Ятен Тотенфогель - Затерянное пламя

Адмирал замер на месте. Он даже не возмутился тому, что к нему столь непочтительно обращаются, да ещё и в приказном тоне… Больше всего его поразило, что он слышал голос Авроры. Корабля его Второй Тихоокеанской эскадры, одной из немногих кораблей, которые избежали гибели во время Цусимы. Аврора… Адмирал и раньше видел отражение её божественной души, то, что теперь в разных мирах называют «антропоморфным обликом» или «голограммой», но никогда не слышал её голоса… Да и ни разу не пробовал заговорить с ней, хотя и мог бы. Как загипнотизированный, Зиновий Петрович стоял, держась за поручни мостика.

— Катись к чертям морским! — захохотала Паллада, стреляя в очередной раз из всех орудий.

Видно было, как большая часть зарядов рассеялась, не достигнув корпуса Авроры, ударившись о невидимый барьер, но несколько всё же сумели пробить его: адмирал увидел, как падает на палубу сбитая стеньга фок-мачты. Сердце кольнуло ледяной иглой.

«Почему она не стреляет в ответ?» — подумал Рожественский и тотчас удивился своим мыслям. Ещё полчаса назад он готов был вступить в бой с любым кораблём, но сейчас поймал себя на том, что хотел бы избежать сражения.

— Мне не хотелось бы драться с тобой, сестра, — спокойно ответила Аврора.

— Тогда забирай своих друзей и убирайся! — крикнула Паллада. — Если не хочешь остаться здесь, среди Ржавых. Твоя защита тает с каждой минутой, и скоро я отправлю тебя на дно, хвалёный музейный крейсер! Твой корпус долго не протянет на Земле, лишившись души!

Ещё один залп, и уже больше тёмных зарядов достигает цели; Рожественский видел в бинокль, как они оставили несколько небольших пробоин в борту и трубах. Но Аврора не собиралась ни уходить, ни стрелять, и шла по-прежнему параллельным курсом.

— Что ж, ты напросилась сама, — жёстко проговорила Паллада, наводя орудия.

— Прекратить огонь! — рявкнул адмирал и ударил биноклем о поручень.

— Что?..

— Не смей стрелять, ты, курва! — заорал Зиновий Петрович, швырнув бинокль в стекло ходовой рубки. — Ты слышишь мой приказ?

Стекло разлетелось на осколки; одновременно порыв ледяного ветра налетел на адмирала, сбивая его с ног.

— Ты… Посмел… перечить мне, человек? — медленно, с расстановкой проговорила Паллада.

С разных сторон к Рожественскому потянулись пеньковые канаты, словно змеи обвивая его за шею и приподнимая вверх.

— Я твой командующий! — прохрипел Зиновий Петрович, пытаясь ослабить верёвки. — Это я надоумил тебя найти этот артефакт, так что ты должна…

— Ты посмел мне приказывать?! — повторила Паллада. — Жалкое создание!

Она швырнула его на палубу с высоты мостика.

— Нужно было давно избавиться от тебя и не ломать эту комедию, — проговорила Тёмная. — Ты мне больше не нужен, адмирал-неудачник. Я сама соберу эскадру Летучих Голландцев и выступлю в поход на Астра Марину или даже на Землю.

Рожественский с трудом сумел встать на ноги; подняв голову, он увидел, что маяк Астраханского действительно светил очень слабо по сравнению с прошлыми днями, словно медленно угасая. Через пару мгновений новый силовой поток ударил адмирала в грудь, и он, неуклюже взмахнув руками, полетел за борт, прямо в тёмно-свинцовые волны моря Аласары.

Когда началась стрельба, никто из девушек не понял, что происходит.

— Саша! — крикнула вдруг Аврора, — Альмира, Соль, Лиэлль, — перемещайтесь немедленно на левый борт…

В следующую секунду со звоном вылетело стекло одного из иллюминаторов.

— Она стреляет! — ахнула Солейль.

— Аврора! — воскликнула Саша, когда все четверо уже бежали по внутреннему коридору. — Если ты получишь повреждения здесь, это может негативно отразиться на твоём корпусе на Земле!

— Я знаю, — спокойно ответила Хранительница. — Нантакет, эвакуируй моих пассажиров и отойди на безопасное расстояние. Скоро будет жарко.

Четыре девушки спускались по лестнице с левого борта, к которому подошёл плавучий маяк.

— Позволь мне остаться! — Саша вцепилась в металлические поручни лестницы. — Аврора, я боюсь за тебя…

— Нет. Это приказ. Саша, вспомни, что ты видела у меня в рубке? Думаю, пришло время воспользоваться этим.

— Но почему ты не стреляешь? — переспросила Солейль.

— Я боюсь повредить маячную мачту Астраханского, — ответила Аврора.

Убедившись, что все четверо благополучно перешли к нему на борт, Нантакет сбавил скорость, позволяя крейсерам уйти вперёд.

Оказавшись на борту Нантакета, Саша не спустилась вниз и не прошла в рубку, а осталась на палубе. Её трясло, но не столько от холода, сколько от волнения: что будет с Авророй? Плавучий маяк словно угадал мысли девушки.

— Ты ведь техномаг, Саша? — спросил он. — Нам нужно помочь Авроре выстроить дополнительный защитный экран вокруг неё, потому что скоро ей станет не хватать собственной энергии.

— Ты прав, — Саша кивнула. — Я догадывалась, что это потребуется, поэтому оставила в рубке Авроры один из своих парных амулетов, — она показала на одну из своих фенечек, сделанную в цветах гюйса, — дед учил меня как передавать на расстояние жизненную силу. Так обычно лечат больных, но я думаю, и сейчас должно сработать…

— Тогда забирайся на крышу рубки, — посоветовал Нантакет. — Оттуда будет удобнее передавать любые энергетические волны.

Саша так и сделала, усевшись в позу лотоса. Она посмотрела в сторону Авроры, которая отошла на довольно приличное расстояние, преследуя Палладу. И тут произошло удивительное: силуэт крейсера исказился, меняя форму и на несколько секунд окрашиваясь искрящимся оранжевым сиянием. На месте корабля возникла огромная фигура богини-воительницы в греческом одеянии и доспехах, сверкающих, словно первые лучи солнца, появляющегося из-за горизонта.

— Вот это да! — восхищённо произнёс Нантакет.

— Это и есть божественная сущность, — шёпотом ответила Саша, не в силах оторвать взгляда от удивительного зрелища. — Третья ипостась корабельной души, свойственная только Высшим из них… Аврора — не просто корабль, она воплощение Богини Зари.

Сколько раз шаманка видела голограмму Авроры, являвшуюся в образе женщины в тельняшке и небрежно накинутом бушлате, стриженными пепельно-стальными волосами, но никогда ещё Саша не видела её в облике богини-Хранительницы. Тот же гордый профиль, смелый взгляд и благородные черты, как у классических статуй, впрочем, более заострённые и резкие. Голову богини прикрывал шлем, а по плечам из-под него рассыпалась копна волос огненного цвета. В руке Аврора держала меч, от которого исходило такое же свечение, как и от доспехов.