Маргит Сандему - Цветок виселицы

— Я знаю только то, что мне рассказывала шаманка. У меня записано все, что я пережил в Сибири, если хочешь, можешь прочитать мои воспоминания. Что касается Тенгеля Злого, то со слов Тун-ши я знаю, что Тенгель Злой не заключал с Сатаной союза, как мы все считали. Он продал своих потомков смерти, которая на языке тарангайцев называется Шама. С тех пор они будто бы должны служить злу. Они должны убивать, должны заполнять сад Шамы молодыми, красивыми цветами. Шама — божество, которому поклоняются только таран-гайцы. Еще ему поклонялись самые первые Люди Льда. Тун-ши и сама была из рода Людей Льда, она была сущим дьяволом. И все-таки, я любил ее.

— Так же, как мы любим своих отмеченных печатью? — спросил Дан.

— Пожалуй. Хотя Тун-ши и не была отмечена печатью, но колдовать она умела! Кстати, Даниэль, она сказала, что в котле Тенгеля были не только колдовские травы, но и что-то другое. И будто бы Тенгель сам не сторожит свой котел. В месте, где зарыт котел, показывается только его дух.

— Ульвхедин тоже говорил, что если Тенгель Злой почувствует, что его тайне угрожает опасность, он может при помощи мысли переместить свой дух в Долину Людей Льда, находясь при этом на другом конце света, — подтвердил Дан.

— Это в точности слова Тун-ши, — заволновался Вендель. — Только она еще говорила, что Тенгель пребывает в глубоком сне. А вот где он спит, не знает никто.

— Можно предположить, что где-нибудь южнее Зальцбаха, — вмешался Даниэль. Все поддержали эту мысль.

— А помнишь, она еще сказала, что в Таран-гае родился ребенок, отмеченный печатью, это правда? — спросил Даниэль. — Он родился тогда же, когда и я, или чуть раньше.

— Все верно, Даниэль. — Вендель улыбнулся. — Сколько тебе лет?

— Тринадцать.

По лицу Венделя скользнула грустная тень.

— А моему ребенку сейчас должно быть четырнадцать, — сказал он. — Значит, он на год старше тебя.

— Это мальчик или девочка? — спросил Даниэль.

— Я и сам не знаю.

Дан нарушил грустное настроение:

— Давайте вернемся к рассказу шаманки. Значит, этот Тенгель Злой или Тан-гил, как его звали в тех местах, зачал ребенка с женщиной, жившей в Таран-гае. Ему тогда было пятнадцать лет. Сын, который у них родился, получил ту же роковую способность передавать печать проклятия своим потомкам что и Люди Льда, живущие здесь. Однако проклятие, тяготеющее над его потомками, слабее нашего. Очевидно, Тенгель Злой, перебравшись в Норвегию и поселившись в долине Людей Льда, больше уже не думал о сыне. Так, Вендель?

— Все верно. Но шаманка считала, что своих потомков он продал Шаме, чтобы они служили злу, еще когда был в Таран-гае. А потому именно там можно найти причину проклятия и попытаться снять его.

— Но котел, со всеми его тайнами, мы можем попытаться найти здесь? Ведь он спрятан в Долине Людей Льда.

— Да, это шаманка сказала совершенно определенно. Мы должны сделать все, чтобы найти и обезвредить этот котел.

— Но Ульвхедин не помнит, в каком именно месте он видел Тенгеля Злого, он был слишком одурманен своим напитком.

Даниэль долго молчал, наконец спросил:

— Эта женщина сказала, что Люди Льда находились очень близко от источников жизни, кажется, так?

— Да, это ее слова.

Взрослые видели что Даниэль напряженно над чем-то размышляет.

— Тогда, кажется, я догадываюсь, что там случилось, — вдруг сказал он.

Дан улыбнулся.

— У нас у всех есть свои предположения. Знаешь, Вендель, мне уже давно хотелось поехать в те края, где ты провел столько лет.

Вендель загорелся было надеждой, но здравый смысл тут же возобладал в нем.

— Нельзя. Ты не получишь разрешения на такую поездку.

— Но ведь я ученый. Думаю, что экспедицию в арктические районы Сибири одобрит даже русский царь.

На лице Венделя отразилась борьба: он и хотел, и боялся надеяться на это.

— Тогда я поеду с тобой, отец! — сказал Даниэль.

— Ты? Но тебе только тринадцать лет!

— Так ведь ты не завтра отправишься туда, — спокойно возразил Даниэль.

— Ты прав. На подготовку такой экспедиции уйдет не меньше года.

— Тогда ты посетишь также и самоедов-юраков? Они еще называют себя ненцами? — едва слышно спросил Вендель.

Дан накрыл своей рукой руку Венделя, лежащую на столе.

— Ради этого я и поеду, — сказал он. — У меня три задачи. Во-первых — научные наблюдения. Во-вторых — попытаться выяснить, где твой ребенок. И в-третьих — попробовать раскрыть тайну Таран-гая, Людей Льда и Тенгеля Злого. Но самое главное — твой ребенок.

Венделя начал бить озноб. Однако Даниэль сумел вернуть его к действительности.

— Нам бессмысленно ехать туда, не зная языка, — заявил он. — Русский я могу, конечно, выучить в Уппсале, а как быть с другими языками? Там, кажется еще два?

— Да, но юраки и тарангайцы вполне понимают друг друга. Достаточно знать юракский. И тут я могу тебе помочь.

— Подождите, подождите, если не ошибаюсь, всю поездку задумал я. Вы уже забыли об этом? — возмутился Дан.

Но Даниэль и Вендель его не слушали. Они уже договаривались об уроках юракского языка для Даниэля.

Дан смотрел на них и с обидой, и с любопытством. Потом начал прислушиваться к их разговору. Ему и самому было бы не вредно научиться объясняться по-юракски.

К приезду Ингрид и ее мужа Даниэль уже имел изрядный запас слов этого диковинного языка, все, что Даниэль не успел выучить, Вендель записал для него. Пусть осваивает язык дальше!

Ингрид возмутилась:

— Вы решили послать туда моего бедного мальчика?

— Конечно, нет, Ингрид, — успокоил ее Дан — Даниэль в это время играл с Эрьяном и не мог его слышать. — Туда еду только я. Но мы пока его не разочаровываем. Разве плохо, что он принялся за изучение нового языка с таким жаром, в будущем, в Уппсале, ему пригодится знание редкого языка.

— Но он только и бредит поездкой. И чем раньше вы туда поедете, тем лучше, так он считает! — сказала Ингрид.

— Это пройдет. Вспомни себя в этом возрасте: как вспыхнешь, так и остынешь.

Дан не убедил Ингрид, но она решила пока оставить этот разговор, ей было что обсудить с Даном.

— У Даниэля на спине на лопатках такие страшные шрамы. Он сказал, что получил их в школе. — Ингрид вопросительно посмотрела на Дана.

— Да, поэтому я и забрал его оттуда. Учитель избил его за то, что он заступился за двух мальчиков.

— У него не было с собой корня мандрагоры?

— Нет, корень оставался дома, в школе он мог бы пропасть. К тому же Даниэль еще ничего не знает о нем.

— Он должен был носить его на себе. Всегда. Тогда бы этого не случилось! Где сейчас корень?

— У меня. Ты заберешь его в Норвегию.

— Хорошо, только отдай его мне так, чтобы никто не видел, — шепнула Ингрид. — Эрнст ничего не знает о нем.