Эльхан Аскеров - Темная Канцелярия

Перед стариком появилась золотая статуэтка непонятного божества. Пузатый толстяк был изображён смеющимся и танцующим. Так решил Марти, увидев, что божок стоит на одной ноге, подняв обе руки к небу. Самыми странными Марти показались уши толстяка. Мочки были оттянуты почти до плеч.

– А почему такие уши? – опередила старика Ори.

– Я взял за основу статуэтку существующего божества, внёс свои коррективы, но подумав, пришёл к выводу, что так будет лучше. Наш идол должен быть необычным. А кроме того, изменив его не очень сильно, мы не оскорбим чувств тех, кто действительно в него верит.

– С каких это пор вас волнуют подобные вопросы? – не удержался от шпильки старик.

– Дружище, не стоит иронизировать. В подобных вопросах мелочей не бывает. В толпе может случайно оказаться человек, видевший подобное изображение, и значит, знающий, кому оно посвящено. Зачем нам лишние вопросы?

Поднявшись, Марти подошёл поближе и попытался взять статуэтку в руки, но она словно приросла к столу. Приложив некоторое усилие, он с трудом сдвинул фигурку с места.

– Ну и тяжесть! – удивился Марти.

– Чистое золото и никаких пустот, – гордо улыбнулся демон.

– Но зачем?

– Чтобы её унести, потребуется сила двух здоровых мужчин. Это дополнительная страховка от воров. Не основная, конечно, но вес в таком деле тоже имеет значение, а если учесть, что стоять она будет на втором этаже дворца, то сами понимаете, с какими трудностями сопряжена попытка его похищения.

– И как же вы собираетесь назвать этого идола?

– Не будем мудрить. Для всех он будет просто смеющийся бог. Истинное его имя будет известно только посвящённым, – усмехнулся демон, указывая пальцем на Марти и себя.

– Думаете, это пройдёт?

– Не сомневаюсь. Люди обожают тайны. Чем больше секретов, тем лучше.

– Ну, вам виднее, – вздохнул старик.

– Похоже, вы снова принялись сомневаться, старина.

– Я уже устал повторять, что могу работать хорошо, только видя конечную цель.

– Пока вы будете только творить чудеса для страждущих. Пусть видят, как истинная мольба, душевная просьба облекается ответом в виде материального предмета.

– И вы готовы воплотить в жизнь любую просьбу?

– Я-то готов. А вот готовы ли вы, старина? – спросил демон, неожиданно уперев в старика тяжёлый испытующий взгляд.

– Не знаю, – честно признался старик, с трудом заставив себя не отвести глаза.

– Что ж, по крайней мере, вы ответили честно. Это хорошо. Я понимаю, дружище, что вы ещё не полностью освободились от своих старых привычек и боитесь последствий нашего предприятия, но обстоятельства заставляют меня форсировать события. Город бурлит, как забытый на огне чайник. Люди уже начинают ночевать у дворца, желая быть первыми.

– А как на это реагируют церковники?

– С этой стороны нам нечего опасаться. Епископ сдержал слово. Все настоятели церквей и монастырей получили письменное указание не вмешиваться в наши дела. Он решил извлечь из нашего предприятия свою выгоду.

– И какую же?

– Сместить с нашей помощью своего нынешнего начальника и покровителя и занять его место.

– Но как он сможет это сделать?

– Вам это так интересно? – разочарованно спросил демон.

– Хотелось бы знать, что затевает противник. Хотя бы в общих чертах.

– Ну тогда приготовьтесь выслушать откровенное занудство. Прихожане перестают посещать церкви, в умах людей разлад и смущение, а это значит, что нынешний руководитель не может правильно наладить работу своих подопечных. Подготавливаются определённые бумаги, в которых звучит откровенное беспокойство, и предложения, как изменить положение вещей, но они либо убираются в стол, либо поручаются тому, кто их предложил, а значит, всё остается, как было. Потом присылается комиссия, которая долго и нудно выясняет, что, зачем и почему. Им предоставляются тщательно скорректированные отчёты, на основании которых начальник оказывается в опале, вызывается на самый высокий суд, на его место временно назначается заместитель, и пока суд да дело, в городе твёрдой рукой наводится порядок. Остаётся только утвердить заместителя на месте бывшего начальника. Всё. Дело сделано.

– Но при таком раскладе мы с вами первые кандидаты на костёр.

– За что же? – делано удивился демон.

– Да за идола, – растерянно ответил Марти.

– А при чём тут идол? Это просто золотая статуэтка, которую два путешественника привезли из дальних стран. Большая часть их богатства. А что касаемо чудес, так это всё ложь. Разве может простой кусок металла, пусть и благородного, творить чудеса? Можно молиться ему до посинения, но ничего не получишь. Ведь все чудеса – это наша с вами работа.

– Вы так уверены в своей безнаказанности?

– Полностью. Более того, я смогу в очередной раз показать вам на практике власть золота над умами этой братии, – усмехнулся демон.

– Пожалуй, я уже достаточно насмотрелся, – мрачно ответил старик.

– А я думаю, нет. Вы должны не просто увидеть, а понять, что все желания и стремления церковников можно описать двумя словами. Богатство и власть.

– Вы всерьёз считаете, что все, кто решил обрить голову и сменить светскую одежду на рясу, жаждут богатства и власти?

– Не все. Основная масса монахов – это дети неимущих родителей, которые приняли постриг в силу жизненных обстоятельств. Их родители просто не могут прокормить своих детей. Не могут дать им образование, выделить надел земли, а значит, у этих молодых людей небольшой выбор: стать солдатами и погибнуть в расцвете лет где-нибудь вдалеке от дома, податься в разбойники и быть повешенными спустя пару лет или же принять постриг, отказавшись от мирских радостей, и стать чем-то вроде слуг при монастыре.

– Но ведь есть ещё работа в городах. Богатые люди регулярно нанимают слуг. В мастерские и цеха требуются работники, – неуверенно возразил старик.

– Верно. Но вы хотя бы представляете, какое количество молодых, здоровых людей бродит по дорогам разных стран в поисках работы и пропитания? Как по-вашему, откуда берётся такое огромное количество разбойничьих шаек на дорогах? Ловят одних, а на их место приходят две других. С чего бы это?

– Не знаю. Но думаю, это люди, которые не хотят или по какой-то причине не могут жить честно.

– И снова вы почти правы. Им просто не дают жить честно, отняв всё, что только можно отнять у человека, кроме их жизней, конечно. А встав на этот путь однажды, вернуться уже очень сложно.

– И вы снова обвиняете в этом церковников?

– Да, старина. Обвиняю. Я обвиняю их в стяжательстве, и это правда. Две четверти земель любого государства принадлежат церкви, одна четверть короне и ещё одна баронам. А где же земли тех, кто её обрабатывает? Крестьяне живут и работают на баронских землях, понимая, что их в любой момент могут прогнать. То же самое и на землях, принадлежащих монастырям. Им мало того, что кметы отдают часть своего урожая. Они ещё требуют приношений в каждый праздник, на каждую проповедь. А если крестьянин решил жениться, крестить ребёнка или, чего доброго, помереть, так за это нужно заплатить отдельно. Иначе он рискует оказаться вне лона церкви. И этим святошам наплевать, что на полях неурожай, что скот пал, что человек просто заболел. Плати, а иначе станешь проклятым еретиком, которого нужно предать анафеме и спалить на костре. А теперь возразите мне, если сможете. Найдите хоть одно слово лжи во всём, что я сказал.