Юлия Сотникова - Танцующая со Смертью

— Ну, во-первых, — я недовольно поморщилась. — Я вам не госпожа, так что зовите меня просто Нель. А во-вторых, Айра, я попытаюсь, но и вы должны мне помогать. Что бы я ни говорила, все должно тут же выполняться, иначе все усилия будут напрасны.

— Я Верда, госпожа Нель, — утерев бежавшие по щекам слезы, племянница старосты, следуя примеру Айры, поклонилась в пояс, не отпуская при этом руку Нора. — Я сделаю все, что вы прикажете.

Мне осталось лишь тяжело вздохнуть, глядя, как она расплетает толстую черную косу. Нет, ну почему люди никогда не понимают с первого раза то, что я им говорю? Просила помочь, а они "сделают все, что прикажу".

Раздев Лирицу, я в замешательстве посмотрела на Верду. Мое состояние объяснялось очень просто: я не ношу нижних сорочек. Никогда. Меня вообще очень редко можно увидеть в платьях, в них неудобно ни бегать, ни драться. Пусть я Чувствующая, но за свою жизнь мне приходилось бороться чаще, чем многим.

Нагота меня не смущала, я могла легко провести ритуал и так, но вот для деревенских девушек, выросших вдали от столицы, это могло стать довольно серьезной проблемой. Одно дело, устраивать посиделки с подружками в бане, а совсем другое — спасать жизнь своему ребенку, тут любая мелочь может лишить собранности. Объяснив девушке, что мне нужно, заслужив при этом неодобрительный взгляд, я подошла к вошедшему Релису.

— Принес?

— Да, — пройдя к воде, староста разложил на полу небольшую тряпочку с пучком травы ярко-красного цвета. По бане тут же поплыл легкий сладковатый аромат.

— Дурман-трава? — Айра удивленно на меня уставилась. — Для кого это?

— Для меня, — пожав плечами, я спокойно разделила красноцвет на пять равных кучек, бросив три из них в воду, а одну в огонь. За сто пять лет жизни я так и не привыкла к боли, что было очень странно, учитывая мой способ лечения. Возможно, сказывалось то, что силу я применяла крайне редко, предпочитая вообще забыть, что когда-то состояла в гильдии и, если бы гильдия тоже забыла обо мне, это бы удалось. К сожалению, очень редко в жизни все получается именно так, как ты того хочешь.

Выбросив из головы ненужные мысли, я начала раздеваться, с благодарностью принимая у Верды длинную белую сорочку. Что-то тихо пробормотав, Релис поспешно вышел, уводя с собой застывших на пороге мужчин. Усмехнувшись, я взяла листья красноцвета, медленно растирая их в ладонях и с наслаждением вдыхая сладкий запах.

— Госпожа…

— Возьмите детей на руки и опустите их в воду, — подняв Лирицу, я медленно опустила ее в таз, ласково смотря в испуганные синие глаза. — Все хорошо, малышка, скоро будет легче.

Убедившись, что все готово, я положила несколько листочков дурмана в рот, ощущая, как по телу растекается приятный холод, и взяла в руки заранее приготовленный нож, опуская его в каждый из тазов, сосредотачиваясь на аурах детей. Готово. Одно отточенное за многие годы движение, и кинжал окрасился красным, а моя кровь с порезанного запястья закапала в воду. Теперь осталось самое главное.

— Держите детей крепко, что бы ни происходило, не отпускайте.

— Да, госпожа.

— Да помогут нам Боги, — глубоко вздохнув, я закрыла глаза. — Терра-нар… Терра-дон-Нар…

Тук. Тук..Тук… Три маленькие сердца бьются в унисон, подчиняясь четвертому, самому большому и самому главному. Тук…. Тук…. Тук…. Три пары детских глаз, со страхом смотрящих на мир, закрываются, тяжелее от усталости. Тук……Тук……Тук…… Три маленькие грудки в последний раз опускаются, выпуская столь необходимый воздух из легких. Тук……. Тук…….Ту…….

Боль. Разрывающая на части боль, медленно и мучительно сводящая с ума. Все таки я не рассчитала, отложив себе слишком мало красноцвета. Умирать всегда больно, а умирать за четверых, больно невыносимо. Но нужно терпеть. Открыв глаза, я огляделась вокруг, в который раз узнавая то место, где оказалась: повсюду, куда ни натыкался взгляд, плыл густой туман, не дающий рассмотреть даже собственную руку. Да и есть ли вообще рука у духа? Я стояла на Грани. Так называют место между жизнью и смертью, место, вылечивающее любые болезни, освобождающее от любых проблем, но не отпускающее уже никого. Почти никого. Здесь я была слишком частой гостьей, чтобы чего-то бояться.

— Пришла.

— Да, — обернувшись, я посмотрела на женщину, с ног до головы закутанную в длинный черный плащ. Лишь ее одну возможно было увидеть в этом странном месте.

— Ты забавная, — ткань капюшона чуть дернулась и на миг мелькнула белоснежная улыбка. — Люди боятся смерти, а ты все чаще ее ищешь.

— Я просто хочу помочь.

— Они обречены.

— Не правда, — я упрямо мотнула головой. — Вчера мне удалось спасти одну девочку, теперь же я не дам погибнуть остальным.

— Вчера я позволила тебе дать людям радость, но так будет не всегда.

— Почему?

— Не заставляй меня разочаровываться в тебе, дитя, — женщина подошла ближе, внимательно меня разглядывая. — Ты чиста душой, но многое тебе уже ведомо.

— Прости меня, это действительно был глупый вопрос.

— Ты умеешь осознавать свои ошибки, это редкое качество, — протянув руку, она коснулась моей щеки. Холод, убийственный холод. Кожу будто сковали льдом. — Ты забавная. Что ж, я позволю тебе забрать детей, но при одном условии: найди их, — с этими словами, женщина скрылась в тумане, оставив меня оглядываться по сторонам.

О, Боги, как же я ненавижу все эти игры! Немного побродив, я поняла, что от этого не будет никакого толка и прислушалась к ощущениям: перед обрядом я соединила свою ауру с аурами малышей, так что возможно мне удастся их отыскать.

Ничего, абсолютно пусто. Я стиснула зубы, упрямо идя вперед: что бы ни случилось, от детей я не отступлюсь.

Внезапная вспышка чужих эмоций заставила меня замереть на месте: где-то поблизости находился Нор. Идя вслед за спокойствием, счастьем и легкой грустью, которые так и опутывали мальчика, я, наконец, смогла увидеть малыша.

— Нор!

— Госпожа Нель? — в голосе мальчика послышалось изумление. Поднявшись на ноги, он подбежал ко мне, радостно улыбаясь. — Вам здесь нравится, госпожа Нель? Здесь так хорошо, а еще я слышу музыку, она играет вон там, — взяв меня за руку, Нор указал вдаль, где туман собирался еще плотнее и казался белой стеной.

— Музыка? — я обеспокоенно посмотрела на малыша. Кажется, дело плохо, даже очень. Нор уже услышал зов, а это значит, что ему как можно скорее необходимо покинуть Грань, иначе будет уже слишком поздно. — Нор, послушай и запомни хорошенько, — взяв в руки маленькие ладошки мальчика, я опустилась перед ним на колени, стараясь сделать так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Ты не должен идти за музыкой, твое время еще не пришло.