Евгений Лотош - Горизонты нашей мечты

— У нас нет демонов, госпожа Исука, — Май задумчиво почесал в затылке. — Фокус забавный, и практическое применение тоже ясно, а о том, откуда берется энергия для взрыва, я спрошу тебя после занятия. Но я-то имел в виду нечто иное. Зачем все время держать в уме готовую формулу, если ее можно просто вывести при необходимости?

— Вывести? — Исука вновь подняла брови, на сей раз удивленно. — Вообще-то формулы объема получены эмпирическим путем. Или ты знаешь математическое обоснование?

— Да запросто, — Май стремительно вышел к доске, ухватил мел и принялся быстро черкать им, покрывая черную поверхность идеальными, словно по линейке и циркулем проведенными линиями. — В случае с конусом все вообще элементарно. Объем равен интегралу по внутренней части объекта. Располагаем точку отсчета ортогональной системы координат в центре основания, вертикальная ось совпадает с осью конуса, высота конуса — ХА, диаметр основания — РА. Срезаем конус горизонтальной плоскостью, в сечении получаем круг. Соответственно, необходимо проинтегрировать площадь конического сечения от нуля до ХА. Чтобы найти искомую площадь в зависимости от высоты над основанием, рассечем конус вертикальной плоскостью, включающей в себя центральную ось. Соотношение горизонтальных катетов полученных подобных треугольников, они же — диаметры основания и сечения, пропорционально отношению вертикальных катетов. То есть…

Мира завороженно смотрела, как из-под мела быстро текут совершенно непонятные значки и рисунки. Вот это да! Откуда он столько знает? И такие странные слова… У них что, раньше начинают точные науки изучать? Но ведь в Сайлавате в обычных школах такого не проходят вообще. Он что, учится в такой же Академии?

— …и после элементарного интегрирования простенькой функции, — Май продолжал быстро набрасывать под чертежами непонятные знаки, — получаем искомое — объем равен трети площади основания на высоту, то есть Цвах на треть квадрата РА на ХА. Госпожа Исука, что с тобой?

Мира встрепенулась. Воспитатель и в самом деле медленно оседала на учительский стул, держась за сердце. Ее осоловевший взгляд смотрел сквозь Мая куда-то вдаль. Мальчишка быстро шагнул к ней и помог сесть.

— Я вспомню… — еле слышно прошептала Исука. — Я сейчас вспомню… Я почти…

Ее лицо приняло растерянное выражение.

— Как ты себя чувствуешь, госпожа Исука? — встревоженно осведомился Май. — Эй, подруга! — Он ткнул пальцем вбежавшую в класс Мэри — разумеется, в мокром сверху донизу жакете и, разумеется, впопыхах споткнувшуюся о порог. — Госпоже Исуке плохо. Сбегай за госпожой Клией, у нее лекция в соседнем классе.

— Не надо! — остановила его воспитатель. — Мэри, сядь на место. Я сейчас…

Она несколько раз глубоко вздохнула и пристально посмотрела на доску.

— Господин Май, я не стану тебя обманывать — я впервые в жизни вижу то, что ты написал. И я ровным счетом ничего не понимаю. Допускаю, что твои знаки имеют какой-то смысл, и итоговая формула правильная, но сейчас у нас иная тема. Садись на место.

— Да, госпожа Исука, — кротко ответил Май. Слегка поклонившись, он вернулся к парте и сел.

Воспитатель тряхнула головой и поднялась со стула.

— Продолжаем, — прежним тоном сказала она. — Госпожа Пария, если ты полагаешь, что я не заметила записку, которую ты так шустро спрятала, ты ошибаешься. Записки, напоминаю всем, замечательная штука — но только после уроков. И тишина в классе! — она обвела притихших кадетов грозным взглядом. — А ты, госпожа Пария, выйди к доске и сотри написанное. Как я и обещала в прошлый раз, однажды не выполненное домашнее задание тебе аукнется еще не раз. Сейчас мы решим одну небольшую задачку. Пиши: для сбора резиновой смолы в роще установили двадцать воронок высотой в пять сантиметров и диаметром в восемь. Одна воронка наполняется за сутки. Сколько потребуется времени на заполнение смолой восьмидесяти ведер?

— Эй! — прошептала Мира, не выдержав и пихнув Мая локтем в бок. — А что ты такое писал? Что такое "интеграл"?

— Заклинание такое, — прошипел тот в ответ уголком рта. — Специально, чтобы воспитателей пугать.

И подмигнул, скотина этакая.

Мира обиженно отвернулась. Она, может, и не умеет выводить формулу объема конуса, но уж точно не дурочка. Как паладины и вои-священники заклинания творят, она видела не раз. Ничего похожего. Ну и ладно. Не хочет говорить — и не надо. У нее своя головная боль: только бы сегодня к доске не вызвали…

К доске ее так и не вызвали. Один раз госпожа Исука остановила на ней прищуренный взгляд, и девочка даже сжалась в испуге. Однако глаза воспитательницы тут же скользнули на Мая, продолжающего методично листать учебник, и гром так и не грянул. То ли она побоялась, что Май опять встрянет со своими комментариями, то ли все-таки приняла в расчет неприятности последних дней и не стала вредничать. Все-таки хорошая она тетка — госпожа Исука. Не то что учительница математики в приюте — та точно вызвала бы. А каждый штрафной балл — крошечная потеря надежды стать дворянкой. Если к выпуску их наберется пятьсот, то все, сколько бы она ни заработала призовых. А у нее уже минус двести пятнадцать.

Однако все плохое когда-нибудь кончается. По коридорам разнеслась веселая трель звонка, возвестившая долгожданное облегчение.

— На сегодня все. Домашнее задание — примеры с двадцать пятого по тридцать пятый на странице девяносто четыре, — Исука отложила мел и отряхнула запачканные ладони.

— Класс, встать! — скомандовала Сёя Удача, первой подав пример. — Поклон!

Завизжали сдвигаемые стулья. Мира с облегчением поднялась и поклонилась в унисон с остальными. Май, однако, остался сидеть, углубившись в чтение. Похоже, он действительно всерьез увлекся книгой и не слышал звонка. Мира снова поразилась скорости, с которой он читает. За час от толстенького учебника осталось не больше четверти. Или он не читает, а так, картинки разглядывает?

— Господин Май, задержись, пожалуйста, — сквозь гул голосов донесся голос госпожи Исуки. Мальчишка встрепенулся, огляделся по сторонам, захлопнул книгу и с наслаждением потянулся.

— Уже перемена? — поинтересовался он у Миры, озираясь. — Быстро как-то. Эй, хозяюшка, ты без меня не сматывайся. Я фертрат нежный и пугливый, в одиночестве расстроюсь и плакать начну.

Он вскочил и ввинтился в толпу кадетов, мгновенно, впрочем, перед ним расступившуюся. Все провожали его взглядами, в которых явно мешались жуткое любопытство и растерянность. Точно такие же взгляды Мира ловила и на себе. Все, теперь точно житья не дадут. Она плотно завинтила чернильницу, убрала в ранец учебник и тетрадь и пошла к двери класса.