Кай из рода красных драконов 4 (СИ) - Бэд Кристиан


Кай из рода красных драконов 4 (СИ) читать книгу онлайн
????Пилот вертолёта Ка-52 с позывным Кесарь во время неравного боя теряет сознание и попадает в таинственный зал Равновесия, где невидимая рука держит весы, что решают жить ему или умереть. ????Но его душа слишком тяжела и перемещается в тело княжича Камая. В магический горный мир, где юный всадник из рода Дракона умирает от ран, не успев отомстить за отца.
Мёртвая вода вытравила из него не всю магию. Она вымыла силу, но та постепенно скапливалась в самых дальних уголках души. И в самые отчаянные моменты можно было ощутить её слабую помощь!
Сила вернётся. Постепенно. И быстрее — если он сам вернётся в привычное тело. Главное сейчас выжить!
Нишай сосредоточился на потоке магии, что старательно формировала Шасти: он всё ещё был слишком тяжёл для девушки.
От напряжения кровь наполнила рот Нишая. Сила ломала его, выворачивая внутренности и разрывая сосуды.
Зря он обрадовался. Ему не вынести, его раздавит и…
И тут он увидел белое сияние. Белое-белое, как в снах Белой горы.
Сознание выскользнуло, он потерял себя и вдруг очнулся. И кривая улыбка пересекла окровавленные губы.
Получилось!
— Сапоги сними, — крикнул он охотнику. — Брось их в костёр! Никогда не бери ничего у колдунов!
Охотник растерянно улыбнулся и стал снимать сапоги.
Нишай обессиленно закрыл глаза. Дыхание сбилось, и силы покинули его.
Вокруг о чём-то говорили воины и дикари — Нишай почти ничего не слышал. В себя он пришёл только тогда, когда дело дошло до голосования.
И угадал: Ичин и Майман встали на одну сторону, Айнур и Чиен — на другую!
Йорд — он был слишком зол на колдунов — поддержал Айнура…
Нишай замер и перестал дышать: ну?..
Вернувшийся в своё тело охотник Акам покривился лицом, но выдохнул:
— Я не хочу его убивать. Я — жив, он лишился магии. Мы квиты.
Мир перевернулся в глазах Нишая. Неужели всё-таки повезло?
Он слышал, как беснуется Айнур, недовольный решением. Как гудят его люди и выкрикивают: «Казнить»!..
И вдруг понял — надежда была ложной: Кай промолчал! Если он сейчас скажет: «Казнить!..»
Перед глазами стало черно — силы, израсходованные жестоко и безмерно — покинули колдуна, застилая глаза пеленой.
Он знал: это подкралась смерть.
Как хорошо! Он даже не ощутит, как его зарежут. Он уже и так почти умирает.
— Каз-нить! Каз-нить! — выкрикивали воины.
— Вы чего, озверели все? — донёсся через темноту голос Кая. — Мы взяли его не на поле боя! Все наши люди — целы! Мы не дикари, чтобы убивать колдуна просто за то, что он — колдун! Мы — люди, Нишай должен жить, хотя бы для того, чтобы вы это поняли, идиоты!
Глава 27
Ритм и тени
Нет, я не хотел оставлять Нишая в живых. И уже придумал нужные фразы, чтобы объяснить: колдун слишком опасен.
Однако когда раздалось это хоровое: «Каз-нить!..»
Когда воины Айнура начали в едином ритме ударять кулаками о землю, заводя сами себя и сидевших рядом волков и барсов, я понял, что не могу это терпеть.
Колдуняку на гиляку? Ну уж нет. Это точно не мой путь. Каким бы ни был этот Нишай — у каждого есть право хотя бы на трезвых убийц!
Коллективные скандирования и пляски — штука наркотическая. Я знал это и по своему родному миру. Но здесь, где магия была разлита над горами и реками, ещё и сумел увидеть, что делает с людьми смертельный ритм психологической накачки.
Было ещё довольно светло, но я не глазами, а словно бы всей своей сущностью слышал, видел и ощущал: тьма подступала к костру, над которым висела окровавленная оленья туша, и уродовала лица людей звериными оскалами.
Заволновались и завыли волки на своей лёжке, испуганно заблеяли птицы-верблюды (или бараны, кто их там разберёт?). Ниса проснулась и потопала на волчью площадку к Мавику. Волк задирал маленькую драконицу, и она решила, что он сильнее.
Не дошла. Испугалась, припала к земле, испуганно вереща.
Но никто не слышал ни её криков, ни волчьего воя. Не вечер опускался на нас с неба, а инфернальная тьма поднималась из-под земли.
Перепуганные мальчишки, сами не понимая, что делают, вжались в землю. Им было страшно. Они не умели ещё убивать себе подобных и ритм выкриков их пока ещё только пугал, а не пробуждал жажду человеческой крови.
— Вы чего, озверели все⁈ — заорал я, перекрикивая «казнильщиков». — Мы взяли колдуна не на поле боя! Все наши люди — целы!
— Это как — не на поле боя? — подскочил Айнур. — А где? Ты что спятил, заяц?
— А что не так? — деланно удивился шутник Майман. — Ну, бегал колдун с мечом по полянке! Но ведь так и кузнечиков можно ловить!
Волки встретили его слова одобрительным хохотом, перебивая выкрики: «Казнить». И тьма изломалась от смеха, стала отползать к лесу рваными клочьями.
— Тихо!!! — заорал я. — Незур — успокой зверей, чего расселся!
Вот теперь волчий вой услышали все. Воин вскочил, побежал к драконице.
Ичин нашарил на шее варган, и резкий металлический звук пронёсся над лагерем. Как ни странно — он успокаивал нервы, хоть и шкрябал по ним, как монетою о стекло.
Когда Ниса прекратила верещать, заткнулись и волки. Только из загона с баранами и птицами всё ещё неслось жалобное блеяние.
— Колдуна надо оставить в живых хотя бы для нас самих, — сказал я тихо. — Мы — люди. Мы не убиваем от озверения. Колдун не сражался с нами в долине Эрлу. Он напал на лагерь с помощью магии, и магии его за это лишили.
Я посмотрел на Нишая, и отметил, что вид у него не бравый. Он был весь бледный, в испарине. На губах пузырилась кровь.
Охотник Акам, впрочем, выглядел не лучше.
Они изменились оба, я-то боялся, что буду путать их после переселения душ. Но знай я Нишая раньше — не купился бы на подставу.
Акам иначе жмурился, иначе держал и поворачивал голову. А уж знаменитая кривая улыбка Нишая — вообще изменяла его лицо до неузнаваемости.
Я привык к здешним лицам, стал их понимать. Наверное, это было хорошо.
— Плохо! — невпопад отозвался Истечи, незаметно протиснувшийся ко мне поближе.
Оглянувшись, я с удивлением отметил, что рядом сидит и Темир, и молодые барсы из моей дюжины. И даже Багай с Лойченом — самые способные из мальчишек пристроились рядом. Похоже, парни готовы были меня защищать, схватись я с Айнуром.
— Колдуну плохо, — пояснила Шасти. — И охотнику — тоже плохо. Они слишком долго были в чужих телах.
Нишай с охотником вроде сидели — не падали, но лица у них были такие, что можно было начинать хоронить.
— Ну, это поправимо, — ухмыльнулся Майман. — Мяса. И араки. И будут как новенькие.
— Ты серьёзно хочешь оставить в живых убийцу наших людей⁈ — взвился Айнур, срываясь с места в карьер.
— Список мне! — разозлился я. Теперь мы с военачальником были друг против друга — безо всякой инфернальной тьмы. Можно было и поорать.– Кого убил Нишай, когда и сколько? Ты видел его на поле боя? Сражался с ним?
Воины зашевелились, подсаживаясь поближе. Они жаждали зрелищ и ждали бурного спора.
Но тут опять влез Майман со своим юмором.
— К оружию! — заорал он, выхватывая нож. — Олень подгорел!
За голосованием и прочей хренью мы забыли про мясо!
Поднялась суматоха — охотники кинулись спасать жаркое. Они вытаскивали ножи, хватали плетёные из бересты плоские корзины, заготовленные для мяса.
Огромный костёр отодвинули в сторону, стали срезать подгоревшее мясо. Сваливать на берестяные «тарелки».
Вокруг тут же выстроилась очередь из любителей подгорелого. Я и раньше таких знавал. Им, верно, угля в питании не хватает.
Айнур продолжал наезжать на меня, но поднялся шум и повалил такой аппетитный запах и его уже особо не слушали.
— Ты просто не понимаешь, заяц! — ругал он меня. — Нишай — мастер чёрного слова! Да, сам он не сражался с нами! Но именно такие, как он, лепили печати на воинов, с которыми мы бились в долине Эрлу!
— Айнур, ты же видел, что не на каждого можно налепить печа?.. — В ораторском порыве я неловко взмахнул рукой и попал в мокрый волчий нос.
Это Мавик подкрался, протиснулся между Темиром и Истэчи и ткнул меня носом, требуя оленины. (Не все волки любили жареное, но этого я сам приручил. Если ещё и Ниса заявится…)