Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов

– За князя Полоцкого Роговолда! – и опрокинул в глотку своё пиво.

Дружный рёв дружинников был ему ответом. Рёнгвальд лишь тепло улыбнулся. Турбьёрн, упав обратно на лавку, громко стукнул о стол пустой чашей.

– А теперь, брат, ты поведай мне, что у вас тут? – громко, стараясь перекричать рёв дружинников, попросил он.

И Рёнгвальд рассказал. Дела шли не плохо. Начал полоцкий князь с главного – воевода Геллир Скулфсон усиленно набирал молодое пополнение для его дружины. В этом ему успешно помогали старейшина Ядвиг и варяг Ярун.

Последний – особенно хорошо. По его словам, не меньше трети тренирующихся сейчас во дворе княжьего детинца детских имеют большие шансы открыть в себе дар. Совсем как недавно отрок Некрас.

Всего собрали под сотню мальцов, в основном из деревень да дальних лесных селищ. Мальчишки, возрастом чуть младше сына киевского воеводы Хвитсерка, но уже умелые охотники – из луков, пусть и детских, бьют уверенно шагов за тридцать, кладут в ладонь четыре стрелы из пяти.

Отроков, то бишь дренгов, под началом князя Полоцкого собралось уже более полутора сотен. Подготовка у всех разная, даже строй, какой никакой, собрать смогут, да удержать кое-где, но в поле, против вражьего хирда, выставлять их пока рано.

Однако, если ещё полгодика их погонять – умелыми воинами станут. У каждого – конь боевой, кольчуга, шлем, меч. Одарённых из них всего десятая часть, с ними Ярун, по просьбе Рёнгвальда, отдельно каждый вечер занимается. К ним же, к особой радости старого варяга, присоединился и вернувшийся из Киева вместе с Турбьёрном Некрас.

Опытных же хускарлов в хирде Рёнгвальда собралось уже больше восьми десятков. Умелая, закованная в сталь конная дружина. Кузнец Кривой, по просьбе ярла, собирает для каждого из них зачарованное оружие и доспех. Серьёзная сила выходит.

Но одарённых среди них совсем немного, человек шесть-семь, однако маги умелые, уровнем почти как Рёнгвальд в юности. А это уже много, по местным меркам. И в добавок, десяток людей севера, переманенных Рёнгвальдом с одного из купеческих поездов. Веры им крепкой нет, но это поначалу. Поживём – увидим!

Всего, в случае нужды, под началом князя Полоцкого соберутся почти три сотни воинов. Разной подготовки, но совсем не обязательно всем лезть в поле. Кого-то можно поставить на стены, кто-то умело может биться на палубе.

Ярл очень гордился собой, о чем и сообщил Турбьёрну. Тот за брата порадовался. И сообщил, что того глядишь, к весне следующего года под его началом под тысячу умелых хирдманов станет.

– Ты кстати не выяснил случайно, по что Яруна нашего Хвитсерк Злыднем назвал? – неожиданно поинтересовался Рёнгвальд.

Турбьёрн замялся. Во время пересказа своих приключений про историю, связавшую бывшего Великого князя Киевского Олега Вещего и варяга Яруна он умолчал. Зачем, сам не понял. Почувствовал, не стоит оно того. И тут брат в лоб спрашивает? А что говорить?

«Уд свинячий, в заднице трэля найденный, – выругался про себя Турбьёрн, – Рассказать? Или не стоит?»

Тут, так удачно для сотника, к княжьему столу подошёл мальчишка Кёль. Подошёл с серьёзным видом, поклонился в пояс, сказал по-нурмански:

– Благодарю тебя за гостеприимство, ярл града Палтэскью, Рёнгвальд Олафсон!

– Вы мои гости, – ответил тот, тоже перейдя на нурманский, – И я рад, что могу принять в своём тереме родича славного воина, хевдинга Великого конунга Кенугардского Ингваря, Хвитсерка Харальдсона!

– Если ты не против, ярл, – сказал Кёль, чуть склонив головы, – Я бы хотел пообщаться с тобой наедине.

– Твой отец что-то просил передать мне? – удивился Рёнгвальд.

– Да, – кивнул мальчишка.

– Только мне?

Кёль снова кивнул. Рёнгвальд подумал немного, поднялся с кресла, сделав знак мальчишке, мол, следуй за мной, и скрылся в дверях ближайшей горницы. Молодой Хвитсерксон ушёл с ним. А Турбьёрн, тяжело вздохнув, снова налил себе пива. Интересно, что киевский воевода велел передать Рёнгвальду?

Оказавшись наедине, Кёль посмотрел в глаза князю Полоцкому и тихонько заговорил по-нурмански:

– Великий конунг Кенугардский Ингварь, сын Рюрика, задумал большое дело. Подобно Великому конунгу Хельгу, он хочет пойти в большой поход. В большой поход на ромеев.

– Когда? – глаза Роговолда блеснули ярко-синим цветом. Князь еле-еле сдержался. Подумать только, ромеи, Византийская империя, богатые земли, великая слава и добыча! О боги, что за удача?

– Следующей весной, – ответил мальчишка, – Когда сойдёт лёд. Мой отец, воевода Хвитсерк Харальдсон, предлагает тебе, ярл града Палтэскью Рёнгвальд Олафсон, присоединиться к его дружине.

– Ярл? Не Кенугардский конунг? – уточнил Рёнгвальд.

– Я не могу ответить на твой вопрос, ярл. Я не могу говорить голосом Великого конунга, – уклонился от прямого ответа Кёль, – Я говорю лишь то, что вложил в мои уста отец, воевода Хвитсерк Харальдсон. Когда встанут реки, послы конунга пойдут на север, в Холмгард, Бьярмаланд, Альдейгью, Смалескью. Тамошние хевдинги примут предложение Ингваря, и обязательно пойдут за ним на Византию. Однако про тебя Великий конунг не сказал ничего.

– Почему твой отец прислал тебя сказать мне об этом? – поинтересовался Рёнгвальд.

– Отец знал, что ты спросишь, ярл, – улыбнулся мальчишка, – Воевода Хвитсерк хочет дружбы между нашими городами, поэтому прислал меня передать тебе весть. Он в ссоре с сильными варяжскими хевдингами, и ищет союзников здесь, на севере.

Рёнгвальд задумался. Новость и вправду была интересная. Присоединиться к хирду Киевского воеводы Хвитсерка Харальдсона во время похода Великого князя Игоря на Византию. Лицо у ярла стало, как у волка, завидевшего овечью отару без пастуха и собачек. Ромеи. Там, на юге, даже простые смерды одеваются в шелках и ходят в сапогах по каменным улицам Константинополя. А что говорить про местных богатеев? А ромейские города? О боги, великая добыча!

– Отец велеть сообщить тебе эту весть, – продолжил Кёль, – Также он велел пожить у тебя зиму, и ранней весной вернуться с тобой и твоими воинами в Кенугард. Если ты согласен, ярл.

– Вы мои гости, – чуть подумав, ответил Рёнгвальд, – и я в долгу перед твоим отцом. Он уже помог мне однажды, так удачно посоветовав отправить в Кенуград посла. Мой долг перед вашим родом растёт. И я помню добро. Передашь отцу, что в случае беды он всегда может обратиться ко мне за помощью. А ты и твои спутники можете кормиться с