок с провизией.

Ого, а парень то явно умеет торговаться лучше меня, я получил бы за эти деньги раз в пять меньше продуктов.

– Пусть будет у тебя, понесете по очереди с Аликом, – возвращаю мешок Оризу.

– Ты уверена, что он вернется?!

– Он поклялся, и я ему верю. Ну а не вернется – хуже для него.

– Заколдуешь?! – Впервые в его раскосых глазах зажигается огонек интереса.

– Зачем?! – усмехаюсь я, – он человек чести, его потом совесть хуже колдовства прижмет.

– А ты можешь?!

– Что?

– Колдовать?

– Ну, могу немножко, – лукавлю я.

– И денег можешь?

– Нет, вот денег не могу!

Ориз, разочарованно вздохнув, отворачивается, а я поправляю шарф, стараясь скрыть ухмылку. Да ведь для меня наколдовать денег как раз легче всего. И сейчас я могу достать из кармана много больше, чем нужно для его выкупа. Но вот завоевать доверие Алика после этого будет намного труднее. И кто только меня тянул за язык ляпать, что я потратил последние деньги?!

– Вот держи, – Неожиданно появившийся Алик сует мне в руки мешочек с монетами.

– Быстро ты, – удивился я, вставая, и только тут увидел за его спиной чернокрылого.

– Вот его встретил, – кивает Алик, – он и дал денег.

– Ладно, – не обращая внимания на сверлящие меня ненавистью глаза чернокрыла, говорю я, – пошли, выкупим Ориза.

Процедура выкупа проста и надежна, заплатив долг и налоги, покупаю пару одинаковых ошейников, и получаю документы на двух рабов. Пара небольших листков плотной бумаги и я могу делать все, что захочу с двумя молодыми парнями. Мороз проходит по коже от ощущения гнусности происходящего.

Ориз деловито надевает ошейник, подгоняя застежку поудобнее, а Алексарио все колеблется, с горькой усмешкой разглядывая новое украшение. Готов поспорить, раньше ему и в голову не приходило, каково это, быть рабом. Делая вид, что не замечаю его мучений, командую Оризу взять мешок и направляюсь в деревню. И, только пройдя полдороги, вспоминаю, что не знаю, где мне теперь разыскивать лесовиков. Я ведь не собирался с ними больше встречаться, надеясь, что кольцо и деньги принесет Алик.

– Алик, а те двое, с которыми я тебя послал, сказали, где их искать? – интересуюсь я, обернувшись к горцу.

И по его растерянному взгляду понимаю, что он и не подумал договориться с ними о встрече. Ну да, ведь он же привык все решать только за себя! Трудненько мне, однако, с ним придется!

– Послушай, нана, – решительно выступает вперед бредущий за нами чернокрылый, – я могу дать тебе много больше, чем ты заплатила за обоих рабов, если ты уступишь мне Алексарио!

– Нет.

– Но ты не имеешь денег даже на еду, а еще должна мне тридцать монет, я могу сейчас пойти заявить на тебя долг, и тебе все равно придется их продать, чтобы расплатится.

Ай, как страшно! Не для того я целый день зубрил казуистику ваших законов, чтобы попасться на такой простой крючок.

– Во-первых, господин, я вас не знаю, и денег у вас не брала. Во-вторых, если вы и дали их вашему другу, то до того, как он был официально признан рабом, и право предъявить ему долг потеряли. А в-третьих, я не могу продать Алика потому, что дала ему слово никому не продавать! – жестко отрубаю я.

Чернокрылый даже задохнулся от возмущения, и на секунду потерял дар речи, а потом разразился целым потоком ругательств, не уступающих по эмоциональности моему морскому лексикону.

– Перестань Грас, – с досадой оборвал его Алик, – ты ведешь себя недостойно перед женщиной, тем более, что она права.

– Это женщина?! – возмущенно рявкнул Грас, – да это настоящий шакал! Подумай сам, как я могу вернуться домой, оставив тебя с ней?!

– А мне теперь какое дело?! Я раб! – с горечью вздохнул на его причитания Алик, демонстративно застегивая на шее застежки рабского ошейника, который он до сих пор нес в руке.

Грас в отчаянии взмахнул руками, и, распустив складки крыльев, сделал несколько прыжков, пытаясь взлететь, но крутизны дороги, по которой мы бредем к деревне, для этого явно недостаточно. И тогда он, широко разведя крылья, просто помчался большими скачками вниз, рискуя оступится и переломать себе все кости.

Мы молча продолжаем топать следом, и неизвестно, у кого из нас в этот момент гаже на душе.