Виталий Сертаков - Зов Уршада

— Кой-Кой, переведи ей, что мне наплевать на других. Мы обещали освободить ее от покровителей, больше нам ничего не надо.

Двое стонали в креслах, не в силах шевельнуть рукой. Формула боли действует недолго, но после нее человек потеет так, словно у него медленно выдирали все зубы. Крайний слева горец очнулся и выхватил пистолет. Наверное, после удара током я еще не до конца восстановила силы. Я толкнула Юлю влево, Кой-Коя — вправо, а сама покатилась вперед в танце «мотылька», скручиваясь для атаки. Две пули пропели надо мной осиные песни, прошили бумажную стену и продолжили полет где-то снаружи.

Кой-Кой открыл огонь сразу с двух рук. Спустя пять секунд патронов у него не осталось, а в зале, благодаря россыпи дыр, стало гораздо светлее. Троих горцев раскидало по стенам, спасти их не смогли бы и лучшие знахари Великой степи. Признаюсь, у меня пропал дар речи, когда я увидела, как работает оружие четвертой тверди. В клочьях порохового дыма надсадно кашляла Кеа. Белолицые мужчины стояли на коленях, послушно сложив руки на затылках.

Они умели достойно встречать поражение.

Дымящиеся автоматы Кой-Кой отшвырнул на ковер и ловко вытащил из-за пазухи следующие.

— Полковник Харин… — прочла Юля в книжечке. — Ух ты, замначальника… тра-ля-ля… так он же почти самый главный мент в городе, один из замов!

— Кой-Кой, что она там нашла? Я не понимаю.

— Женщина-гроза, она говорит, что мы поймали крупную дичь. Девочка говорит, что этот полковник должен был ловить и отправлять в зиндан разбойников, продающих женщин. Вместо этого он собирал деньги и с них, и со своих пелтастов из районных отделов.

— Домина, мы наделали много шума, — подала голос Кеа. — Я чую, сюда торопятся стражники на машинах. Нас кто-то предал. Они окружают судно.

— Лучше вам сложить оружие, — примирительно заговорил полковник Харин. — Я гарантирую, что вам дадут уйти. Давайте расстанемся, и никто не будет в обиде…

— Домина, сзади!

Но я уже заметила, я прыгнула в сторону, оттолкнув в угол корзинку нюхача. Из скрытой за портьерой дверцы выскочили трое, все с короткими пистолями, похожие, как близнецы. Им требовалась песчинка, не больше, чтобы оценить поле боя, но эту песчинку я им не подарила.

— Держите его! — крикнула я, а сама кинулась навстречу гостям. Краем глаза я заметила, что Харин уже не стоит на коленях, а вскочил и пытается прорваться к выходу.

Я швырнула этим троим в глаза формулу египетской тьмы, сама прянула вперед и вправо, трижды взмахнув накидкой в танце «косули у ручья». Поскольку слева от них была стена, естественно, они поворачивались вместе с оружием в другую сторону, и четыре пули просвистели мимо. Обычному бойцу в голову не приходит, что противник катится ему навстречу, да еще и в тупик. Для стрельбы хочется развернуться лицом к открытому месту. Тьма еще не закрыла моим соперникам глаза, а в хилой обшивке брига уже появились четыре очередные яркие дыры.

— Вот она, сука! Держи ее!

— А-а-а, глаза, мои глаза!!

Кой-Кой легко настиг убегающего полковника. Он упал ему под ноги мягким ковриком и тут же скрутил лодыжки врага железными путами. Длинный Харин грохнулся, едва не проломив череп. Где-то истошно визжали девушки.

— Домина, на набережной пять машин и люди с оружием. Они целятся в корабль, но пока боятся идти!

— Внимание, на борту-ту-ту! Вы окружены-ны! Предлагаю немедленно сложить оружие-е! — громоподобный голос полетел над водой.

Первый из моих противников яростно тер глаза, махая дымящимся пистолем. Я использовала прием кузари-дзютцу, но за неимением цепи пришлось орудовать шнуром с гирькой. Я сорвала с пояса один из шнуров, отягощенных металлом, и накинула на шею второму. Пока этот рослый дурак сражался с удавкой, я сделала три кувырка, всякий раз меняя направление. Третий охранник выстрелил в меня трижды. Он разбил бутылку с вином, попал в мертвого горца и под конец — застрелил второго белолицего, помощника Харина, который в драке участия не принимал. Тот честно стоял на коленях, стуча зубами, и получил пулю в живот.

Некрасивая, обидная смерть.

— Домина, он вырывается!

— Марта, он убегает!

Эти двое, Юля и перевертыш, повисли на ногах у отважного Харина, а тот, скрипя зубами, рыча, бормоча угрозы, волок их за собой в коридор. Почему-то полковнику внезапно надоела компания его ночных приятелей.

— Я повторяю-ю! Никто не пострадает-ет! — надрывался гулкий бас на берегу.

— Женщина-гроза, они спрятались за своими повозками и кричат в небо. — Кеа исправно выполняла свои обязанности, прикрывшись крышкой. — Они перегородили улицы, но не могут сдержать горожан. Там не меньше тысячи любопытных.

Наконец египетская тьма накрыла половину залы, словно кракен выпустил свою черную жижу. Я станцевала перед ослепшими бойцами последний танец, в бортах судна прорезались еще три лишние дырки. Затем я затянула шнур, от которого безуспешно пытался освободиться один из них. Двоим уцелевшим мой сэлэм подарил быстрое освобождение от хлопот.

— Марта, кажется, мы его убили!

Пока полковник сражался с перевертышем, ведьмочка Юля огрела его по голове бутылкой.

— Вы его не убили. Кой-Кой, заберем его с собой! Иди впереди, найди нам лучшую повозку!

— Как же мы выйдем? — запричитала Юля. — Они уже тут, целая свора. Они нас расстреляют, смотрите…

— Не ори! — пришлось дать ей несильную оплеуху. — Бери его за ноги и тащи! Кеа, тут есть еще враги?

— Никого, кто бы мог угрожать нам, Женщина-гроза. Пятеро имеют оружие, но они заперлись глубоко в трюме, потеют и портят воздух, — доложила нюхач. — Кстати, вон там, на тарелке, прекрасный виноград, я бы не отказалась…

— Постойте, — опомнилась вдруг девочка Юля, — помогите мне развернуть эту колонку.

Я не слишком понимала, что она делает. Девочка нашла на возвышении что-то вроде клавесина братьев Жамю; когда-то мой супруг Зоран водил меня в один богатый дом в Кенигсберге, там играли на подобном инструменте в четыре руки. Музыка меня почти усыпила, но ловкость механиков вызвала уважение.

Однако рыжая ведьма отыскала не клавесин. Она взяла в руки блестящий огурец, и мы с Кой-Коем вместе вздрогнули от ее кашля. Из черного ящика, который Юлия назвала «колонкой», покатился воистину львиный рык.

— Эй вы, ваш полковник в порядке! Я требую, чтобы немедленно приехало телевидение! Слышите?! Если хоть один подойдет к лесенке-ке, мы убьем всех, кто внутри-три!

— Кой-Кой, что она говорит? — Я не понимала и половины слов.

— Вы — идиоты. — Харин выплюнул кровь. — Я даю вам последний шанс: отпустите меня и проваливайте. Чего вы хотите, денег?