Юлия Галанина - Мельин и другие места

— Это и есть — Предназначение? Бороться против Высших?..

— Сначала ты выберешь свой Путь. Не спрашивай ничего сейчас. Почувствуешь, когда придет время…

— Что будет потом?

— Это зависит от того, какой выбор ты сделаешь. Ты уже начал понимать, по какому пути идешь. И пойдешь по нему и дальше, я вижу. Но когда настанет время принять последнее решение… в выборе своем ты будешь — свободен.

Он молчал. Будущее, которое раньше было таким ясным, становилось всё более туманным и мрачным. Ему всегда хотелось свободы… Вот, наконец, появляется шанс обрести желаемое. Но сможет ли он…

— Ты хочешь спросить еще о чем-то?

Может быть, хроники о чем-то умалчивают… Теперь он знал, что история очень часто подвергается искажениям в рассказах хронистов и летописцев. Девять Колец не только не были уничтожены огнем Ородруина, но и сохранили часть своей силы. А вдруг неправы были и все те, кто верил в гибель…

— Кольценосцы… Улаири, — выговорил он с трудом. Отчего-то очень важным стало — получить ответ… возможно, чтобы проверить внезапно вспыхнувшую в сознании догадку. — Что стало… с ними?

— Не веришь в то, что чудовищные порождения Мрака погибли в пламени Роковой Горы? — сидящий напротив Олмера внезапно усмехнулся. — Верно… ты понял главное. Никто более не был властен над их судьбой… Изгнание за Грань Мира — самое страшное наказание, которое могли измыслить Высшие для принявших Тьму. Но для Улаири такое изгнание не стало бы наказанием, ибо каждый из Девятерых не раз уходил за Черту… и возвращался вновь.

Так они не были изгнаны за Грань…

— Не были, — подтверждением его мысли отозвался бесстрастный голос. — Что могло стать должным возмездием для людей, посмевших уподобиться Высшим… Создатели Девяти Колец сотворили их так, чтобы даровать людям некое подобие вечной жизни… но Улаири не просто лишились Смерти: в том, что могли они бродить незримо и ничто материальное не могло коснуться их, стали они подобны самим айнурам… Конечно, если бы они раскаялись… если бы молили о снисхождении — там, в Круге Судеб… Возможно, им даровали бы возможность уйти навсегда — путем людей… Вот это было бы поистине жестоким наказанием! — Олмеру показалось, что лицо его собеседника на миг исказилось… а может быть, его взгляд обманули отсветы пламени? — Нет смысла говорить о том, чего не произошло… Ни один из Девятерых не жалел о сделанном когда-то выборе. И Вершители Судеб Арды… приняли иное решение. Улаири вернулись в Средиземье — вернулись в последний раз, обреченные на вечное существование. Ни для кого уже не были опасны бесплотные призраки, лишенные былой силы — но хранящие память. Но и Высшие иногда ошибаются… — в голосе говорившего теперь была заметна откровенная ирония. — Они считали, что не может быть возмездия ужаснее… Они были уверены, что память о прошлом станет самым страшным наказанием для тех, кто уже не в силах ничего изменить… И уж, конечно, не могли предвидеть, что привнесенная людьми Сущность окажется сильнее всеуничтожающего Изначального Пламени — и Девять Колец вернутся в мир!

Олмер молчал.

— Теперь ты знаешь, что ждет тебя… — похоже, Хранителя ничуть не удивляло его молчание. — И над твоей судьбой Высшие более не властны.

— Еще нет. Последнее… Девятое Кольцо…

— Скоро оно будет в твоих руках. И ты вернешься сюда… Помни: однажды сделанный выбор станет твоей жизнью. Потом — можно жалеть, потом — можно проклинать, потом — можно ненавидеть: себя ли, сделавшего выбор, или того, кто этот выбор предоставил… Нельзя только изменить все. Над временем никто не властен… Ты должен помнить о Предназначении. В твоих силах — вершить будущее Средиземья. И судьбы свободных людей будут зависеть от тебя…

— Я буду помнить…

Время пришло. Пора!

Он сам не знал, отчего именно сейчас пришла эта убежденность. Кольцо — простой черный, будто обугленный, ободок на пальце — стало теплым, почти горячим, и обжигало руку; во главе небольшого отряда он быстро, уверенно ехал по уже знакомым тропам к Дол-Гулдуру, и настойчиво билась в сознании мысль: время пришло… время пришло…

Бой, разгоревшийся на подступах к Болотному Замку, уже не мог ничего изменить: Девятое Кольцо было в его руках. Да, он был ранен, но не опасно, и уж тем более — не смертельно, и ему без труда удалось скрыться — только для того, чтобы вернуться сюда ночью. Уже одному. Ему было известно: нападавшие сделали вид, словно уходят от Колдовского Холма… но здесь оставались двое. Гном — и половинчик. Ему были смешны их нехитрые уловки. Он заставил себя не думать о них сейчас, чтобы не отвлекаться от главного.

Пора сделать выбор.

Он стоял на высоком каменистом холме, и огонь костра пылал перед ним в ночи…

Он слышал — не человеческим слухом — тихие, звучавшие только в его сознании голоса. И чем дольше слушал — тем сильнее становилось его убеждение: он не ошибался, полагая, что Кольценосцы, Улаири, Девятеро Черных… несмотря ни на что, были людьми.

Он принимал память Дол-Гулдура… Некогда Владычица Галадриэль сама обрушила стены Крепости Черного Колдовства… теперь он знал — помнил — как это было. И на краткий миг увидел: высокие каменные стены, черные башни, взметнувшиеся в небо, окна бойниц, тяжелые ворота — несокрушимая твердыня, возрожденная Цитадель…

Он видел — не человеческим зрением — все, что происходило в окрестностях Амон-Ланк. Видел и тех, кто пришел сюда убить его, и нисколько не опасался их — ведь они не знали о заведомой бесплодности такой попытки. А могли бы и догадаться, подумал он с внезапным, непонятным даже ему самому торжеством. Или лавры героев не дают им покоя? Но Четвертая Эпоха — время людей, и только представитель рода человеческого сможет вершить теперь судьбы народов Средиземья…

Теперь все поймут это. Грядет Битва Битв… ее исход решит все. Когда-то Улаири были связаны незримой цепью Девяти Колец… Ты — наследник их древней силы. Время пришло!

…Страшный крик разорвал тяжелую, давящую тишину.

В былые времена у людей, которым доводилось услышать его, сжимались сердца, а тела их сковывал страх, ибо они знали — крик этот предвещает появление зловещих черных теней, Всадников Ночи…

Ошибиться было невозможно: где-то в невообразимых безднах родился и достиг поверхности земли боевой вопль Назгулов[3].

Тьма следовала за ними, и крик их был голосом Смерти…[4]

Память о них жила в душах смертных в течение многих лет — даже после того, как Девятеро Черных последний раз тревожили спокойствие земли…