Сам себе клан (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

– Сколько вас в доме? – спросил Ломтев.

– Я не знаю, честно, – сказал гвардеец. – Связь не работает.

Ломтев предположил, что неработающая связь – это тоже их рук дело, и глубокомысленно кивнул.

Влад воспринял этот кивок, как руководство к действию и открыл огонь. Он застрелил троих прежде, чем они успели дернуться. Четвертый дернуться успел, но на этом его достижения и закончились. Влад всадил ему пулю в лицо.

Эти люди сами выбрали, на кого им работать, а чем меньше свидетелей – тем лучше.

Ломтев кивнул еще раз.

Дальше Влад, как человек с отменным зрением, отличной реакцией и более серьезной броней, пошел первым, а Ломтев держался на пяток шагов сзади.

* * *

Ломтев не считал, сколько человек они уже убили. Возможно, последний акт насилия, учиненный Владо с его молчаливого согласия, и не был необходимым, в конце концов, лица Влада и Ломтева были скрыты масками и очками ночного видения, и вряд ли кто-то сумел бы опознать в одном из нападавших прежнего князя, но лучше было перестраховаться.

Сейчас Ломтев с пистолетом в руке держался за спиной юного террориста, уверенно прущего на второй этаж, и пытался не выдать себя лишним звуком, но контролировать себя было сложно, потому что рядом шел беснующийся и исходящий бешенством старый князь.

– Трусливые ублюдки! – орал он, брызгая воображаемой слюной. – Честь, доблесть, служить и защищать! Если надо, отдать жизнь! За империю, за князя! И где ваши клятвы? Я ж тебя, Митенька, с младых ногтей помню! Ты же с сыновьями моими на дворе играл! Ты ж говорил, всей жизнью обязан и живота своего не пощадишь! Связь не работает? Связи у тебя нет? А пистолет у тебя есть? Что ж ты хотя бы сам не застрелился, падаль такая?

Больше всего Ломтеву хотелось, чтобы старый князь заткнулся, но делать замечание или просить и вовсе сгинуть он не решался. В скором времени князь будете му нужен. Кроме того, своевольный призрак сам решал, когда ему появляться, а когда – нет.

– Нет, я понимаю, что за всю вашу жизнь за нашу резиденцию никто не нападал! – не унимался старикан. – Но вам же все равно все это время платили! В том числе и за такую вот возможность! За то, что могут напасть! За то, чтобы в любой момент! И изрядно платили! Чести у вас нет! Совести у вас нет! Хотя бы попробовали, хотя бы попытались! Ну и убили бы вас, зато умерли бы, как мужчины! С оружием в руках! Пулю вам подарили, пули на вас жалко! Резать! Резать, как трусливых собак!

– Ты переигрываешь, – шепнул ему Ломтев, рассчитывая, что живущий в его голове гость должен услышать его при любом раскладе.

– Что ты там шепчешь, демон? – разумом Ломтев понимал, что Влад не может слышать эти вопли, но все же его немного удивляло, что террорист до сих пор не обернулся. – Эти люди давали присягу мне! Мне лично! А потом давали присягу моему сыну!

Ломтев пожал плечами.

В нынешних обстоятельствах сложно было понять, на чьей стороны пребывают симпатии старого князя. Он помогал им готовить вторжение и обещал показать нужное место в библиотеке, но все же, очень долгое время это был его дом и его люди, и конфликт со старшим сыном автоматически не переводил их в число врагов.

Впрочем, мотивация призрака в большинстве случаев оставалась для Ломтева тайной за семью печатями. Возможно, ему на самом деле было скучно в загробном мире и он стоял за любую движуху.

– Мне не за сына, не за себя, не за княжеский род, мне за державу обидно! – объяснил призрак, видимо, прочитав что-то в мыслях Ломтева или просто угадав их общий настрой. – Эти люди давали клятвы. Эти люди повторяли высокие слова про готовность отдать жизнь. И где их готовность? Они сдались на милость победителя при первых же признаках опасности, а победитель вовсе не обязан оказывать им милость! Я всю жизнь на войне, я готов умереть за империю, а они – не готовы. И куда мы придем со всеми этими людьми?

Возможно, это потому что сегодня ночью они умирали не за империю, а за чьи-то мелкие аристократические интересы, подумал Ломтев. А с другой стороны, вот на таких мелочах, наверное, и стоит вся эта империя, и если в ее фундаменте завелась гниль, что стоять ей осталось не так уж и долго, и именно осознание этого факта так старого князя и раздражает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Потому что если вассалы не готовы отдавать жизнь за своего сюзерена, это уже что угодно, но не империя.

В любом случае, это тревожный звоночек и для старого князя он уже прозвучал.

* * *

На втором этаже засады не было.

Видимо, при нарушении защитного периметра большая часть охранников выбежала встречать врага наружу, где частично полегла, а частично – затаилась. Впрочем, в казарме должно быть еще около пары десятков гвардейцев, и сейчас они, наверняка, в спешке вооружаются.

Или решают, насколько им все это надо и не лучше ли дождаться спецназа.

Наверняка этим они нарушали добрую дюжину должностных инструкций, но Ломтев вполне мог понять этих людей. Одно дело, когда ты в мирной жизни, в парадной форме и, может быть, даже с примкнутой шашкой, красуешься на параде или рассказываешь девицам, что служишь в личной гвардии князя Громова, совсем другое, если вокруг ночь, кровь, выстрелы и грохот взрывов, и враждебный аристократ шарашит неведомой магией по площадям.

Да и что им сделает князь? Разжалует, уволит, выпорет на конюшне? Любой из этих вариантов все равно лучше, чем получить пулю в голову или превратиться в кровавое месиво на подъездной дорожке.

Из тех, у кого нет личной заинтересованности в исходе конфликта, выходят плохие бойцы.

При прочих равных всегда побеждает тот, у кого лучше мотивация.

Вот у Влада, например, с мотивацией все было в порядке. Он убивал не мешкая и не задумываясь, даже безоружных. Он наверняка и прислугу бы с тем же выражением лица расстреливал, если бы она ему где-то случайно на пути попалась. Но вряд ли кто-то из слуг ночью на звуки стрельбы из своих комнат выползет…

Они нашли библиотеку.

Это было просторное помещение, потолки – метра четыре, общая площадь – как у половины футбольного поля, и все стены заставлены книжными шкафами. Посреди комнаты стояло несколько комфортных на вид кожаных кресел и пара журнальных столиков, рядом с ними притаился замаскированный под гигантский глобус бар, но, судя по затхлому воздуху и лежащему на всех предметах обстановки слою пыли, пользовались комнатой не часто.

Да и кому она нужна в двадцать первом-то веке?

Влад вошел в комнату, сделал пару шагов, остановился и включил тактический фонарь, обшаривая стены его лучом. Ломтев встал на пороге, старый князь протиснулся мимо и уверенно двинулся к противоположной стене.

– Чего мы ждем? – спросил Влад. Он стоял на полусогнутых, с оружием в руках, в любой момент готовый падать, перекатываться и открывать огонь. Прямо-таки статуя собранности и настороженности.

Ломтев, наверное, даже в свои лучшие годы таким не был. Впрочем, в его лучшие годы у Ломтева были совсем другие боевые задачи.

И совсем другие враги.

Более понятные и предсказуемые, и оттого чуть менее опасные.

– Мы не ждем, – сказал он. – Мы ищем.

Влад многозначительно посмотрел на левое запястье.

– А вы можете искать как-то более интенсивно? – спросил он.

– Нет, это лучший метод, – сказал Ломтев, наблюдая, как старый князь рассматривает одну полку за другой.

На самом деле, другого метода у него не было. Он понятия не имел, как выглядят необходимые ему книги и где они стоят, и понимал, что без подсказок старого призрака шансы их найти стремятся к нулю. Особенно за тот промежуток времени, что у них был.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Для того, чтобы обшарить эту библиотеку самостоятельно, потребуются недели.

И это при условии, что сын Громова и нынешний князь не вспомнил о существовании этих книг и не счел их достаточно важными, чтобы спрятать в сейф или вовсе держать при себе. Но риск, что случится именно так, Ломтев считал не слишком великим. В конце концов, даже если бы «сыночек» вспомнил о книгах, которые позволят его «отцу» обуздать его новую силу, вряд ли бы он мог ожидать, что «папочка» без приглашения вломится в его дом. Еще неделю назад подобной наглости Ломтев и сам от себя не ожидал.