Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс

поможет. Он видел, что нас ждёт, и верил нам. Но он же постарается отгородиться — не даст приплести к себе ответственность за нашу авантюру. Таковы были его правила выживания в этой игре.

— Потом расскажу, — сказал я, оборачиваясь к команде. — Не здесь — тут могут слушать.

Катя вскинула бровь; в её глазах мелькнул азарт — она почувствовала запах очередной авантюры. «Веселье» — слово неподходящее, но оно лучше всего описывало тот накал, что поднимался в груди у людей, которые жили на острие.

Я понимал ещё кое-что: когда мы провернём эту операцию, против нас ополчится не только местная медицина или какая-то шобла аналитиков — ополчится государство. Те, с кем мы только что плечом к плечу рубились в одной линии обороны, скорее всего, обратят к нам свои лица и гнев. И тогда нам придётся воевать с теми, кого ещё вчера защищали. А убивать людей, которые вчера были на твоей стороне — это то, чего мне честно совсем не хотелось. Но выбора не было.

— Вы уверены, что хотите его забрать? — спросил врач, но в его голосе не было настоящего сопротивления. — Здесь всё же безопаснее…

— Что безопаснее? Лежать? — нахмурился я. — Он и с нами полежит. Всё равно помочь вы ему не можете.

— Тоже верно, — вздохнул доктор. — Я оформлю бумаги… Апокалипсис апокалипсисом, но бюрократию никто не отменял.

На сборы ушло ещё полчаса. Нам выделили полноценную скорую с полным фаршем — носилки, капельницы, аптечки, даже двоих бойцов в броне на сопровождение. Но я сразу подошёл к ним и сказал:

— Мы справимся сами. Сопровождение не нужно.

Парни меня знали. Возможно, пересекались раньше где-то в заварушке, может — просто в курсе, кто я. Не стали спорить, не стали задавать вопросов — просто кивнули и ушли. Их присутствие тут вообще было по инициативе врача, переживавшего за «безопасность пациента». Учитывая, что пациент выглядел как подкопчённый обрубок и даже глаз не открывал — забота, конечно, душевная, но бесполезная.

Когда каталку с Сэмом выкатили на улицу, нас уже ждала машина — старая, но ухоженная скорая, и водитель. Я уже открыл рот, чтобы сказать Косу, мол, гони этого, сядешь сам — но не успел.

К нам подошёл молодой парень в гражданском, без знаков, без жетонов, просто остановился рядом и сказал:

— Я от полковника.

Без представлений, без подробностей. Просто подошёл к водителю, что-то ему коротко сказал — и этого хватило. Тот буркнул:

— Ладно-ладно… — и уступил место за рулём.

— Садитесь! — крикнул парень и, как только мы запрыгнули внутрь и задвинули носилки, сразу дал по газам. Машина рванула с места как скорая, которая действительно кому-то нужна.

Хорошо, когда тебя и твои решения поддерживает человек, у которого есть хотя бы капля реальной власти. А лучше — не капля. Потому что, если бы не Егоров, мы бы сейчас метались по городу в поисках укромного угла, где можно затаиться. Искали бы, где нас не найдут в первую же ночь.

А тут — всё уже подготовили. Заранее. Без суеты. Удобно.

— Ну так и? — спросил Кос, вцепившись в ручку, пытаясь не свалиться с сиденья на очередном повороте. Мчались мы так, будто реально в каких-то уличных гонках участвуем.

— Выкрадем Артёма, — коротко сказал я, пожав плечами. — Нам нужно поставить Сэма на ноги. Ну или хотя бы добиться, чтобы он очнулся. Чтобы всё это не было зря.

— И как ты собираешься это провернуть? Мы даже не знаем, где он. Его могли увезти в другой город, в закрытую лабораторию или вообще под землю.

— Егоров поможет, — отрезал я. — Уже помогает.

Вся эта ситуация — очередное доказательство того, что мы идём по заданному сценарию. Каждая мелочь, каждая встреча, каждое событие в моей жизни оказалось заранее расставленной точкой. И теперь мне остаётся только доиграть этот сценарий до конца.

Если смотреть на всё произошедшее со стороны, то всё сходится именно к этому. Первый Разлом и моя смерть. Тот голос, который я слышал там, в тьме. Та девушка, которая сказала, что я ещё не готов к смерти. И тот воин, которого я видел… Он тоже сказал: «Нужно идти до конца».

Да даже та пещера с кристаллом, где я получил навык рукопашного боя — и там было видение. И тот же, или может уже другой воин, снова говорил со мной. Все эти послания выглядели как указания. Как дорожные знаки. После них я действовал в заданных рамках и шёл по нужной кукловоду линии, выполняя чужую волю, даже если думал, что решаю сам.

Конечно, это было неприятно — осознавать, что тебя ведут, что тобой играют. Но это — только в рамках текущего времени. Когда я вернусь назад… а в этом я был уверен на сто процентов, — тогда я уже сам буду решать свою судьбу и как действовать. Эта уверенность крепла во мне с каждой секундой.

Я не дам этим событиям повториться. Не дам погибнуть Ните. Не дам Сэму пострадать. Предотвращу гибель тысяч миров и живых существ. Вот моя основная цель.

А потом найду Владыку и задам ему пару вопросов. Один из которых будет звучать примерно так: «А не охренел ли ты играть судьбами вселенных?»

Но для этого мне придётся стать сильнее. Гораздо сильнее. Возможно, даже приблизиться по силе к богам, которых больше нет. Я всё ещё ощущаю ту силу, что стоит за Владыкой — подавляющую, глухую мощь, противопоставить которой сейчас просто нечего.

Но у меня будет достаточно времени, чтобы найти силу, способную справиться с ним. Чтобы говорить с ним на равных.

Машина со свистом тормознула, и тут же в перегородку громко постучали — приехали.

— Выметаемся, — скомандовал я и покатил каталку к открывающейся двери.

— Это временное убежище, — сказал парень, указывая на неприметное серое здание среди очередной промзоны. — Подробности операции я расскажу позже. Курировать её буду я. Пока располагайтесь, я отгоню машину подальше.

Хм. Егоров конкретно взялся за это дело. Даже куратора нам назначил. Какая спецслужба будет заниматься этой операцией — понятия не имею. Но то, что этот молодой парень совсем не прост — было ясно как день.

— Куратор, блин… — буркнул Кос, глядя вслед уезжающей скорой. — Вот так мы это будем проворачивать? Под покровительством спецслужб?

— Не думаю, — покачал я головой, толкая каталку с Сэмом к зданию. — Они нас направят, а потом лапки кверху. Полковник не позволит, чтобы его к этому приплели — ни в случае неудачи, ни в случае успеха.

— Логично, — кивнула Катя. — Нафиг ему эти неприятности…