Елена Ларичева - Сонная ученица

Сокол вздрогнул, отстранился, легко выскользнул из объятий, и толи укоряюще, толи ободряюще произнес:

- Помни меня, Ирава. Пока ты помнишь, у тебя все получится. И мне будет легче ТАМ.

Он встал с постели, смешался с нахлынувшей вдруг со всех сторон темнотой, а я… Что я? Я проснулась, всхлипнула, спросонья ища доказательства его присутствия - такого реального и родного, что не могла поверить - неужели Сокол всего лишь приснился? Но конечно, кровать не сохранила следов визита. А мой нос желал обманываться, ощущая слабый травяной аромат, разлитый в прохладном воздухе…

Запомни, ученик, Путь чародея - особый Путь. Вступив на него, ты должен постоянно меняться, примерить множество обликов, точно хороший актер. Но если актер отыграл роль и позабыл, ты обязан отыскать в ней самое ценное и впитать в себя.

Что является ценным в каждой личности? Свет. Внутренний свет, есть даже у самого закостенелого убийцы и подлеца. Это нечто ценное, святое, трепетное, отчего непременно замирает сердце и сбивается дыхание. Отчего кажется, ветер перемен и странствий, такой знакомый с детства и почти позабытый во взрослом возрасте, снова обдувает твой разгоряченное лицо, принося с собой ароматы свежего сена, спелых ягод, весенних цветов и морских брызг.

Нащупай свет, ученик, в каждом, с кем тебе предстоит работать в Сновидениях. Пойми, как тронуть напряженные струны чужой души и не сфальшивить, не порвать их. И тогда ты сумеешь самое важное - управлять людьми.

И прошу тебя, будь осторожен. Не перепутай свой свет с чужим. Не лезь в чужую душу без особой на то надобности. Ты не вор, не соглядатай. Ты чародей. Ты должен менять мир к лучшему, как бы банально это не звучало…

(Из наставлений Номара Сьятора своему ученику)

Мне было не просто расстаться с переживаниями ночи и выбраться на утреннюю тренировку к Пучку. Обманчивое солнышко поблескивало капельками ночного дождя на вишневых ветках, обещало обогреть, но едва я вышла в сад - застучала зубами. Оставалось одно - вытащить из ножен меч и встать в боевую стойку.

Увы, вдоволь напрыгаться с мечом мне не дали. Подле игрушечной калитки домика Нанды остановился открытый экипаж, и смуглый человек в неброском сером костюме сообщил - Ревинг жаждет со мной пообщаться. Уже соскучился?

Я потребовала подождать пять минут и кинулась переодеваться. У порога была поймана двумя заговорщиками.

- Одну не отпустим, Лапуля, - нежно сообщил мне Элидар, кровожадно поглядывая в сторону посыльного. - Знаю я их змеюшник, шурудил в нем шпагой. На границе с Ирью много таких блаженных, объявляющих себя пророками и даже рвущихся приносить человеческие жертвы, словно боги без них чувство собственного достоинства потеряют.

Он воинственно встряхнул черными прядями, поправил на поясе ножны и подал мне руку. Хочешь покрасоваться с дамой? Я не против. Тем более, при мысли о повторной встрече с ведьмаком меня охватывала необъяснимая тревога.

Пока мы усаживались, Пучок запер входную дверь и, легко пробежав по уложенным светло зеленой плиткой дорожкам, вскочил в экипаж за миг, как тот тронулся.

- Настоящие чародейки путешествуют со свитой, - пояснил он мне, подмигнув Элидару. Ветер насмешливо изогнул черные брови и невинно поинтересовался:

- Ты, наследник хана, глядишь, тоже по комфорту и услужливой челяди стосковался? Бедный-бедный, как с нами связался, жизнь не заладилась. Служанок не попугать, напялив на голову ведро и завывая дурным голосом. В слуг ботинками не пошвырять. Даже не надраться до беспамятства и трактир не разгромить, заставив беднягу трактирщика еще и приплачивать загостившемуся эльфу с орчьим именем, чтобы съехал, паразит, поскорей. Скукотища, правда?

- Наглая ложь, Ирава, я всегда плачу по счетам. Ты видела хоть одного недовольного трактирщика? - возмущение Пучка было искренним.

Я промолчала, тихонько посмеиваясь над их выходками.

Экипаж трясло, пегая кляча тащилась медленно, позволяя колесам вдумчиво пересчитывать все неровности дороги, возница что-то напевал, наслаждаясь ясным утром. Не подслушивает нашу болтовню, уверена.

- Знаю, вы дуетесь на меня, - наклонилась я сидящему напротив Пучку. - Но Ревинг в отсутствии Миля - единственный источник информации. Я не только за Сокола хочу отомстить, но и себя спасти. Убийцы учителем не обойдутся. Им нужна я - мой дар и возможность повторить достижения Номара. Ревингу я доверяю, но на его окружение хотела бы посмотреть повнимательней.

- Понимаю, Лапуля, - закивал Ветер, на очередном ухабе приотворяясь, будто потерял равновесие, и цепляясь за меня. Нарывается, кровник. Я ему еще ирьский трактир припомню, дождется привета от моего оберега!

Итак, ведьмак… Он сам вышел к мостику многолюдного сегодня храма, перехватил меня у Ветра, проигнорировав спутников, не без гордости повел по владениям - смотри, мол, вчера я показывал тебе - в каких муках это создавалось, а сегодня - насладись результатом.

Возле черепахи на мостике поблескивала горстка мелких монет, не шее дракона трепетали разноцветные ленточки… Показавшийся мне вчера холодным и одиноким храм ожил, озарился верой последователей, чьи отрешенно-счастливые после обряда лица лучились благостью.

Казалось, прихожане непостижимым образом разгадали секрет вселенской гармонии, который веками безуспешно ищут философы. Покидая храм, они разбивались на группы и оживленно обсуждали нечто важное, приятное. Движения их казались исполненными достоинства, плавными, легкими. Солнечный свет подсвечивал лица верующих, и так лучащиеся изнутри, придавал пестрым праздничным одеждам большую яркость…

- Меня тошнит от благости, - слишком громко заметил сзади Ветер.

Я мысленно сделала еще одну зарубку в списке его прегрешений. Ревинг с достоинством проигнорировал оскорбительную реплику, решив не ввязываться в свару с недостойным, и пригласил меня в храм.

Я с интересом вступила с ним под нарядную арку высоких ворот и очутилась в светлом помещении - янтарно-теплом, с наполненными водой колоннами-аквариумами, в которых плавали морские создания, включая миниатюрных осьминогов. Подле некоторых застыли восторженные дети, тыча пальцами в очередное морское чудо, вздумавшее покрасоваться.

Как и в библиотеке, свет лился отовсюду: сияли стены, пол и высокий купол, сияли колонны. Пахло весенним садом, свежим хлебом и вином. Еле слышимые шепот моря и шелест листвы ненавязчиво создавали ощущения покоя и уюта. Слишком знакомое ощущения. На миг мне показалось - я вновь перенеслась в окрестности Канейбаза, мой Сокол жив, я переполнена нежностью и надежами… Но голоса верующих спугнули воспоминание, не оставив в душе ничего кроме горечи и разочарования. Проклятый Ревинг, сам не зная, ты мучаешь меня!