Товарищ Йотунин - Адель Гельт

— Давай, ты будешь духом моего предка?

Глава 21

— Новый пациент, — хмуро сообщил Колобок прямо с утра. — Дежурка приняла, ночером. Тебе не понравится.

Слышали когда-нибудь шутейную фразу «спокойно, как в морге»?

Так вот, у меня имеется полное понимание того, что автор шутки в морге никогда не бывал, как работает это медицинское — уже без шуток — заведение, не в курсе, сам же… Да и шут с ним, с шутником.

В нашем морге — этом, городском, — спокойно не бывает примерно никогда. Во всяком случае, сам я, отработав здесь уже почти две недели, не помню ни одного по-настоящему медленного и печального дня — все бегом, кувырком и с интересными подробностями.

Вот, например, привезли, да еще ночью, да мне не понравится…

— Опять снага-карлики? — мрачно пошутил я. — Или, для разнообразия…

— Или, — так же невесело ответил Пакман. — Телек вчера смотрел?

— Вчера я спал, — я открыл шкафчик и принялся внимательно изучать ряд одинаковых новых халатов: старый вчера отправился в местную прачечную. Хорошую такую, знаете ли, три цикла в ней: дезинфекция, волшебная дезактивация, просто стирка. Обратно халат еще не приехал, поэтому требовалось выбрать новый, — дрых, как из ружья. Сами же помните, что было, особенно — под вечер!

— Помню, — согласился начальник. — И что ушли в десятом часу — тоже помню. Но это не повод не смотреть новости! Всякий культурный человек… А, ну да, — Колобок вспомнил мою всегдашнюю присказку, — и даже тролль!

— Короче, не смотрел я, — ответил. — Что было?

— Да то же самое. Новый конструктор нарисовали, и, похоже, те же ребята, — приуныл начальник. — Только теперь это урук. Черный, что характерно!

Надо будет выяснить, сколько у меня теперь сердец. В старом теле было два: и, как мне показалось, сейчас ёкнули оба. Черный урук…

Халат я выбрал наугад, кажется, даже зажмурившись. Вытащил из того же шкафчика новый, в упаковке, фартук, такие же перчатки, маску и шапочку, и, одеваясь на ходу, поспешил в подвал.

В голове стучало, в унисон обоим сердцам и еще чему-то: почкам, печени — какой еще ливер может колотиться об организм изнутри, в такт сдвоенным экстрасистолам? Или это я просто несся вниз по лестнице, перепрыгивая по три ступеньки разом… Наверное, и то, и другое.

Все-таки, я дал начальнику прозвище, удивительно тому подходящее. По лестнице Пакман, натурально, скатился — чуть ли не быстрее, чем сбежал вниз я сам.

— Чего ты? — удивился завлаб. — Куда спешить? Пациент того, неживой…

— Друг у меня, — отрывисто ответил я, одеваясь окончательно. — Урук, черный. Которая кассета?

— Да как и всегда. Третий снизу, третья справа, — пожал плечами начальник.

Содержимое ячейки я вынул в секунду — в несколько раз быстрее, чем положено по самым зверским нормативам. Выдвинул полку на всю длину, всмотрелся… Чуть не застонал: ну конечно, опричный морг, синий мешок!

Перекинул получившееся на ближайший постамент, чуть не надорвавшись по дороге: урук, даже некомплектный, будет куда потяжелее, чем снага, тем более, когда тот — карлик!

Наконец, вскрыл мешок — просто порвал, не чинясь, горловину.

Хорошо, что ночники, или кто там паковал хляка — после приемки — обратно в мешок, положили тело головой к устью.

На меня смотрела землисто-черная рожа. Рябая, морщинистая, злобно подпиленные клыки… Совсем другой урук.

Время, что неслось только что вскачь, замедлилось до нормального своего хода. Я услышал начальство, и понял, что Пакман пытается мне о чем-то сказать. Обратился в слух.

— Конструктор привезли ночью, — увещевал меня начальник. — Даже поздним вечером. Ты — при мне — разговаривал с другом по телефону, это было уже утром. Мертвецы — они по… Не могут, короче. Специально так сделано, телефон откликается только живому разумному.

— А еще мой друг теперь не… Он, как бы это выразить, чтобы не наповал, — дополнил я, — теперь белого цвета.

И вот, я рассказал начальнику о том, как в этом мире стало на одну уручью разновидность больше. Умолчал о ненужных подробностях — вроде массового изготовления «почти казенной красненькой» да истории с приглашением на свадьбу, сгустил комические элементы… Короче, если бы мне такое кто-нибудь рассказал, также, в лицах и жестах, я бы тоже ржал, как ненормальный. Наверное.

Даже несмотря на время, место, обстоятельства.

Иногда мне кажется, что за жизнью моей и похождениями следят чьи-то глаза. Такие, внимательные, жадные до эмоций и случаев… Ваши? Хорошо, пусть будет так. В конце концов, в мире, где магия — часть нормального течения жизни, ничего и никогда не происходит само по себе, даже — когда дело касается всего лишь ощущений.

Так вот, у вас, наверняка, возник уже вопрос: где находился мой побелевший друг, и каким образом я до него дозвонился?

Так я отвечу!

Мои — теперь можно с уверенностью сказать, нетрудовые — доходы, выраженные в распиханных по углам столбиках монет, имеющих хождение, не открывали дверей, но значительно облегчали жизнь. Уровень, качество, перспективы…

Деньги никогда не должны лежать мертвым грузом: эту нехитрую максиму я уяснил еще в молодости, той самой России-до-без-царя, в которой монеты и купюры имели самоценность, а не просто выражали прибавочный продукт, распределенный среди населения. К тому же, реформы товарища Аркудина… Ладно, не стоит сейчас о грустном.

Итак, деньги были, денег было много, деньги стоило вкладывать: я так и поступил, купив еще два — к тому, что взял первым — носимых связных аппарата. Один из них оставил на квартире — на случай сбоя проводной связи, второй — привез в Болотный Замок, то есть, фактически, выдал Зае Зае.

День был и день, шел себе и шел — не считая, конечно, чуть не случившегося с утра кошмара.

Сходили на обед, вернулись… Ничего интересного, и это было хорошо: не хватало еще, чтобы утомившие меня приключения не давали еще и нормально поесть.

Мне вообще кажется, что именно так получались темные владыки прошлого и настоящего — и будут получаться в будущем.

Возьмите мага условно-темной специальности. Например, некроманта.

Дайте ему как следует развиться: подучить заклятий, набраться опыта, раскачать эфирный резерв.

Во все время развития и несколько позже не давайте темному магу нормально питаться: чтобы все было всухомятку, чтобы рядом не оказалось никого, кто умел бы готовить, чтобы даже чаю было не заварить тогда, когда надо и хочется.

Повторяйте такое лет пять, десять или сто.

Уверяю вас: даже самый мирный и к людям добрый — по исконной своей сути — темный маг обязательно рассвирепеет и примется захватывать мир!

Не,