Лора Андронова - Подняться на башню

— Я не хочу, — шептала она, пытаясь заставить непослушные ноги повернуть назад. — Не хочу, не хочу…

Девочки встали рядом с Чистыми, и неяркий свет, исходивший от Сердца, коснулся их, заключая в круг. Воздух стал свежим, утренним, напоенным едва уловимыми запахами цветов.

— Амна, Матерь Пресвятая, отвори свои объятия, — раздались вдалеке слова молитвы, — Дай нам силы…

— Не хочу, — упрямо повторяла Ойна. — Отпустите меня! Слышите? Отпустите!

Она не могла пошевелить даже мизинцем. Тело больше не желало ей подчиняться.

— Ты должна, — ответил ей хор из трех голосов. — Вы должны. Должны.

— Я не хочу, мне страшно! — Ойна перешла на крик. — Почему я?!

Спокойные ясные глаза смотрели на нее с осуждением.

— Вы должны. Сменить. Нас.

На плечо Ойны легла чья-то тяжелая рука, и кожу сковало холодом. Ледяные нити потянулись по спине, бедрам, рукам. От пола по щиколоткам поднимался мороз, полз к коленям. Она зажмурилась, и стылая волна накрыла ее с головой.

Прошло несколько часов, и резвый галоп коней сменился рысью. Впереди, оживленно разговаривая, скакали Риль и Нестор Нурр. За ними следовали Хельв и Лэррен. Дремавший на ходу Подер замыкал колонну.

— Почему ты ее так странно называешь? — шепотом спросил юноша.

— Эйне ма — это обращение к старшим по возрасту и положению, — пояснил эльф. — У нас, знаешь ли, принято уважать почтенное поколение. Высокий ранг предков искупает нечистоту ее крови.

— А она почтенная?

— Да уж не юница, — с раздражением ответил Лэррен.

«Не юница» обернулась и с усмешкой посмотрела на сородича. Потом бросила несколько слов скульптору и остановилась, поджидая разом притихших приятелей.

— Кажется, я еще не потребовала от вас объяснений, — заявила она.

Эльф отъехал на несколько шагов назад.

— Вообще-то все произошло из-за этого наглого флейтиста. Пускай он и отдувается.

— Да я только… — Юноша бросил на колдунью взгляд затравленной горной козочки. — Я только хотел ночь переночевать. Видите ли, нам пришлось спешно покинуть Брасьер, и мы не успели прихватить должного количества денег, еды и теплой одежды. Мы могли насмерть замерзнуть в этой неприветливой местности.

— Что же за спешка такая была? Ограбили кого-то? Хёльв возмущенно махнул рукой:

— Если бы. Дело похитрее вышло.

— Я сгораю от нетерпения, — подбодрила его Риль. Юноша вздохнул, натянул на уши сползшую шапку и начал рассказывать. Чародейка слушала внимательно, не перебивая вопросами. На ее губах играла улыбка. Когда Хёльв стал описывать проведенный Амель обряд, Риль довольно хмыкнула, а услышав о возвращении генерала Рубелиана — громко рассмеялась.

— Ну и дела, — протянула она, вытирая слезы. Хорошенькая история, нечего сказать. И угораздило же вас вляпаться.

— Ему не привыкать, — проворчал Лэррен.

— Говоришь, баронесса сочла тебя великим магом? — с интересом переспросила Риль.

Он кивнул с некоторым смущением:

— Вы не знаете — почему?

— Знаю. — Чародейка неопределенно пожала плечами, прислушиваясь к чему-то, и натянула поводья.

— Приехали, — сказала она и спешилась.

Хёльв с любопытством огляделся. Лесная поляна, на которой они оказались, ничуть не отличалась от других, виденных по дороге: небольшой пятачок, окруженный коричневыми сосновыми стволами и прятавшимися в сугробах кустами.

— Здесь ничего нет, — сообщил зевавший во весь рот Подер.

— Пока нет, — ответила Риль. — Отойдите в сторону, к дороге.

По колено утопая в снегу, она подошла к росшей в центре поляны одинокой елке и, сложив ладони лодочкой, выкрикнула несколько звенящих металлом слов. Широколапая ель качнула макушкой. Воздух перед ней задрожал и словно потек, оголяя четко обрисованный прямоугольник прохода.

— Идите, — приказала волшебница. — Смотрите только вниз.

Первым в проем нырнул Нестор Нурр, гигант Подер отстал от него всего на шаг. Пришпорив коня, за ними устремился Лэррен. Хёльв с тоской посмотрел ему вслед.

— Ну что, великий маг, телепортации боишься? — съехидничала Риль.

Он покраснел и, зажмурившись, стеганул свою лошаденку по лоснящемуся боку. Свет на мгновение померк, дохнуло плесенью. Потом щеки Хёльва коснулся солнечный луч.

— Да всё уже, всё, — засмеялся где-то рядом Лэррен. Юноша открыл глаза и опасливо огляделся. Они стояли на вершине пологого холма. Небо было ясным, искристо-голубым, очень высоким. Несмотря на сильный мороз, снег лежал не везде: белые овраги чередовались с бурыми полосами полей и темной зеленью лесов. Вдалеке, почти у самого горизонта, виднелись четыре башни — одна высокая и три поменьше.

— Это он? Монастырь? одними губами спросил скульптор.

— Да, — ответила Риль. — Мы будем там к вечеру.

Храм был ликующей песней, гимном во славу Всемилостивой Амны. Он стоял на вершине специально насыпанного кургана, озирая окрестные домишки, как сеньор — покорных подданных. Три изящные башни, сложенные из розоватого, в красных прожилках камня, переплетались легкими стеклянными галереями. На верхних уровнях, накрытые почти незримыми колпаками, цвели зимние сады. Четвертая башня стояла в центре треугольника, образованного ее товарками. Она не казалась тонкой — массивная, крепкая, построенная из обтесанных валунов. На ее шпиле тускло сверкало синее сердце — символ непреходящей любви богини.

— Оно не горит, — задумчиво сказала Риль.

— Что? — рассеянно переспросил Нестор.

— Сердце.

— Разве? — удивился Лэррен. — Я бы так не сказал.

— Обычно оно блистает почти как солнце. — Чародейка вздохнула. — Если бы вы это видели, вы бы поняли. Нечто незабываемое.

Хёльв украдкой перевел дух. Открывшееся зрелище и без того было величественным.

— Похоже, и здесь не обошлось без магии монахинь? — поинтересовался он. — Какие еще чудеса нас могут ждать? Говорящие камни?

— Вряд ли. В своих лабораториях сестры занимаются и алхимией, и матрикацией, и спиритизмом, но мы вряд ли с этим столкнемся.

— По-моему, вы говорите не о том, — перебил ее Нурр. — Надо решить, как мы попадем в храм.

Оказавшись так близко к цели, он приободрился, расправил плечи.

— Обыкновенно, — ответила Риль. — Придем преклонить колена в святом месте, как и положено добропорядочным верующим. Полонну мы обогнали, и еще есть время осмотреться. Даже если гелъмар летит с предельной скоростью, они будут здесь не раньше завтрашнего полудня.

— Да я не о том! — Скульптор досадливо нахмурился. — Как мы во внутренние помещения проберемся?