Роберт Асприн - Игры драконов

Гриффен лежал, оглушенный; в ушах стучала кровь. Как в тумане, он увидел руку, цеплявшую ступеньку выше. Ногти были длинными, похожими на когти, и медленно обретали прежний вид. По бетону тянулись едва заметные бороздки.

— Гриффен! Гриффен, что происходит?! Доносившийся из мобильника голос Мойса привлек его внимание. Он начал приходить в себя, попытался встать, но застонал от боли и остался сидеть. Еле дотянувшись до телефона, приложил его к уху.

— Слушаю, — выдохнул он в трубку.

— Боже, мальчик, ты куда пропал?

Кто-то из прохожих бежал к нему. Так, единицы. Остальные шли мимо, не обращая внимания. Нервый, что ли, пьяный? Днем и то падают. От помощи он отмахнулся.

— Я упал. С лестницы.

— Гриффен, сломаешь шею, никакая шкура не спасет, даже самая толстая в мире.

— Нашел когда сказать. Мойс, меня толкнули.

— Но кто?

— Я не… подожди.

Гриффен потянулся в карман и вдруг осознал, что к нему прикоснулись не там, где лежал бумажник. Дрожащей рукой он вытащил длинную карту. «Рыцарь Мечей».

— Кажется, — сказал он, цепенея от страха и забыв о боли, — Джордж сделал еще один подход.

ГЛАВА 32

— Говорю тебе, Джером. Теперь мне даже не так страшно идти на похороны.

— Да ладно. Не твои же, в конце концов.

— Все равно, — сказал Гриффен, и в голосе обоих юмора было маловато.

Они, как и договаривались, встретились, чтобы купить костюм для Гриффена. Безрадостная поденная работа, и близко не напоминавшая последнюю увлекательную прогулку по торговым центрам. У него никак не выходило из головы падение с лестницы. Все легко могло окончиться гораздо, гораздо плачевнее.

Конечно, настроения не добавляла и боль в ребрах. Ощупав ему бок, Мойс заявил, что ничего не сломано. Тем не менее боль справа давала знать о себе всякий раз, когда руку надо было поднимать повыше. Гриффен морщился, примеряя темный пиджак.

— Уверен, что справишься без меня? — спросил Джером.

— Да.

Гриффен упрямо отмахнулся и с горем пополам напялил пиджак. Друзья, убедив продавца, что в его советах не нуждаются, остались наедине. Хотелось говорить без оглядки.

— Помоги лучше разобраться с Регги. За что его убили? Почему вы с Мойсом считаете, дело, мол, житейское?

— А как иначе расценивать этот случай? Банды наркоторговцев, знаешь ли, — сказал Джером. — Почти все убийства происходят в семье или среди друзей, когда кто-то напивается или приходит в ярость, затем хватается за пистолет или нож. Так называемый киллер преспокойно сидит дома, пока не заявится полиция. В этом городе планку убийств задирают наркоторговцы.

— Подожди, — озадачился Гриффен. — Хочешь сказать, Регги был участником такой банды?

— Нет. Ничего подобного, — хохотнул Джером. — Всего-навсего продавал на сторону немного травы да кокаина, иногда пополнял запасы. При встрече с поставщиком попал под перекрестный огонь.

— Всего-навсего?! — В голосе Гриффена промелькнула истерическая нотка. — Ты так говоришь, будто это обыденное явление.

— Ну да, — пожал плечами Джером. — Фактически в городе несколько зон боевых действий. Там и происходит большинство убийств не на бытовой почве — в постоянных разборках, кто какой район снабжает. Если начинается пальба, то уже никто не церемонится.

— Неужели ничего нельзя поделать?

— Например? — спросил Джером. — Коль скоро есть люди, принимающие наркотики из баловства, или те, кто считает, что с ними жизнь веселее, значит, есть и те, кто, продавая это дерьмо, делает деньги. Там, где крутятся огромные бабки, начинается война за передел. Убивают, арестовывают одних — на их место приходят другие.

— Неправильно все это, — пробормотал Гриффен, скорее, себе под нос.

— Правильно, неправильно… Таков расклад, — твердо сказал Джером. — Добро пожаловать в реальный мир, Юный Дракон. Всех не спасешь, особенно от самих себя. В наших руках только забота о собственной душе… а это значит, надо показаться на похоронах, засвидетельствовать свое почтение.

— Ну, здесь хоть, насколько я слышал, похороны веселее, чем в других городах, — вздохнул Гриффен.

— Не верь, дружище, этой рекламной шумихе, — ответил Джером. — Не всякие похороны здесь «джазовые», с танцами и духовым оркестром. В основном они печальны, как и повсюду, и оставляют гнетущее впечатление.

Похороны прошли сдержанно и совсем не весело, как и предсказывал Джером. Никаких расцвеченных оркестров и чернокожих, танцующих с яркими платочками и зонтами по дороге с кладбища. Люди с унылыми и скорбными лицами что-то тихо говорили и время от времени плакали.

Процессия в основном состояла из черных, но толпа пестрела и белыми, и латиноамериканцами. Гриффен предположил, что это были сотрудники отеля, где работал Регги, но ему так и не удалось ни с кем перемолвиться, чтобы подтвердить или опровергнуть догадку.

Он пытался пристроиться в хвост процессии, но Мойс взял его под руку и отвел вперед, чтобы встретить семью Регги. Те, похоже, знали, кто такой Гриффен, и были искренне рады познакомиться с ним лично и рассыпались в благодарностях за участие.

После похорон Гриффен и Джером составили компанию Мойсу и отправились к нему домой — выпить и поговорить.

— Может, и не время поднимать вопрос, — начал Гриффен, разглядывая стакан, — но хотелось бы обсудить совместно.

— И что за вопрос, Юный Дракон? — поинтересовался Мойс, откинувшись в кресле.

— Хочу в нашей организации внедрить новую политику, — сказал Гриффен. — Взять за правило; либо люди работают на нас, либо занимаются наркотиками. Только не вместе.

Мойс и Джером переглянулись.

— Не знаю, Шулер, — осторожно высказался Джером. — Мы платим наводчикам столько, что на жизнь им не хватает. Не уверен, что будет честно лишать их источника дохода.

— Мне безразлично, — твердо ответил Гриффен. — Им и так платят клубы и отели, на которые они работают. Если этого, вместе с нашей зарплатой, мало, в городе есть и другие способы делать деньги, не перепродавая наркотики.

— Ты как сюда приехал, так и был настроен против наркотиков, — заметил Мойс — Тех, кто подсел, бросить не заставишь.

— Я знаю, — сказал Гриффен, — и не пытаюсь переделать мир или хотя бы этот город. — Он умолк, собираясь с мыслями. — Вообще все эти наркотики — уму непостижимо, — признался он. — Никогда сам не пробовал и не понимаю, чем они так притягательны. Хорошо. Люди много чего делают такого, в чем я не разбираюсь или не участвую. Все друг от друга отличаемся, поэтому мир и движется вперед. Но наркотики… — Он снова замялся, покачал головой. — Мало того, что наркотики нелегальны и опасны, так еще и, по словам Джерома, людей из-за них убивают. Прекратить это я не могу, но и содействовать не желаю. Ничего не имею против азартных игр, но группу наркодилеров возглавлять не намерен, даже если это и считается побочной работой. В частности, больше не хочу ходить на похороны своих людей, встречаться с их семьями и смотреть, как они рыдают. Может, выглядит несколько эгоистично, но таково мое мнение.