Герои меча и багов - Ярослав Георгиевич Горбачев

и не подумав помочь. А огонь, как на зло, благодаря поднявшемуся лёгкому ветерку начал понемногу разгораться…

Из-за этого Петру стало резко не до наблюдений, и на какое-то время он почти выпал из происходящего. Возможно, к лучшему — весь этот кровавый хаос вокруг, наполненный истошными криками, мольбами и стонами, лучше было не видеть.

И вот когда всё это достигло своего предела, из клубов дыма появилась она. Пётр, в тот момент истошно кашлявший, даже не поверил сначала своим глазам. Думал, уже галлюцинации начались из-за того, что надышался.

Девушка стояла на краю площади не дольше доли секунды. Поняв, что видит перед собой, она решительно подошла к костру и, оставив связанную спутницу в сторонке, раскидала горящие поленья. Пётр глубоко вздохнул и бессильно обвис на цепях. Все эти попытки не задохнуться отняли слишком много сил, и сейчас, когда наконец появилась возможность перевести дух, это стало высшим блаженством.

— Кто таков? Как здесь? — девушка разрезала повязку на лице Петра и вырвала из его рта кляп.

Голос был приятным и чарующе мелодичным — наверное, настолько же, насколько и внешний вид незнакомки. Правда, в отличие от формы и способа подачи, содержание фразы Петру совсем не понравилось.

Говорить не хотелось. Пётр и так уже за минувшие сутки наговорил столько, сколько, наверное, не говорил всю жизнь до этого. Тем не менее, ситуация сложилась такая, что молчать было нельзя.

Пётр было собрался с духом ответить, но вовремя вспомнил про ограничения, наложенные отрицательными книгами, и про все эти дурацкие квесты. Очень кстати вспомнил — потому что корчиться от боли сейчас, когда и так-то не очень хорошо, не хотелось совершенно.

И потому Пётр запел, довольно быстро адаптировав одну из «домашних» заготовок, из тех стишков, которые успел придумать ещё сидя на дне ямы. Вернее, попробовал запеть — получилось сиплое бормотание, не попадающее в ритм и звучавшее со стороны, скорее всего, крайне жалко.

— Что это за баба? Кто она такая? Нам таких не надо! Жди иди трамвая! В жопу ёпт блять нахуй…

Чем ближе к концу «стиха», тем меньше уверенности было в голосе Петра, а последние строчки он вообще прошептал еле-еле — надеясь, что кроме него их никто не услышит.

Однако, надеялся он зря.

То, как быстро поменялся взгляд девушки, с равнодушно-сочувствующего на разгневанный, и то, как она вдруг резко отпрянула в сторону и начала сгребать обратно ранее раскиданные поленья, ясно показало: выбранная стратегия поведения в корне неверна, и, пожалуй, лучше было схлопотать очередной штраф от системы, чем злить ту единственную, которая может спасти от жуткой смерти. Ещё и мерзкий девчачий голос пропищал злорадно:

— Так его! Мерзкий тролль! Плохой тролль! Сжечь проклятого! Моего братика обидел…

Оглядевшись по сторонам в поисках хоть какой-то подмоги и поняв, что может рассчитывать только на себя, Пётр отчаянно заголосил:

— Нет! Нет, стой! Я был вынужден! Меня заставили! Мне приходится каждую первую фразу говорить бранными стихами! Иначе Система накажет! Я не хотел! Меня надо отпустить, меня нельзя жечь на костре… У меня же есть любимая кошка… У меня мама… Я раскаиваюсь во всём! Но мне пришлось! Меня заставили!

Кажется, ещё никогда Пётр не был так искренен и убедителен, никогда столько не говорил. Он продолжал и продолжал сыпать словами… Но — тщетно.

Девушка наверняка прекрасно всё слышала, однако даже и не подумала прервать своё занятие. Собрав дрова обратно в кучку, она присела на корточки и начала усердно раздувать успевшие уже потемнеть угли. Вверх взвилось множество искр.

— Я всё расскажу! Я расскажу! Я Пётр! Вернее, я Молчун! Я на одну восьмую тролль! Меня поймали в лесу и привезли сюда! В клетке! Главным там был фанатик-святоша! Сиятельный! Они кинули меня в яму! Там я познакомился с призраком, а ещё из костей и тряпок сделал артефакт! Очень крутой артефакт! Я артефактор! Я расскажу про него, если ты меня отпустишь! Пожалуйста! Не делай этого!..

Девушка перестала раздувать угли, встала, подошла к Петру и вгляделась в его лицо.

— А тебя без очков и не узнать, Тихоня…

— Что?.. Кто?..

— Где артефакт? Говори!

— А… Я… Дылда? Это ты, что ли?

— Кто-кто? Ну-ка, повтори…

— Нет-нет! Я оговорился!.. Как тебя зовут? Не помню… Таня? Наташа?

— Артефакт! Где твой артефакт?!

— Вон… Вон там последний раз видел… Где сражался такой, дядька чернобородый, и его люди…

Девушка оглядела площадь. Сморщила носик при виде орка, волокущего куда-то отчаянно упирающуюся и визжащую женщину, но не стала ничего делать и даже говорить по этому поводу.

Медленно пройдясь в указанном Петром направлении, Таня-Наташа-или-как-её-там остановилась у груды тел и начала с явным усилием растаскивать их стороны. Знамя она нашла очень быстро, подняла и хотела уже небрежно откинуть в сторону — но была в последний момент остановлена криком:

— Нет! Это оно! Он! Это артефакт! Моё знамя!

Скептический взгляд, которым девушка окинула предмет в своих руках, быстро сменился заинтересованным, а потом и удивлённым — видимо, Система выдала характеристики предмета.

— Скальд? Так ты у нас скальд? Тролль-викинг?

Петру показалось, что он краснеет — хотя он так и не понял, может ли тролль краснеть, ведь зеркала рядом в такие моменты как назло никогда не было.

— Ещё и матерщинник. Да уж, Тихоня. Удивил! Я не думала, что из тебя можно выдавить хотя бы слово. А ты, вон, говоришь как не в себя… Ещё и стихами незнакомых девушек приветствуешь. Своего сочинения, небось?..

— Мы знакомы, вообще-то…

— Ну да, ну да. Точно. Твоё угрюмое молчание в ответ на все попытки заговорить — как я могла забыть нашу первую встречу! И как ты на мои сиськи косился, ха-ха… Думал, не замечу?..

После такого заявления Пётр не просто покраснел. Кажется, он начал превращаться в красного гиганта. Захотелось провалиться под землю от стыда или хотя бы сколлапсировать до размеров чёрной дыры.

Сказанное было истинной правдой. Когда они ждали в очереди на «собеседование», Пётр, который был ростом как раз где-то по плечо девушке, не раз и