Вадим Крабов - Рус Четвертый - Этруск

Пиренгул дернулся от касания необычайно холодной руки, но удержался от создания защиты.

— Не спрашивай, я вижу тебя насквозь, — сказал Дух Фаристула, когда они отошли на десять шагов от сыновей и Руса, — если честно, мне плевать на родственные чувства…

— Я это уже понял, — выдавил из себя вождь.

— Ого! А ты смел. Если бы не наш договор с Чиком, мы бы с удовольствием завладели еще четырьмя телами. Ха-ха! — не удержался-таки от зловещего хохотка, — ну ладно, к телу, то есть к делу. Твои отпрыски не причастны к заговору против сестры. У них много других неприятных для тебя замыслов, но уговор был только о Гелингин. Ох, и не любят же они её! Ха-ха! Но убивать не хотели. Зато твой младшенький общался с сестрицей Мерильгин. Ругали отцовскую любимицу Гелингин, и она высказалась тогда «я ей скоро устрою, вот увидишь!». В сердцах сказала и сразу прикусила губу, перевела разговор на другую тему. Младшенький не далек он умом, я тебе скажу, ты на смертном одре, если успеешь, присмотрись к среднему. Он умнее старшего и менее кроваво мыслит. Нет, это не по теме. Да, младший забыл о том разговоре, значения не придал, но я как сейчас её вижу — львица. Ха-ха! Страшная львица! В кого она такая лицом? Жена у тебя красавица, хоть и стерва, а дочь в кого? Твоя она, твоя, не беспокойся. А мог бы пошутить! Ха-ха! Все, иди, Чик мне рожи корчит. Опасный человек, если его можно так назвать. Нет, человек, но посл… ой, молчу. Все, иди пока я добрый. Не переживай за свою любимицу, ей он точно ничего не сделает. Наоборот, сделает много приятного, ха-ха!

Обратно Пиренгул брел. Подавленный массой сведений, пораженный манерой подачи информации, шокированный известием о Мерильгин. Не так представлял он себе встречу с Великим Предком. А может это не он!? В ответ на его сомнения, мертвец провыл:

— С вами говорил Я — Фаристул Громовержец, погибший шестьсот лет назад! Благословляю вас, мои неблагодарные потомки на справедливую войну против законного князя! Повеселитесь, пополните мир Духов новыми душами! Ха-ха!

И вслед за этим смешком Плато взорвалось зловещим хохотом тысяч призраков. Долго они терпели, не показывались и сейчас разом вышли в реальность Геи и закружили вокруг людей размытыми тенями.

Рус быстро создал «яму» и никого не пришлось подгонять, влетели в неё быстрее стрел.

Души Великих Шаманов, сами того не осознавая, переняли манеру общения Руса, худшую Земную манеру. Его Воля сказалась и в этом.

Пиренгул быстро отошел от шока и вызвал к себе коронпора Максада, советника «по внутренней безопасности» аналог Главного Следящего за Порядком в «просвещенных» землях.

— Максад, проследи за всеми, кто общался с Мерильгин. Допроси, но тайно. Никакого шума, понял!?

— Вождь, это… она? — уточнил коронпор.

— Вот ты и проверь, — жестко ответил Пиренгул.

Максад невозмутимо кивнул и исчез из шатра.

«А может, и он замешан?», — запоздало подумал отец.

В голове не укладывалось! Тихоня Мерильгин, единственная из трех сестер, которая дружила с Гелингин. Две другие давно замужем за отпрысками правящих домов Центральной ойкумены, а она всего на два года старше Гелингин и всегда находилась рядом с отцом, точнее матерью. Он давно перебирал ей женихов, от коих отбоя не было, несмотря на невыразительную внешность. Всю жизнь сидела в Галанатале, училась у приглашенных учителей… нет! Три года назад выразила желание навестить сестру в Альдинополе и поехала с караваном. Не захотела «тропой»[9], а именно караваном с заездом в Эолгул! Что-то там произошло и ни словом не обмолвилась, мерзавка! Максад выяснит.

Выяснил всего за два дня.

— В Эолгуле её тайно принял князь, — докладывал коронпор, — предложил выйти за наследника, но недоумок отказался жениться. Князь ему многое позволяет, заглаживает вину. В тихой пустыне гули[10] селятся — правы предки, — вождь поморщился на это сравнение, но от правды не уйдешь, — затаила злобу, списала на свою внешность. Вернувшись домой, связалась с кланом Каранидов. Да, вождь, с кланом твоей жены. В точности выяснить не удалось, но по всей видимости сама Низарин ни при чем…

— Выясни точно! — у Пиренгула заныло сердце. Еще и жена!? А клан Каранидов — одна из основных опор его власти!

— Слушаюсь, вождь! — с готовностью ответил Максад и продолжил, — нанятых тобой телохранителей из рода Халкидов убили по дороге из Альдинополя в Эолгул, когда они догоняли Гелингин. Поменяли на своих и «тропой» отправили в Эолгул. Там они и встретили твою дочь. Побоялись пристать в дороге, думали оттолкнет, а в городе уже никуда ни денется. Задача — убить Гелингин как можно шумнее. Желательно во дворце, а когда не вышло, то еще лучше прямо перед свадьбой. Служанка Мерильгин рассказала, что госпожа плясала от восторга и приговаривала «на свадьбе, на свадьбе»…

Тяжело отцу слушать такой доклад, но вождь терпел.

Дальше неинтересно. Пиренгул потребовал у Каранидов выдать непосредственных участников заговора, погрозил жене, сосватал Мерильгин в дальний род и… собственно все. Караниды сильно не возражали. Главная цель — грабеж Тира состоится, остальное не так важно. Перед отправкой дочери практически в пустыню, вызвал её к себе.

— Как ты могла, дочь?

— Да потому что я ненавижу выскочку Гелингин! — дочь было не узнать. Львица, рычащая от ярости — точно подметил предок, — ей досталось все! Красота, Сила, твоя любовь и мой жених!

— Успокойся! Я люблю вас всех!

— Ты!? Всех!? Да ты никого, кроме своей Гелингин не замечаешь! Как я её ненавижу! Запомни, отец, пока я жива, я всю жизнь буду её ненавидеть. Лучше убей.

Вождь понимал это, но… сердце разрывалось. Он действительно любил всех детей, как любил и жену. Возможно, Гелингин чуть выделял. Самую малость. Но мог же он позволить себе маленькую слабость, правда? Почему другие дети этого не понимают? Загадка Богов…

Рус помогал вождю исключительно из-за Гелинии. Девушка, за которую он в ответе под угрозой и это надо исправить. Князь тоже должен ответить за подлость, так будет справедливо.

А сон остался сном. Те слова навеяло девичьими мечтами только и всего. Всего лишь сон. Нет, душа-то понимала истину, но сознание по привычке закрылось от сильного чувства, обещающего казалось навсегда забытые страдания. Джульетта не хотела отпускать.

Больше он в сны Гелинии, да и других людей не входил. Любопытство удовлетворил, разобрался, как это действует и достаточно. Без четкой цели неудобно залезать в самое интимное. Совесть (сам не ожидал такого, никогда не задумывался об этом понятии) не позволяла, как не пришло в голову заглянуть в мысли Андрея, когда находился пятне. Теперь он с ним проконсультировался: