Анри Лёвенбрюк - Ночь волчицы

Жизнь в столице Галатии текла обычным образом, по-осеннему. Как будто ничего не изменилось. Королева, став друидессой, перестала появляться на людях, и все вновь пошло своим чередом. Узкие мощеные улочки снова наполнились шумом и криками. Ремесленники и торговцы опять открыли свои мастерские и лавки, красильни, дубильни, мыловарни, кузни. Появились привычные городские запахи — скотобоен и рыбных рынков, заработали печи для обжига известняка, и лавочники вновь стали зазывать покупателей. На площадях и улочках там и сям можно было встретить разносчиков, солдат или телегу с бродячими актерами. Столица опять стала похожа на огромный муравейник.

Когда Альмар Каэн вошел в Провиденцию, прохожие поглядывали на него с опаской. С распухшим, почерневшим от грязи лицом, в рваной одежде он был похож на бродягу-разбойника, и люди расступались при его появлении. Хромая, он шел по улицам прямо к дворцу, не обращая внимания на взгляды горожан. По пути он часто расталкивал зевак, но никто не осмеливался задержать его, уж больно он был похож на буйнопомешанного.

У него была одна цель. Дойти до дворца Провиденции. Встретиться с королевой. Он дал обещание. И жил только ради этого. Он прошел через всю страну, ничто не могло его остановить.

Он подошел к роскошному дворцу королевы и уже собрался было войти, как вдруг чья-то рука ухватила его за плечо.

— В таком виде сюда нельзя!

Альмар обернулся. Он не знал человека, заговорившего с ним. Перед ним стоял высокий, худой, изящно одетый рыжеволосый мужчина с зелеными глазами.

— Кто вы? — хрипло спросил Альмар.

Он не разговаривал много дней, его горло пересохло и саднило. Каждое слово, вылетавшее изо рта, причиняло боль.

Незнакомец огляделся вокруг, желая удостовериться, что никто их не слышит:

— Я такой же, как ты, Альмар. Хозяин предупредил нас о тебе. Но так ты не сможешь войти. Тебя не пустят. Идем со мной.

Альмар недовольно заворчал. Никто не смеет ему приказывать. Кроме Хозяина. Он шел во дворец. И не собирался идти неизвестно за кем. Нет. — Я иду во дворец, — пробормотал он, глядя пустыми глазами на незнакомца, словно не понял того, что ему сказали.

— Альмар, — вздохнул тот. — Хозяин велел, чтобы я помог тебе проникнуть во дворец. Он приказал мне удостовериться, что королева тебя примет. Но для того, чтобы ты вошел, я должен привести тебя в приличный вид. Ты весь в грязи и воняешь, как отверженный. Да и одежда в лохмотьях.

Мясник опустил глаза, оглядел себя и расхохотался.

— Королева не захочет принять такое отребье, да? — спросил он, растопырив руки.

— Вот именно! — успокоившись, отвечал страж.

— Как тебя зовут? — спросил Альмар, подходя ближе.

— Дарраг.

— Здравствуй, Дарраг, я Альмар Каэн, мясник.

— Я знаю! — покачав головой, ответил страж.

Он не ожидал, что посланец окажется настолько не в себе. Но это наверняка было частью плана Маольмордхи. Главное, чтобы удалось ввести его во дворец.

Страж пошел вперед, поманив за собой Альмара. Тот в конце концов подчинился. Нельзя, чтобы Маольмордха разгневался. Лучше вести себя хорошо. Если стражу поручено помочь ему попасть во дворец, надо ему довериться.

У него одна цель. Данное ему поручение. Повидать королеву.

Через несколько часов пожар был потушен, а последние Воины Огня, охранявшие город на своих постах, сдались без боя. Армия Земли постепенно заняла замок вместо харкурцев. За несколько дней тарнейская крепость дважды перешла из рук в руки, но на этот раз победа досталась более справедливым. В конце концов, многие Воины Земли были уроженцами Сарра, да и сама Алеа выросла в этом графстве. Слуги замка, которых не перебили Воины Огня, были искренне благодарны новым хозяевам, и город быстро повеселел.

Без помощи друидов Армии Земли вряд ли удалось бы освободить Тарнею, и солдаты Алеи с восторгом приветствовали людей в белых плащах. Друиды тоже поселились в замке, лечили раненых и помогали восстанавливать здание, предотвращая обрушение стен.

Алеа попросила в тот же вечер устроить большой праздник. Опасность пока миновала, и горожане жаждали отдохнуть, повидаться друг с другом и поделиться радостью, чтобы забыть невзгоды.

То, что было устроено, превзошло все ожидания девушки. Весь день на площадь Разума стекался народ. Горожане прибывали один за другим, бурно приветствуя Алею, друидов и Армию Земли, празднуя вновь обретенную свободу. К трем часам к этой веселой толпе присоединились и жители окрестных городов, чтобы отпраздновать победу Самильданаха.

Праздник, устроенный вечером по случаю победы, стал самым прекрасным, какие когда-либо видел город. Местные и сайминские барды показали сказочный музыкальный спектакль, все танцевали, пели и напились допьяна. Тарнеа была освещена множеством огней, повсюду слышался смех, мелькали улыбающиеся лица.

Алеа поужинала в замке со своими друзьями и Великими Друидами Сай-Мины. Один из старшин города, содержавший известную харчевню на площади Стекла, явился в замок сразу после полудня, чтобы приготовить гостям праздничные блюда.

На первое он подал слоеные пирожки с начинкой из свиного фарша, который предварительно обжарил в сливочном масле, прежде чем добавить в него мелко рубленные крутые яйца, зерна черного тмина и немного сметаны. Мьолльн очень обрадовался чудесным золотистым пирожкам и один съел целых три штуки. Съел бы и больше, если бы слуги не принесли наконец главное блюдо — молочного фаршированного поросенка.

Без всякого сомнения, то было главное блюдо старшины, которое он приготовил с величайшим мастерством. Сначала он час отваривал в соленой воде шейку и потроха поросенка, не забыв заранее вынуть печень, чтобы не переварить. Одновременно с этим — изрядное количество каштанов и яиц вкрутую. Удалив щетину и промыв тушку от крови, он тщательно посолил ее изнутри и отложил, чтобы заняться фаршем. Порубил вареную шейку и потроха, положил ветчину, сыр, раздавленные вареные желтки и каштаны, а чтобы фарш получился не слишком твердым, добавил несколько сырых желтков. Хорошенько посолил, бросил имбирь, щепотку шафрана, туго набил фаршем брюхо поросенка, зашил и несколько часов запекал, тщательно следя, чтобы корочка оставалась золотистой.

Поросенок был подан с рыжиками, а в дополнение — мелкие белые луковицы, поджаренные на сливочном масле с сахаром, облитые жиром печеного поросенка и посыпанные корицей.

Это был настоящий шедевр, достойный лучших харчевен Бизани, и даже друиды поздравили старшину, когда он вышел проверить, все ли довольны.

Когда подали сладкое — молочный крем с миндалем и сушеными фруктами, большинство гостей уже не хотели есть.