Лора Вайс - Амена (СИ)

Эфин подошел ко мне, но я резко обернулась и приставила меч к его горлу, еле сдержавшись, чтобы не вонзить:

- Амена?! Что ты делаешь? Что с твоими глазами?!

Я же была в какой-то прострации и не сразу расслышала его. Когда же ответила, то и голос звучал иначе:

- А что с моими глазами?

- Они горят сиреневым светом! – Эфин медленно отвел клинок от своей шеи и так же медленно забрал меч из моих рук.

Но как только сознание вернулось, то я сразу ослабла и упала в обморок.

Темнота окутала подобно пуховому одеялу, вокруг было так спокойно, что голова перестала болеть. Не знаю, сколько тогда прошло времени, но я бы еще долго могла находиться в этом пустынном и темном пространстве.

Очнулась уже в постели, как выяснилось, в той самой, где Эфин развлекался со своей номаркой. Тогда медленно присела,  попыталась осмотреться, вокруг было тихо и пусто. Ни единой души, только распахнутые окна вдалеке и развевающийся от ветра занавес, моя голова шла кругом, было ощущение, будто меня била сотня солдат, а через десять минут в дверной тени показался Эфин, он тихо прошел за ширму и остановился напротив:

- Здравствуй, – он говорил практически шепотом.

- Здравствуй, – я так же говорила тихо, голос был абсолютно расслаблен. - Что со мной произошло? Почему я здесь?

- Произошло нечто удивительное. Ты стала прообразом критти.

- Что? – голова продолжала раскалываться на части.

- В тебе живет Великий дух предка, который высвободился. Но ты пока еще очень слаба, поэтому твой разум не выдержал такого напряжения.

- Ах, это… - тогда я снова легла на подушку и прикрыла глаза. – Зачем ты принес меня сюда?

- Это наш дом, теперь наш.

Эфин сел рядом и принялся убирать с моего лица растрепавшиеся локоны. Я же ощущала какую-то пустоту, из меня словно выпили все соки, заодно и, высосав душу.

- Эфин, не стоит сейчас говорить о нас. Ты однажды уже принял решение, мне здесь не место.

- Но мы все еще муж и жена, я хочу исправить все, что сделал не так. Хочу быть достойным тебя, – затем он помолчал и добавил. - Ты сражалась невероятно.

- Значит, весь твой пыл объясняется лишь моими способностями? Кажется, я начинаю понимать, почему ты остановил свой выбор на мне. Дело в крови. Ты знал, кто я? – посмотрев на него с укором, снова села, обколовшись на спинку кровати. – Только честно.

- Догадывался. Отец рассказывал в свое время о том, что критти обладали особым даром, владеть которым могли лишь Великие воины, они были бесстрашны и абсолютно хладнокровны, предвидели действия врага, опережая из раза в раз. Но их сила давно рассеялась в крови потомков, однако, этот дар мог возродиться в том, чьим глазам не ведом страх. Когда я увидел тебя там, в казармах, то твои глаза как раз не имели страха, а взгляд пронзал насквозь.

- И? Ты захотел владеть этим даром? То есть, мной?

- Хотел. И признаюсь, что хотел использовать тебя в своих целях, но потом…

Я же перебила его:

- А потом ты якобы влюбился, – мои опасения еще раз подтвердились. – Ты расчетлив и твое коварство не имеет границ.

- Прости. Мне нет оправдания, я ведь животное, порождение демона. Но такова моя суть. Я хотел быть другим, хотел любить тебя по-настоящему, как это положено. И не смог.

- Так, раз ты не смог, то зачем пытаешься все вернуть? – моя душа была опустошена, как никогда. И не только  от того, что рассказал Эфин, а ото всего, что произошло за минувшую ночь.

- Хочу верить, хочу надеяться, что у нас еще есть шанс.

- Нет. У нас нет шанса, я больше не хочу быть с тобой, мои чувства иссякли. Ты должен идти своим путем, найти свою спутницу, стать достойным Правителем и достичь мира с соседями. А я должна быть со своим народом, пришло время им вспомнить о том, кто они есть.

Эфин повернулся в сторону окна и глубоко выдохнул:

- Ты отрекаешься от меня?

- Да. Пойми, так будет лучше, – тогда я взяла его за руку. - Знай, я всегда приду к тебе на помощь, если того пожелаешь, ведь  так благодарна тебе за эту школу жизни. Если бы не ты, то не познала бы себя, не ощутила бы жажды к свободе, продолжая не жить, а существовать.

- Скажи, а ты любила меня? Хотя бы на мгновение?

- Лукавить не стану, – подавшись вперед, посмотрела на него с болью в глазах. – Любила и не на мгновение, а все то время, что знала тебя. Я готова была терпеть разлуки, грубость и насмешки, но стерпеть предательство не в моих силах. Сейчас в моей жизни все очень сложно, я поняла, кто я есть на самом деле, поняла, что могу изменить жизнь крианцев, а еще поняла, что нуждаюсь в том спутнике, который будет следовать рядом всегда и везде, который будет видеть во мне любимую женщину, а не оружие.

- Я бы хотел следовать за тобой, но сейчас времена неспокойные.

- Да, - я решила сменить тему. - И еще! Главное, для чего я пришла, так это сказать тебе, что Фарон планирует восстание. Он хотел заключить с нами уговор, чтобы наша армия примкнула к чистокровным, и мы помогли бы ему свергнуть тебя.

- Фарон. – Эфин усмехнулся. – Он всегда хотел быть важнее, чем есть на самом деле, только одного в нем не хватает, способности мыслить беспристрастно. Все, что он делал, было актом безумия, ярости, но так нельзя вести за собой народ. Однако, раз он решил, что перерос меня и готов к серьезным переменам, то пусть познает и последствия.

- Что ты будешь делать?

- Лучше тебе этого не знать. Они ослушались моего приказа, за это последует наказание.

Затем Эфин снова посмотрел на меня, немного наклонился  и аккуратно коснулся моих губ своими, поцеловав очень нежно, после чего тихо произнес:

- Пусть я и номар, и пусть Скайра создала меня монстром, но я все равно люблю тебя и буду любить, где бы и с кем бы ты ни находилась,  – и он вышел из покоев.

Глава XVIII

Время перемен

Амена вернулась в Мазарат, а Эфин во главе своего войска  незамедлительно отправился в деревню номаров. Он прибыл туда, где встретил своего брата. Тот явно не ожидал увидеть Эфина так скоро, потому как полностью был уверен в том, что тумо все же пробили оборону и нанесли серьезный ущерб жителям Тарона.

Лидер слез со своего коня и вышел вперед, чтобы все его видели. Смешанные в это время проходили палатки и вышвыривали оттуда номаров, будь то мужчины, женщины или дети. Они выбегали и становились в центр, испуганные обескураженные. Когда вывели всех до одного, Эфин заговорил:

- Пусть сейчас из толпы выйдут те, кто должен был защищать Тарон прошлой ночью, и встанут слева!