Ксения Лестова - Институт благородных магесс

— Прекрати, — раздраженно произнес друг. — Кристи, я больше не могу разрываться между тобой и Айри. Я устал от всего этого!

— Она бросила тебя, назвала чудовищем! — я стала повышать голос.

— Это ты сделала меня чудовищем, — рыкнул друг. — И я даже не удивлюсь, если окажется, что ты сделала это специально. Помнишь, что говорят про противостояние Институтов?

Снова кивнула. Сглотнула образовавшийся в горле ком. Только бы не расплакаться.

— Пока не станет известно, кто сильнее, Институты не примирятся. Так и мы, пока ты не осознаешь, что я уже давно не маленький мальчик и что нам пора выбирать свой путь, мы так и будем вечно спорить.

— Что ты хочешь этим сказать? — одна слезинка все‑таки побежала по щеке.

— Наши пути расходятся, — просто сказал он. — Я попытаюсь вернуть Айри и найти противоядие от твоего удавшегося эксперимента, а ты… В общем, только тебе решать, какой путь выберешь ты.

— Кристин Блэтт! — раздался громкий голос ректрисы. — Идите сюда!

— Иди, — Том отвернулся, показывая, что разговор окончен.

— Ты так просто отказываешься от нашей дружбы? — шепотом спросила.

— Да.

Я прикрыла глаза, пытаясь унять дрожь во всем теле. Встала из‑за парты и только после посмотрела на галдящую толпу абитуриентов. И заметила довольную усмешку на лице Айри Трин. Что она задумала? Снова хочет поговорить с Томом? Но о чем? И чем это она так довольна?

— Блэтт! — еще громче выкрикнула леди Филиция.

Я быстро прошла к кафедре и показала ректрисе браслет. Хотела обернуться и посмотреть на друга, но удержалась. Краем глаза заметила, что к нему подходит Айри и поняла, что сил тягаться с ней у меня нет.

Шаг, вспышка, и я стою в комнате с двумя одинаковыми кроватями. Рядом с одной уже лежит моя сумка с вещами.

— Отдай, говорю! — послышался приглушенный голос из ванной комнаты.

Идти и разбираться, кто там решил побуянить в первый день в Институте не хотелось. Но следующие слова заставили меня навострить ушки.

— Станцуй и отдам! — в голосе говорившего проскользнула явная издевка.

Я на цыпочках подошла ближе к двери, которая вела в ванную комнату и приложила ухо к гладкой поверхности.

— Слушай ты, гном летающий, отдай! По — хорошему прошу! — за этими словами последовал звон. Видимо, что‑то разбилось.

Я так увлеклась подслушиванием, что ситуация с Томом ушла на время на второй план. И неудивительно, что я пропустила момент, когда дверь распахнулась и я ввалилась в светлое помещение, где у дальней стены стояла небольшая ванна.

— Соседка? — не успела я влететь в ванную, как оказалась нос к носу с полуэльфийкой. О ее принадлежности к расе говорили слишком короткие для чистокровных эльфов ушки, поэтому эльфийкой я ее назвать не могла, значит передо мной полукровка.

— Вроде как… — неуверенно произнесла в ответ.

— Замечательно! — просияла белокурая остроухая девушка. — Помоги поймать этого проказника, а? Он мое письмо не отдает!

Я перевела взгляд на летающего у потолка маленького толстенького человечка с крылышками и не смогла сдержать улыбку.

— Амур? — спросила у своей соседки.

— Ошибка природы! — сквозь зубы процедила она.

— Значит, письмо любовное, — продолжила задумчиво я.

— Слушай, — тяжелый вздох, — помоги мне его скрутить, и я век твоей должницей буду!

— Все настолько серьезно?

— Более чем.

— Танцуйте, девочки! — раздалось хихиканье над моей головой.

— Бороду сбрею! — пригрозила кулаком полуэльфийка.

Амур хихикнул и показал ей язык. Веселенькая мне досталась компания…

— Фи… какие мы нежные, — толстенький амурчик стал наматывать надо мной круги. — А всего‑то и надо, чтобы вы станцевали.

— А я здесь вообще причем? — вытаращилась на наглого крылатого почтальона, который, между прочим, вгонял меня в краску своим внешним видом. А все потому, что надетый на него красный шерстяной комбинезон на пуговицах, этими самыми пуговицами грозил в кого‑нибудь стрельнуть, местами оголяя толстый живот.

— А почему нет? — амур застыл возле моего лица и почесал правую ногу, на которой красовался разноцветный носок. Движения его белых пернатых крылышек стали более резкими. Он что, обиделся? Точно, вон даже всхлипнул.

— Попался! — воинственно воскликнула полукровка и со спины набросилась на амура. Схватила его за крылья и попыталась прижать к себе. — Тащи веревку!

Я не сразу сообразила, что обращается она ко мне. Но ее красноречивый взгляд говорил о том, что если я вздумаю промедлить еще хоть секунду, следующей ее жертвой стану я.

— Где искать? — деловито спросила.

— Под кроватью сумка лежит, в заднем кармане посмотри, — пыхтя, ответила моя соседка.

Я не стала более заставлять себя ждать и пулей вылетела из ванной комнаты. Встала на четвереньки и полезла под одну из кроватей. М — да, а про уборку здесь, похоже, никто и не слышал. Пыли было так много, что я тут же стала чихать. С трудом нащупала в перерывах между чихами сумку полукровки и вытащила ее из‑под кровати. Открыла замочек бокового кармана, достала тонкую веревку и, вскочив на ноги, побежала обратно в ванную.

— Покусаю! — верещал амурчик. — Ироды! Садисты!

— Письмо отдай и отпущу! — лицо моей соседки покрылось красными пятнами, а на лбу появилась испарина.

Бородач с крылышками брыкался, пытался высвободить крылья и одновременно заехать обидчице пяткой в нос. Я по началу растерялась, но когда заметила, что пятка амура все же достигла цели, быстро стала обматывать буйного веревкой.

— А — а–а — а–а!!! — заорал пухляш, но моя соседка закрыла ему рот рукой. Правда, тот, не мешкая, сразу же тяпнул ее за палец.

— Вот ведь… — рыкнула полуэльфийка. — Прислал любимый подарочек!

— Надо ему рот чем‑нибудь заткнуть, — пробормотала и стала озираться по сторонам в поисках подходящего кляпа. — Мочалка подойдет? — Посмотрела на полукровку.

— Она от последнего выпуска осталась, не жалко, — пояснила девушка.

— Но — но — но! — округлил маленькие глазки амур. — Нечего мне всякую пакость в рот пихать!

— Давай оттащим его в комнату, — предложила соседка, и ее остренькие ушки задергались. — А то он паразит тяжелый, а я девушка хрупкая.

— Мочалку брать? — деловито спросила.

— Бери, — короткий кивок, и полуэльфийка вышла из ванной комнаты.

Я подошла к маленькой раковине, на которой лежала мочалка — кляп и невольно бросила взгляд на небольшое зеркальце, которое висело на маленьком гвоздике напротив моего лица.

— Мамочка… — я застыла как вкопанная, вглядываясь в свои волосы.