Ирина Лесная - Баба-яга в тельняшке

— Так бабушка, свои кулинарные изыски сама кушать будешь, а мы с Константином уборкой займемся, ты постой тут в углу, не мешайся.

— Да разве ж я вам мешать пыталась? — бросила томный взгляд ягуся на моего кощея.

Я все же сеткой ее спеленала и в угол поставила, а то, кто знает, что от нее ждать, баба-яга все же. Мы с кощеем решили первым делом избушку отмыть. Я мою, он воду таскает. Потом Матвея помыли, и Константин его воздушной магией высушил. Был кот черный — стал белый, да пушистый. Вот теперь можно и за бабушку браться, отмыли, отчистили и отскребли старушку, на женщину похожа стала. Кот нам сундук показал, где яга свои наряды прятала. Одели, обули. А ничего бабушка, оказывается, еще и не старая совсем. И все бы хорошо, да глаза у яги странно поблескивали, не иначе пакость какую задумала.

— Кость, а ты ее заморозить можешь? — спросила я любимого кощея. Мне ледяная магия по наследству не досталась.

— Могу, а зачем? — удивился парень.

— Хочу у нее в ауре покопаться, что-то там черного много, кажется, и тут никто давно не убирался, — вздохнула я.

Операцию по очищению прошла успешно. Хорошо, что у меня магия смешанная, с помощью темной, я всю черноту из ауры вытащила, а пустоты своей светлой заполнила.

Размороженная баба-яга с удивлением захлопала ресничками:

— Даже разозлиться не могу и пакости в голову не приходят, какая же я баба-яга после этого? — плюнула ягуся на чистый пол, но тут же тряпку из рук кощея выхватила, и сама за собой убрала, — Привычка, — пожала бабушка плечами и добавила, — но я больше не буду.

И вот что нам с обновленной бабой-ягой делать, не оставлять же ее одну? Мы с Константином дружно решили взять ее с собой, родня все же, да и ее перевоспитанием кто-то должен заниматься, а у Елисея как раз кандидатура на эту роль сильно подходящая есть, которая зарплату исправно получает. Леди Медея соскучилась, наверное, без ученицы, а тут вон какое поле непаханое, знай, воспитывай да хорошим манерам учи. Благодарности, конечно, от нее мне не дождаться, зато хлеб свой отрабатывать будет на радость Аркадию.

Избушка, поскрипывая, двинулась в сторону терема Елисея, баба-яга с котом на коленях на крылечке пристроилась, ножками болтала, а мы дальше в полет на Кузьме отправились, надо же всех приготовить к прибытию бабушки. А то сюрпризы они разные бывают, от некоторых в дрожь бросает, а это как раз наш случай, никто же не знает, что злобу лютую я из яги вынула да по ветру в чистом поле распылила.

Как же я, оказывается, соскучилась и по отцу, и по Акулине, и по Валериьяну, да и по терему кощееву, что мне домом родным стал! Кузьма плавно снижался, а на крыльцо уже Елисей с ведьмочкой выбежали и нам с Константином руками замахали.

Отругав меня, как и положено родителю, за все приключения разом, Елисей крепко обнял свою блудную дочь, а Константину руку пожал. Мужчины прошли в гостиную и что-то живо там обсуждать начали, а меня Акулина утащила наряд свадебный показывать и подарки, что мой отец ей за эти дни дарил. Свадебное платье было великолепным и сидело на ведьмочке так, что невозможно глаз отвести.

— Ты у нас — красавица, — улыбнулась я ей.

— Мне до тебя далеко, а ответь-ка мне, ты «да» Константину сказала?

— Пришлось, он, наконец, осмелился признаться, что любит меня. Интересно, кто же ему подсказал?

— Царевич кощею твоему мозги вправил, после того, как они из-за тебя подрались, а уж когда мирились тут Велислав и не выдержал, рассказал, почему ты ему согласие свое не даешь. А Константин все удивлялся, что ты сама о его чувствах не догадалась.

— Настоящий друг, — улыбнулась я, вспомнив наследника Берендеева.

Пока мы с Акулиной беседовали, я совсем забыла о бабушке своей яге и лишь по тому, как все в доме забегали и дверьми захлопали, догадалась, что родственница прибыла.

— Рада, — встретил меня на лестнице взволнованный Валериан, — там, там… — продолжил он взволновано, но я остановила его.

— Бабушка явилась, это мы ее с Константином пригласили, только тревожиться не надо, — сказала я успокаивающе, — она не опасна, мы ее немного почистили.

— Что вы с ней сделали? — спросил Елисей, которого шум и беготня отвлекли от разговора с моим женихом.

— Ауру ей подправили, — пояснила я, — и помыли заодно, так что она, вполне, пригодна для общения. Пойдемте, встретим родственницу.

Мы всей толпой высыпали на улицу, где перед воротами остановилась избушка на курьих ножках. С крыльца спрыгнула ягуся и обрадованно замахала нам с Константином:

— Внученька, — обратилась она ко мне, улыбаясь, — вот мы и прибыли.

— Рада, кажется, ты перестаралась, — заговорил кот Матвей, которого яга с рук не спускала, — она теперь всех любит, и по мне так чересчур, мою шкурку до дыр чуть не протерла, наглаживая.

И, действительно, бабуля влюбленным взглядом нас окинула и пошла обнимать всех по очереди. Женщина она была крепкая, так что во время ее обнимашек косточки у всех так и похрустывали, а Валериан сбежал, испугавшись, что и вовсе рассыпаться в прах может. Кое-как любвеобильную ягусю успокоили и на поруки леди Медее передали.

Избушку во двор определили, она в антураж хорошо вписалась, как тут и стояла. Кот за Валерианом на кухню увязался, разговорами его по пути развлекая, видимо, на свежую сметану рассчитывая. А я Косю пошла искать. Малыш нашелся у Кузьмы в ангаре, кажется, им и вдвоем хорошо было, впечатлениями друг с другом делились, меня и не заметили. Я решила их не тревожить, а тут меня саму нашли и обняли.

— Я соскучился, — тихо сказал мой любимый кощей.

Я только вздохнула в ответ, так мне хорошо в его объятиях было.

— Рада, — начал, Константин, как-то не уверено, — ты же согласилась стать моей женой?

Что-то в его словах заставило меня насторожиться:

— Да, — ответила я, посмотрев прямо в зеленые глаза кощеевы.

— Наша свадьба тоже через два дня состоится, мы так с твоим отцом решили.

Я застыла и не поверила своим ушам, опять моего мнения не спросили? Моя магия бешено заструилась по потокам, готовая разнести все вокруг. Но не успела я высказать этому наглому кощею все, что о нем думаю, как меня поцеловали, так страстно, увлекая за собой, что я на время забыла обо всем, а мое возмущение забилось куда-то в угол, притаившись там до…, ну до того момента, когда я думать о чем-то смогу.

— Любимая, счастье мое, — произнес Константин, оторвавшись от меня через некоторое время, — не могу больше сдерживаться, я хочу, чтобы ты была моя, совсем моя, понимаешь?

— Да, — неожиданно для самой себя выдала я.

Тут на все согласишься, когда тебя так целуют. Да, и за ушком, и шейку и да… Определенно пора пожениться, а то от папеньки обоим прилетит за такие ласки, не задержится. Тут в мою голову одна мысль закралась, как отомстить кощею ненаглядному, чтобы за меня единолично не решал и мое мнение всегда спрашивал.