Ирина Юрьева - Только любовь

– А здесь, в Агеноре, я не замечал у вас этой способности, – вставил Ионн.

– Да. Наш дар ослаб, когда… Мы с ним прошли через то, что случилось потом, – беззаботно ответила Руни.

Горад посмотрел на нее, удивившись, как просто она говорит о своем прошлом, и ощутил неожиданный всплеск тихой радости. Он опасался, что через какое-то время прилив эйфории, возникший в ее душе после признания страха, отхлынет, дав место привычной тревоге и старым сомнениям. Вспышка агрессии Ионна уже доказала: момент необычной гармонии может быть краток. Но Руни смогла отпустить страх и боль, изменившись и внешне, и внутренне.

Горад видел, как Ионн восхищается Руни, забыв о былой неприязни. Любой, оказавшийся рядом с женой Ливтрасира, теперь ощущал теплоту и спокойную радость. Загадочный свет, исходивший от Руни, притягивал. И, в то же время, рассеивал темные мысли. Горад почему-то подумал, что теперь никто, даже самый озлобленный и одержимый безумец, не сможет обидеть ее.

– Может, все же признаешься?

– Что? – встрепенулся Горад, в самый первый момент не поняв вопрос Ионна, который прервал его мысль.

– Горад, ты один не признался в своих страхах! В зале тебе помешала Илана, здесь ты отвлекся на птичек. Скажи нам теперь правду.

– Страх? Не скажу! – чуть помедлив, ответил Горад. – Знаешь, Ионн, это тайна.

– Боишься признаться?

– Боюсь! – тон Горада звучал почти искренне. – Дело в том, Ионн, что я просто чудовище, скрытое маской волшебника. А монстры свято хранят свои жуткие тайны.

– Кончай говорить ерунду!

– Ты не веришь мне? Странно… – стараясь остаться серьезным, заметил Горад.

– Знаешь, ты, вроде бы, самый взрослый из магов, а ведешь себя хуже наших мальчишек, – насмешливо фыркнул Ионн, чувствуя, как поддается условиям новой игры. – Перестань!

– Даже так? Я пошел, Ионн. К себе.

– Почему?

– Я надумал обидеться.

– На что?

– Устал от допроса с пристрастием, – тщательно пряча улыбку, ответил Горад.

– Ладно, я уйду первым.

– Зачем?

– У меня есть дела поважнее бесплатного цирка, который ты мне демонстрируешь.

И Ионн стремительно вышел, как будто боясь, что раздумает.

– Знаешь, Горад, так нельзя. Ты обидел его своей шуткой, а Ионну сейчас нужна помощь, – сказала ему Руни, едва Ионн закрыл дверь. – Страх, названный Ионном при всех, не единственный. Первый слой признан и снят, но под ним проступает другой, куда более сложный. Ионн должен понять про себя очень многое, прежде чем станет свободным и сможет спокойно жить.

– Понять, принять и почувствовать, – хмыкнул Горад. – И я тоже. Мы все в начале пути. Я его не хотел обижать, просто… Знаешь, наверно я тоже пойду.

Может быть, Горад ждал, чтобы Руни его попросила остаться, но она не стала удерживать. Уже под аркой, у выхода он обернулся и снова взглянул на нее.

Руни что-то писала, склонившись над свитком, и сердце Горада наполнилось мягким теплом. Он испытывал легкую грусть и щемящую светлую нежность. Он был рад, что смог удержаться, не высказать вслух то, что он пережил в эти дни.

Ночью у люка, столкнувшись с неведомой сущностью, Руни, уйдя в свои чувства, не слишком вникала, что с ним происходит. Она не хотела понять, чего он добивался, когда помогал ей найти исток боли. В ту ночь изменилась не только она, изменился он сам. Погрузившись в свой собственный страх, Горад смог растворить его и обрести силы, чтобы помочь.

Горад знал, что не скажет ей правды о том, что открыл в себе, не потревожит душевный покой Руни. Им неизвестно, как сложится жизнь, и что будет потом. Главный страх, отравивший его жизнь – любить без ответа, без всякой надежды, и честно признать, что подобное чувство прекрасно и его не нужно стыдиться. Найти радость в счастье других, открывая свое сердце. Действовать, не размышляя о том, что тебе это даст.

Ей не нужно об этом знать. Руни уже позабыла о его случайном признании или не захотела понять. Это лучше всего. Пусть все будет так, как есть. Он счастлив.

Глава 26.

Илана стала жалеть о решении, принятом ею, уже к концу первого дня. Горад был прав, когда предлагал ей отправиться вместе. Волшебное чувство, которое вдруг охватило ее в главном зале, угасло уже на второй день, сменившись сомнением и непонятной тревогой. Ей вновь стало плохо.

Все, что с нею было, казалось Илане гипнозом, искусным маневром, который придумала Руни, желая ее устранить. Илана готова была видеть четко продуманный план в каждом слове волшебников. Илана даже решила, что ей специально внушали конкретные мысли, которые она легко приняла за свои.

– Ты ведь знаешь, что это не так, – уловив состояние спутницы, мягко сказал Ливтрасир.

– С чего ты это взял? – огрызнулась Илана. – Я знаю, что вы невзлюбили меня с самой первой минуты прибытия в город. Может быть, для вас, магов, я просто игрушка? Орудие? Я за вас сделала все, чего вы добивались, а вы изменили мое восприятие мира?

– Зачем?

– Чтобы было поменьше проблем! Я готова была бросить все, чтобы быть с тобой рядом, а ты…

– Я использовал этот порыв в своих целях? – спокойно спросил Ливтрасир. – Я сыграл на твоем увлечении, чтобы развлечься? Ты хочешь внушить мне, что я причинил тебе боль? Вызвать чувство вины?

Он сказал это почти без эмоций, как будто озвучил подтекст ее фразы. Почувствуй Илана в словах хоть намек на раскаянье, ей легче было бы высказать вслух свои мысли.

– Хочу! Разве я не права? – если бы получилось вложить в эту фразу энергию гнева и вызова, ей удалось бы заставить мужчину почувствовать его вину. Ей хотелось услышать слова оправдания или раскаянья. Ей нужно было опять убедиться: ее провели, как девчонку.

– Зачем? Что тебе это даст? – посмотрев ей в глаза, осторожно спросил Ливтрасир.

Илана вновь ощутила волнение. Раньше она мгновенно гасила в себе интерес к недостойным «объектам», но этот мужчина имел над ней странную власть. Илана никак не могла разобраться, использует спутник запретную магию или никак не погаснет остаточный проблеск ее необычной влюбленности.

– Что даст? Запомнишь меня навсегда, Ливтрасир!

– Я тебя не забуду, Илана, – слегка придержав коня, просто ответил он, не отводя взгляд.

Наверно, маг все же использовал чары. Илана опять ощутила волну теплоты и мучительной нежности, схожую с той, что она испытала во время общения с Руни. Догадка вызвала боль, подтвердив, что она стала жертвой магических штучек.

– Еще бы! Забавно рассказывать, как ты внушил мне, что нужно принять необычные правила вашей игры? Ты заставил меня делать то, что тебе нужно! Не посчитался с моей волей!

– Илана, ты сама веришь тому, что сейчас говоришь?