Роберт Сальваторе - Проклятие рубина

Стены между камерами, в которых жили кошки, были сплошными, с тем чтобы животные не поранили друг друга, но со стороны центральной камеры в стенах были проделаны щели – достаточно широкие, чтобы хищники могли просунуть лапы наружу. Камера пыток была круглой, что обеспечивало всем восьми кошкам равный доступ к несчастной жертве.

Реджис боялся даже шевельнуться. Тюремщик опустил его точно в центр, в единственное место, до которого не мог дотянуться ни один из хищников. Осмотревшись, хафлинг увидел вокруг себя восемь пар глаз, пылавших злобным огнем. Он услышал скрежет когтей и то и дело ощущал на лице легкое движение воздуха, когда невидимые лапы пытались его зацепить.

И каждый раз, когда когти, не дотянувшись до него, царапали пол, Реджис напоминал себе, что ему ни в коем случае нельзя отскакивать назад или в сторону, ведь там, кровожадно облизываясь, его подстерегали остальные звери.

Пять минут показались ему часом, и Реджис задумался, надолго ли Пуук заточил его сюда. «А может, лучше сразу положить конец мучениям?» – подумал он, как думал почти каждый из тех, кому доводилось попасть сюда.

Но, глянув на горящие вокруг глаза, хафлинг передумал. Даже если бы ему и удалось убедить себя в том, что быстрая смерть в лапах тигра лучше, чем то, что ему предстоит вынести в дальнейшем, у него все равно не хватило бы смелости выполнить задуманное. Он был игроком… всегда оставался им и потому отличался удивительным упрямством, которое не давало ему падать духом даже в, казалось бы, совершенно безвыходных ситуациях.

Хафлинг замер и, стоя словно памятник, принялся вспоминать все то хорошее, что произошло в его жизни за последние десять лет, которые он провел за пределами Калимпорта. Путешествуя по свету, он многое повидал и через многое прошел. Сейчас он снова и снова вспоминал эти приключения и те случаи, когда ему удавалось провести врагов. Оставалось надеяться лишь на то, что эти воспоминания не дадут ему заснуть.

Ведь стоит ему упасть на пол, и его рука или нога может оказаться слишком близко к одному из кровожадных хищников.

Реджису доводилось слышать страшные истории о пленниках, которых, зацепив за ногу, хищник подтягивал к своей клетке, чтобы затем в считанные секунды разорвать на части.

И те, кому удавалось выйти живыми из Темницы Девяти, всю жизнь помнили зеленые огни шестнадцати кошмарных глаз.

Глава 14. Змеиные пляски

Море было спокойным. Дул устойчивый попутный ветер, и потому изрядно потрепанные «Морская фея» и захваченный пиратский корабль добрались до Мемнона без особых приключений. И все-таки переход вокруг полуострова Тетир показался четырем друзьям невыносимо долгам и крайне утомительным – корабли то и дело начинали рыскать из стороны в сторону. К югу от полуострова капитан Дюдермонт повел корабли через залив Погони, получивший такое название потому, что именно в его водах обычно разворачивались погони пиратов за торговыми кораблями. Впрочем, на этот раз на корабли Дюдермонта пираты не нападали. И даже третий корабль Пиноча не показывался.

– Наше плавание подходит к концу, – сказал капитан четырем друзьям, когда на горизонте, прямо по курсу, показались скалистые берега, вплотную примыкавшие к Пурпурным горам. – За этими горами начинаются земли Калимшана.

Дзирт, перегнувшись через борт, вглядывался в лазурные воды южного моря и снова и снова спрашивал себя: успеют ли они помочь Реджису?

– Неподалеку отсюда, в глубине суши, есть поселение твоих сородичей, – сказал ему Дюдермонт, желая отвлечь эльфа от безрадостных мыслей. – Они обитают в темном лесу Мирр. – Капитан невольно поежился. – В этих краях темных эльфов недолюбливают. Советую тебе вновь надеть маску.

Дзирт без долгих раздумий натянул волшебную маску и вновь превратился в светлого эльфа. На этот раз ставшая уже привычной для него маска гораздо больше взволновала его троих друзей, которые при виде преобразившегося эльфа с трудом скрыли огорчение и в который уже раз напомнили себе, что Дзирт До'Урден со свойственной ему твердостью делает то, что необходимо.

Новый облик Дзирта ни в малейшей степени не нравился Вульфгару и Кэтти-бри. А Бренор даже в сердцах плюнул за борт – от отвращения к миру, который доверяет беглому взгляду, но не способен вчитаться в книгу.

К исходу дня на южном горизонте показались сотни парусов, и друзья увидели длинную череду пристаней. Вскоре перед ними открылась панорама большого города, состоявшего преимущественно из низких бревенчатых домиков и ярких шатров. И все-таки, хотя гавань Мемнона и была достаточно велика, рыбацких, торговых и военных кораблей приплывало в Калимшан гораздо больше, чем могли принять пристани. Поэтому «Морская фея» и захваченный корабль пиратов были вынуждены встать на якорь в ожидании своей очереди. Ожидание это, как сказал Дюдермонту начальник порта, могло растянуться на целую неделю.

– Скоро к нам на борт поднимется морская стража Калимшана, – сказал Дюдермонт, когда баркас начальника порта отвалил от борта «Морской феи». – Они осмотрят корабль пиратов и допросят Пиноча.

– И они позаботятся об этой паршивой скотине? – спросил Бренор.

Дюдермонт покачал головой:

– Скорее всего нет. Пиноч и его люди – это моя забота. Калимшан твердо намерен положить конец разбою пиратов. И они многое делают для этого. Но я сомневаюсь, что у них достаточно сил, чтобы вступить в борьбу с такими, как Пиноч.

– И что ему будет? – проворчал Бренор, которому хотелось найти хоть каплю здравого смысла в столь странном поведении калимшанцев.

– Его придется отпустить, и он уберется восвояси с тем лишь, чтобы в один прекрасный день напасть на очередное судно.

– И предупредить эту тварь Энтрери о том, что мы ускользнули от него, – рявкнул Бренор.

Понимая, что Дюдермонт ничего не может возразить на это, Дзирт спросил:

– Сколько у нас времени?

– Пиноч получит свой корабль по меньшей мере через неделю, – усмехнулся капитан. – А мои ребята хорошо потрудились, чтобы окончательно вывести его из строя. Думаю, что я смогу затянуть ремонт на неделю-другую. В общем, когда пираты снова выйдут в море, вы уже сможете лично сообщить Энтрери о том, что вам удалось спастись.

Но Вульфгар все равно ничего не понял.

– Скажи, чего ты этим достиг? – спросил он у Дюдермонта. – Да, ты победил пиратов. Но, получив свободу, они будут мечтать об отмщении, и в следующий раз, когда ты окажешься в их водах, они не задумываясь атакуют «Морскую фею». Думаешь, при следующей вашей встрече они будут столь же снисходительны к тебе?

– Согласен, игра, которую мы тут ведем, на первый взгляд может показаться странной, – ответил Дюдермонт, улыбнувшись. – Но на самом деле, отпуская Пиноча и его людей, я существенно упрочиваю свое положение в этих водах. В обмен за свободу капитан пиратов поклянется не мстить мне. Никто из его товарищей никогда больше не нападет на «Морскую фею» – а это, пожалуй, большинство разбойников, промышляющих в районе пролива Азавира!