Джордж Локхард - Тени и пыль

Наконец, нос машины нырнул в темноту, и ветер сразу прекратил издевательства. Облегченно переведя дух, Гайка зажгла прожекторы и огляделась в поисках подходящей для приземления площадки.

— Отличный камень на два часа, — заметил Чип. Мышка кивнула:

— Вижу. Держись…

Стальные полозья со скрежетом проехались по скале и самолет замер, вибрируя вместе с двигателями. Гайка поспешно выключила зажигание.

Тишина обрушилась со всех сторон. В моторах чуть слышно бурлил кипящий антифриз, остывающий фюзеляж время от времени звякал металлом, но это лишь подчеркивало бесконечное, мертвое безмолвие, царившее в ледяном гроте. Прошло не менее тысячи лет с тех пор, как здесь в последний раз звучало биение живого сердца.

Некоторое время Чип и Гайка сидели молча, отдыхая от напряженного полета. Откинувшись в кресле, бурундук размышлял над прихотливыми играми судьбы.

— А я отца видела, — тихо сказала Гаечка. Чип едва не вывалился на пол:

— Где?!

— В прошлом мире, — мышка лежала с закрытыми глазами. — Я была шерифом, а он грабил поезда Толстопуза и отдавал деньги бедным. Удивленный бурундук почесал за ухом.

— Фантастика. В той реальности я тоже оказался шерифом…

— А Дэйл? — повернув голову, спросила Гаечка. Чип развел лапами.

— Не знаю. Мы не встречались с позапрошлого перехода, а Рокки и Вжика я и вовсе лишь в пятой реальности видел.

— Ты, я да Фокси, — задумчиво протянула Гайка. — Мы трое находим друг друга почти в каждом мире. Любопытно… Чип сел в кресле и нервно сцепил пальцы.

— Гаечка, я… — бурундук запнулся, — Я просто хотел спросить… Как ты перенесла… Встречу?

— С отцом? — мышка грустно улыбнулась. — У нас было меньше десяти минут, Чиппи. И все равно… — она мечтательно провела лапкой по волосам, — …ради этих минут стоило жить. Впрочем, — Гайка подмигнула, — Темпоральный шторм, кажется, не намерен слабеть, а значит, всех нас ждут и более удивительные встречи. Помнишь третий мир?

— Где Нимнул сделал всех лысыми? — рассмеялся Чип. — Попробуй, забудь такое! Гайка состроила важное лицо и подняла ладонь.

— «Дорогие друзья, случилось чудо: перед вами волосатая мышь!» — продекламировала она. Чип держался за рот, чтобы не прыснуть со смеху.

— Как они за нами гонялись! — выдавил он, с трудом сохраняя серьезность.

— Еще бы, — Гайка весело кивнула. — Готова спорить, больше ни в одном мире на мою прическу не обратят столько внимания! Оба от души рассмеялись. Некоторое время молча лежали в креслах, думая каждый о своем.

— Полагаешь, Мгла справится с заданием? — спросил Чип спустя пару минут. — Она прирожденная воительница, но ведь тоже, как Спарки и Кларисса, в круговорот следом за нами попала… Вдруг это ослабит ее инстинкты? Гайка медленно покачала головой.

— Я не хочу о таком думать, Чип, — сказала она тяжело. — Не хочу. Мне чужд и противен этот мир. Бурундук вздохнул.

— Война…

— Не напоминай, — Гайка отвернулась. — Как-нибудь вытерпим трое суток и оставим кошмар в прошлом. Навсегда. Чип грустно улыбнулся.

— Но наши местные версии не стали солдатами, Гаечка. Ты здесь конструктор, я — пилот санитарного самолета…

— Чип, — оборвала мышка. — Все. Тема закрыта. Я не хочу слушать о войне. Не хочу о ней помнить. Даже думать. Совсем. Нас здесь нет, Чипка. Мы с подобным не совместимы. Это нелепо! — Гайка запнулась, сжалась в комок и спрятала лицо в ладонях.

— Любимая, — ласково позвал Чип. — Все хорошо, любимая. Все хорошо.

— Спасатели, — выдавила Гаечка. — Мы спасатели, а не…

— Все, любимая, все прошло, — Чип сел в кресле и ласково коснулся плеча подруги. — Забудь, не думай. Это не твоя память, не твоя боль. Мышка только плотнее сжалась.

— Моя… — прошептала она с трудом. — В том-то и беда, Чипка… Моя…

Открыв глаза, полные слез, Гайка со странной нежностью посмотрела на друга. Тот выбрался из кресла и опустился перед ней на колени.

— Гаечка, родная, я не могу видеть, как ты страдаешь, — взмолился Чип. — Пожалуйста, отвлекись! Думай о хорошем! Слабо улыбнувшись, изобретательница повернулась в кресле набок. Помолчала, глядя на друга.

— Тогда я буду думать о тебе, — сказала тихо. Чип моргнул.

— Гая?

— Ты лучшее, что есть в моей жизни, — шепнула мышка. — Я люблю тебя. Просто люблю.

Задохнувшись, капитан вцепился в подлокотник. Целую минуту никто не нарушал тишины, Гайка тихо улыбалась. Наконец, судорожно втянув воздух, Чип схватил ее за плечи и прижал к груди. Доброе, бесконечно родное тепло заполнило его целиком.

И никто не заметил, что на зеленом экране радара уже довольно давно и настойчиво пульсирует точка.

Глава 2

Холодная вода капала со свода, струилась под грязным настилом. Когда конвой с беженцами миновал последнюю заставу и нырнул в широкий туннель, Фокси почему-то ожидала встретить у входа в убежище солдат, бронетехнику, огневые точки. Хотя бы пропускной пункт с регистрацией всех новоприбывших…

Но грузовики просто свернули в темный отросток главного туннеля и заглушили моторы. Фокси не сразу поняла, что путешествие окончено.

— Вы не едете обратно? — спросила она у Чарли. — За новыми беженцами? Старый солдат тяжко вздохнул.

— Да куда ж сюда еще беженцев… И так ступить негде…

Летучая мышка очень быстро поняла, насколько он прав. Сказать, что убежище было переполнено — означало не сказать ничего. Маленьким существам, вроде Фокси, даже умевшим летать, приходилось часами искать никем не занятый уголок, а более крупным видам оставалось лишь толпиться в залах да коридорах, негромко перешептываясь с соседями. Воздух заполняла отвратительная вонь. Центральная ветка в разветвленной сети туннелей была единственной, где освещение нормально работало, и все светолюбивые стремились туда, буквально протискиваясь между другими. Хорошо хоть с пресной водой не имелось проблем — вода была повсюду, текла по стенам, хлюпала под ногами. Там и тут, ругаясь, сквозь толпу проталкивались санитары, навьюченные пакетами с едой. Пищи не хватало, ее старались распределять между детьми и беременными самочками.

Какой-то хорек, взобравшись на прожекторную стойку, потрясал лапами в воздухе и хрипло кричал «Грядет, грядет!». В большой, огороженной брезентом секции, тянулись ряды операционных столов, с высоты было хорошо видно, как несколько шатающихся от изнеможения врачей помогают раненным. Рядом с импровизированным госпиталем, в маленькой каменной нише, пожилая лисица с добрыми глазами собрала десяток потерявшихся детенышей и что-то им рассказывала, кутаясь от холода в оборванную накидку. Пролетая рядом, Фокси случайно перехватила взгляд этой лисицы — получив самое страшное воспоминание за всю свою недолгую жизнь…