Светлана Багдерина - Люди и монстры

— Нет. И даже дед не знал, как Шары работали и как создавались… и еще очень многого. Магическая линия са Флуэров иногда прерывалась надолго. Немало всего было утеряно.

— А разве Хранитель не обязательно должен иметь дар?

— Нет. Главное — кровь.

— Но вы меня связали с Шаром, хотя я была ему чужая! — вспомнила девочка.

— Потому что мы — кровные Хранители, — пояснил Рамай. — Так что даже если отыщется еще целый Шар, который потерял своего Хранителя и умирает, то ничего поделать не сможем.

— А если поискать архивы в замках других амулетов? — осенило гардекора.

Рамай снова качнул головой:

— Я не знаю, где они стоят. Известно лишь, что их было одиннадцать, и строились они в местах силы.

— Мест силы тоже всего одиннадцать? — спросил Найз.

— Гораздо больше, и они разбросаны по всему миру, — покачал головой Рамай. — И поэтому в каких конкретно древние воздвигли свои твердыни…

— Значит надо объехать весь мир, обшарить всё, что попадется под руку, найти если не записи, то хотя бы их след! — Фалько пристукнул кулаком по столу.

— Я мог бы попытаться вычислить… Но мне нужно время, — подавленно проговорил юноша. — И без инструментов, таблиц и карт я не смогу достоверно определить…

— С какой точностью? — нетерпеливо оборвал его отец.

— От одного дистанта до пятнадцати. Чем дальше от нас, тем больше разброс, — Рамай вскинул на отца виноватый взгляд.

— Пятнадцать дистантов! — сердито фыркнул граф. — А если это окажется город? Обыскивать каждый дом?

— Почему дом? Замок ведь, мы говорили? — уточнил Найз и удостоился гневного графского взора:

— Неизвестно, что за столько времени от этих замков осталось!

Виконт удрученно втянул голову в плечи. Мугур заметил — и прикусил губу.

— Это всё равно лучше, чем ничего, — неуклюже заглаживая резкость, пробормотал он. — Если даже высчитаешь хотя бы один, будешь молодец.

Сын взглянул на него с облегчением и благодарностью.

Фалько поднялся.

— Найти тебе бумагу и грифели, Рамай?

Виконт кивнул, подумал и добавил:

— А заодно свежего хлеба и чесночной колбасы, если вас не затруднит.

— А тебе чего хотелось бы? — гардекор глянул на девочку.

Белка встретилась глазами с Рамаем, и улыбки скользнули по их губам почти одновременно.

— Вкуснее чесночной колбасы и теплого хлеба нет ничего на свете, — торжественно подтвердила она.

— А мне — чего попадется, — Найз с неожиданной для себя неприязнью зыркнул на виконта. — Я не из переборчивых.

Результаты вычислений были готовы через неделю. С Белкиной помощью раны мужчин быстро зажили, и Найз с Фалько даже возобновили утренние спарринги к восторгу и зависти плекатских мальчишек.

На одну из таких тренировок вышел граф Мугур. В руках у него было две пары ножен. Вручив одни гардекору и по-прежнему не говоря ни слова, он вытянул свой меч и приготовился к схватке.

Фалько усмехнулся и повторил его движения.

— Теперь на равных?

— Теперь на равных, — бесстрастным эхом отозвался са Флуэр — и сталь зазвенела о сталь. А через полминуты — о камни.

Фалько мотнул головой, понуждая Мугура поднять оружие и продолжить — и того не пришлось упрашивать. Еще несколько раз он, всё более красный от раздражения и неудач, подхватывал с булыжника дворика меч, пока сам не оказался распластанным рядом с ним.

— Для графа у тебя неплохо получается, — гардекор протянул ему руку.

Пальцы Мугура дернулись было к рукояти — но остановились.

— Знаешь, какая разница между живым бойцом и трупом? — приподнялся он на локте.

— Такая же, как между «неплохо» и «получается»? — улыбнулся Фалько.

Мугур испытующе сощурился, будто хотел пробуравить взглядом противника до самой души:

— Признайся, Тигр, — без тени шутки проговорил он. — Ты ведь не обыкновенный головорез.

— Признаю́сь, — опустил голову Фалько. — Я необыкновенный головорез.

Граф хмыкнул, ухмыльнулся… и принял протянутую руку.

Умывшись и переодевшись, Мугур, Найз и гардекор вошли в комнату — и остановились на пороге. Весь пол был устелен листами бумаги с чертежами, рисунками, схемами и расчетами. На кровати Найза — единственном месте, свободном от расползшихся повсюду вычислений, поджав ноги, сидела Эмирабель и с авторитетным видом указывала пальцем на карту под столом. А посреди этого моря бумаг, как пальма на острове с хозяйской картинки, улыбаясь, стоял Рамай — босиком, в коричневых штанах до колен и забрызганной чернилами зеленой рубахе с закатанными до локтей рукавами. Страшные раны, нанесенные монстрами, проклятием и Сарутом, затянулись без следа, лишь на правом предплечье, перекушенном чудовищем, как татуировка, проступал отпечаток изысканного черно-алого узора.

— У нас есть координаты двух замков! — юноша взволнованно доложил отцу. — Чтобы вычислить остальные, нужны справочники. У деда… такие были.

Кинув сыну ободряющий взгляд, са Флуэр перешел к делу:

— Далеко эти замки?

— Ближайший рядом с Рэйтадой! — воодушевленный поддержкой, сообщил Рамай.

— Совсем рядом, — с довольным видом хмыкнул Фалько. — А где конкретно?

Переступая на цыпочках между листами, виконт добрался до карты, на которую указывала Белка, и ткнул синим от чернил пальцем в крестик рядом с названием столицы. Гардекор вгляделся — и улыбка сползла с его лица.

— Мимо. Давай следующий.

— Почему мимо?! — опешил юноша.

— Знаешь, что там находится? Лесной замок. Летняя резиденция прошлой королевской династии.

— Ну и что? — недоуменно нахмурился виконт — но его отец понял.

— Кривые вонючие лапы Долдыка!.. — смачно выругался он. — Не может быть… Шар Судьбы. Симарон. Принц Амза.

— Амулет Симарона, разбитый принцем Амзой — пограничный Шар?! — ахнул за его спиной Найз. — А Симарон был Хранителем?!

— Боюсь, что да, — подтвердил гардекор.

— Так вот отчего монстры начали прорывать границу вскоре после Освобождения… — пробормотал Мугур и глянул на сына: — А где расположен второй?

— Второй далеко, — словно извиняясь, виконт развел руками и опустил глаза. — На каких-то Барзоанских островах…

Рамай и Мугур, медленно обходя завалы, вернулись к поджидавшим их гостям и гвардейцам. Лица са Флуэров были торжественно-печальны.

Замок и впрямь представлял гнетущее зрелище: пористая черная лава, залившая всё пространство внутри куртин; груды камней и остатки стен там, где две недели назад возвышалась одна из самых древних твердынь Эрегора; вместо конюшен, амбаров, людских и казарм — пепелища. Над развалинами висела гнетущая тишина, лишь изредка нарушаемая карканьем воронья, роющегося в грудах мусора — люди покинули это место, ибо то немногое, что уцелело, было собрано в первые несколько дней.