Филипп Керр - Джинн в плену Эхнатона

— Да проще простого, — сказал Джон. — нужен экскаватор. — Он взглянул на сестру. — Ты знаешь, как он выглядит?

— Не уверена, — призналась Филиппа.

— У меня дома игрушка такая есть, — напомнил Джон. — С дистанционным управлением. На книжном шкафу стоит. Ну, вспомнила?

— Между прочим, — сказал Джалобин, — на въезде в Мединет-эль-Фаюм было место, где производились дорожные работы. Я уверен, что у них есть бульдозер. Давайте так, мы с господином Ракшасом останемся здесь, чтобы не потерять место, где сидит Нимрод. А вы с Масли вернетесь на главную дорогу и попытаетесь пригнать сюда какую-нибудь технику. Или сделаете такую же. Это не важно. Главное — спешить. Скоро будет совсем темно, а у меня и без того уже мурашки по телу бегают.

Глава 17

Скорпион

Когда Масли с близнецами ушли и Джалобин остался в одиночестве среди пустыни, ему показалось, будто сам он тоже полузабытая статуя. Хотел было сесть на землю, но побоялся скорпионов, которых в этих краях великое множество, причем крупных и весьма опасных.

— Ну как там внизу? — окликнул он Нимрода, и голос его чуть дрогнул, потому что в этот миг мимо него что-то пролетело, почти коснувшись лица.

— Темно и холодно, — отозвался Нимрод. — Я не смог толком обустроиться, потому что закрепостившая меня джинн-сила чрезвычайно велика. Мои собственные возможности практически сведены к нулю. Похоже, Хусейн использовал двойное заклятие. А то и тройное. У меня есть карманный фонарик, но батарейки в нем потихоньку садятся. Сотовый телефон не работает. Шоколадку которая оказалась в кармане, я уже съел. В общем ситуация довольно печальная.

— Как же вам удалось выполнить мое желание? — спросил Джалобин. — Если ваша сила совсем не действует?

— На то есть «Багдадские законы». Уложение сто пятьдесят два. Обещанное, но не исполненное желание превыше заклятия другого джинн. Понимаешь, в момент исполнения желания происходит что-то вроде передачи полномочий. В сущности, меня вовсе могло не быть рядом, а желание бы все равно исполнилось. — Нимрод вздохнул. — Жаль, что у тебя оставалось только одно желание. Будь у тебя в запасе еще одно, я бы мог оказаться на свободе.

— Отдал бы не раздумывая, — сказал Джалобин, испуганно проводив взглядом змею, которая проползла совсем рядом и скрылась в норке среди песков. — Все бы отдал, чтобы поскорее отсюда выбраться.

Спустя сорок минут и сорок секунд Масли с близнецами все-таки возвратились, причем с экскаватором. Они пригнали оранжевый «тата-хитачи» с ковшом в три кубических метра. Он мог выбирать землю с глубины в восемь метров. Джалобин прямо остолбенел, увидев, что в кабине экскаватора никого нет и он движется сам по себе. Все прояснилось, когда Джон выбрался из «кадиллака» с пультом дистанционного управления в руках.

— Моя игрушечная машина в точности такая же, и я с ней отлично управляюсь. Вот я и решил модифицировать большую, чтобы управлять ею, как маленькой. — С этими словами Джон твердой рукой нажал кнопку. Огромный экскаватор загреб первый ковш песка и вывалил его чуть в стороне.

Копали примерно час. В конце концов дверь гробницы обнажилась почти полностью. Остатки песка Масли отбрасывал лопатой, которую обнаружил в кабине экскаватора. К этому времени последние отсветы солнца покинули пустыню. Вся живность попряталась, только летучие мыши порхали в потоках лунного света. Чтобы Масли хоть что-то видел, на дверь направили фары экскаватора, а мелкие детали освещали карманным фонариком, который, по счастью, оказался в салоне «кадиллака».

— Это место — средоточие зла, — прошептал Джалобин. — Я это нутром чую. Здесь таится ужас.

— Пожалуйста, не надо. — сказала Филиппа. — Мне и без того страшно.

— Мы почти у цели, — крикнул Джон.

Масли отступил от каменной двери и, отбросив лопату, крикнул Джону, чтобы тот спускался к нему по ступеням и не забыл фонарик. Филиппа побежала вниз вслед за братом. Джон уже рассматривал дверь, пытаясь понять, как ее открыть.

— Погодите, — сказал он. — В щели между дверью и стеной что-то есть…

— Ни в коем случае не трогай! — закричал Нимрод изнутри, — Что бы это ни было. Вдруг там печать джинн!?

— Что это значит? — спросила Филиппа.

— Это значит, что с Хусейном Хуссаутом был Иблис или кто-то из его ифритцев. Только им под силу наложить такую печать. Очень возможно, что она сделана из нефрита или меди. Нам, маридам, запрещено трогать эти вещества, для нас они — табу, если подверглись воздействию чужой джинн-силы.

— Наверно, поэтому мама никогда не носит нефритовые украшения, — пробормотала Филиппа.

— Именно, — отозвался Нимрод. — Поэтому ни под каким видом не трогайте печать, иначе тоже попадете в кабалу к ифритцам. А то и хуже… Взломать печать могут только Масли или мистер Джалобин.

Джон, продолжавший рассматривать дверь, покачал головой:

— Нет, материал не похож ни на нефрит, ни на медь. Такое ощущение, что в щель залит воск. Такой полупрозрачный ком, размером примерно с футбольный мяч. Ой, погодите! Он шевелится. Внутри него что-то есть. Как раз цвета меди… О господи! Это же скорпион!

— Понятно, — сказал Нимрод. — Живая печать. Самая опасная. Причем для всех: и для людей, и для джинн. Похоже, Иблис побывал здесь самолично. Потому-то нам так трудно разорвать заклятие.

Внимание! Ни в коем случае не трогайте печать. Иначе скорпион выскочит, а укус его смертелен. Попробуйте лучше развести под дверью огонь, а когда печать растает, убейте скорпиона.

Спасатели тут же поднялись наверх по каменным ступеням и принялись искать что-нибудь способное гореть. Это оказалось непросто, во-первых, из-за темноты, а во-вторых, потому что кустов и деревьев в пустыне не было.

— Можно взять коврики из «феррари», — предложила Филиппа. — Если смочить их бензином, будут отлично гореть.

— Туда им и дорога, — сказал Джон, вытаскивая коврики из салона. — Все равно они дурацкого цвета.

— Внимание! — снова произнес Нимрод, когда они стащили пропитанные бензином коврики вниз и уложили их под дверь, ведущую в гробницу Эхнатона. — В тот момент, когда огонь поглотит скорпиона, вы сможете услышать слово-заклятие, которое Иблис подарил Хуссауту, чтобы меня поймать. Постарайтесь его запомнить. Потом пригодится.

Джалобин чиркнул спичкой.

— Эх, люблю хороший костер, — сказал он и бросил спичку на влажные от бензина коврики.

Пламя взвилось вверх, высветив в темноте их грязные лица, вокруг заметались тени, восковая печать начала таять, а медный скорпион внутри нее тоже заметался, выгибая длинное тонкое жало и корчась, точно палец злобной ведьмы с черным когтем на конце.