Исход неясен III - Макс Мах

для всех присутствующих и стерли то впечатление, которое произвела проповедь директора. Добро должно быть с кулаками, такого было мнение, принятое в семье Энгельёэн. И, подумав об этом, Лиза почувствовала, как поднимается со дна души припрятанная там Настоящая Тьма. Дамблдор ведь ее не зря порицал и увещевал. Лиза, как и ее сестры, была темной волшебницей, но ничего плохого в этом не видела, хотя и вынуждена была это скрывать. Тьма — не диагноз, а суть ее магии, но кричать об этом на каждом углу не следует. Зачем, как говорит мама, дразнить гусей?

Эпизод 2:Хогсмит и Хогвартс, 4 ноября1995 года

До места добирались окольными путями, поскольку Анна не хотела обозначать свое присутствие раньше времени.

— Скрытность наше все! — озвучила она очевидную банальность перед первой аппарацией. — Фактор внезапности никто не отменял.

Никто с ней не спорил. Не дети и сами знают, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому, вместо то, чтобы трансгрессировать прямо на зады магазина «Шапка-невидимка», — эта локация была назначена местом сбора, — они сначала прыгнули в рощу, находившуюся между западной окраиной Абердина и шоссе А90, затем — к Олдмелдруму[1] и уже оттуда в лесок неподалеку от Хогсмита. Прибыв на место, Анна выслала вперед разведчиков с тем, чтобы не нарваться сходу на неприятности, и оказалась права. Время было позднее, и волшебная деревня казалась вымершей, даже свет в окнах, — как минимум, в большинстве из них, — не горел. Тишина. Покой. И шорох ветра в кронах деревьев. Но выдвигаться к «Шапке-невидимке» сходу оказалось нельзя. Разведчики обнаружили в деревне два пункта сбора пожирателей. Именно там накапливались силы тех, кто собирался атаковать Хогвартс. Около кафе мадам Паддифут собралось уже больше двух десятков боевиков, и люди туда все еще прибывали. По виду типичные англичане, и между собой они говорили тоже по-английски. А вот около здания железнодорожного вокзала «Хогсмит» сигнала на выдвижение к границе антиаппарационной зоны ожидал дисциплинированный и хорошо оснащенный отряд наемников, у них даже нечто вроде единой формы одежды имело место быть. В отличие от «гражданских», которые старались скрыть свое присутствие, поскольку находились практически на виду, наемники, говорившие между собой по-немецки и по-фламандски, скрываться даже не думали. Полагали, видимо, и не без причины, что здесь их никто не увидит. По мнению разведчика, отряд насчитывал никак не меньше двух дюжин боевиков, которые ощущали свою силу и оттого, похоже, ничего и никого не боялись.

«Их слишком много, — мысленно покачала головой Анна. — Они легко задавят нас числом».

Вывод, что называется, напрашивался, наемников следовало выводить за скобки первыми, при этом, не вступая с ними по возможности в прямое боестолкновение. Но тогда возникал вопрос, как это сделать? И в голову Анне приходил, увы, только один вариант.

«Черной грозой? — спросила она себя, рассматривая отряд наемников Птичьим Взглядом, то есть сверху вниз, почти как Всевидящее Око, но на малой дистанции, с небольшой высоты, да и Взгляд был не артефактный, а начарованный. — Вполне! Но тогда здание вокзала придется списать, как сопутствующий ущерб. Не уцелеет!»

Жестоко и коварно. Вполне в духе Темного Лорда, но Анна никогда себя и не позиционировала «белой и пушистой». Она была такой же темной волшебницей, как и те, против кого она сейчас сражалась. С некоторыми из них, — и, разумеется, при других обстоятельствах, — она могла бы даже подружиться, но превратности судьбы развели их по разные стороны баррикад. К тому же даже темные волшебники, — и, может быть, они в первую очередь, — должны быть людьми чистоплотными. Зверства ради зверства и полное попрание общепринятых норм морали казались Анне настолько отвратительными, что хотя бы поэтому она не могла быть в одном лагере с такими уродами, как Гвинвор Нот, Эньюрин Элфорд или Торфинн Роули. И все-таки сейчас она приговаривала к смерти две дюжины живых людей. Они умрут не в бою, имея возможность нападать и защищаться, а под ударом необоримой силы, суть которой наитемнейшее колдовство. Утешало одно: они знали, на что идут, как знали и то, с кем вместе они выступают. Не испугались, не побрезговали — их право, а ее право бить наотмашь и не думать о последствиях.

— Идите к «Шапке», — шепнула она Адаре, являвшейся в этой операции ее официальным заместителем. — Действуйте по обстановке, а я займусь этими.

— Всеми сразу?

— Всеми сразу, — кивнула Анна. — Думаю, ты меня поняла.

— Что-нибудь темномагическое? — нахмурилась Адара, в которой аврор явно здорово потеснил классическую Блэк.

— Тебе лучше не знать, — усмехнулась в ответ Анна. — Иди уже, не затягивай, а то, не ровен час, они начнут, а мы не готовы. Я догоню вас позже.

«Если смогу», — добавила мысленно, имея в виду потребный для полномасштабной Черной грозы резерв и свое нынешнее состояние, но озвучивать эту мысль не стала. Чего зря тревожить подругу?

— Идите! — повторила она вслух, отгоняя неактуальные мысли. — Ты старшая! И помни, наша задача ударами во фланг остановить наступление на школу. Остальное вторично!

Адара посмотрела на нее долгим взглядом, — видно, поняла, что было «сказано» между строк, — затем кивнула и, отвернувшись, бесшумно скользнула в переулок, где ее дожидались остальные. Анна же, выждав еще немного, взлетела на крышу двухэтажного каменного особнячка и, поднявшись по крутому скату, выглянула из-за конька. Ночь была холодная и ясная, но, даже если бы она была, скажем, бурной и безлунной, ничего бы для Анны существенно не изменилось. С такого расстояния магическим зрением она отлично видела и здание вокзала, и людей, собравшихся перед ним. Их было много: пять боевых звезд. Все одеты, как если бы собрались на охоту: единообразные теплые куртки с капюшонами, брюки галифе, кожаные краги[2] и крепкие ботинки на толстой подошве. На руках кожаные перчатки без пальцев, и у многих на перевязи за спиной короткий меч, рукоять которого торчит из-за левого плеча. Мечи, — тут к гадалке не ходи, — зачарованные и, учитывая, откуда прибыли гости, скорее всего, гномьей ковки, то есть тяжелые, острые и способные разрушать некоторые виды чар.

«Да, эти ребята не просто так погулять вышли… И не на охоту они собрались… Хотя, может быть, и на охоту…».