Гремландия - Николай Покуш

– Угроза?

– Констатация факта. Я не виню тебя за этот порыв, потому что и сама, к собственному стыду, поддалась ему. Возможно, винить за то стоит вино, или музыку, а может усталость, но так или иначе, этого не должно повториться.

Кит открыл было рот, чтобы возразить, но Сибил прервала его:

– Я думаю, нам обоим стоит отправиться спать, немедленно. Благодарю за вечер.

И Сибил, быстро развернувшись, пошла к двери, а Кит остался стоять на месте, не шевеля ни единым мускулом. В дверях девушка обернулась, но не на него, а на гремлинов, и Винсент, распознав сигнал, последовал за девушкой.

– Доброй ночи всем, – сухо проговорила Сибил и захлопнула дверь, оставив Кита и гремлинов одних.

– Что произошло, друг Кит? – осторожно пискнула Линдси.

– Если бы я знал, – подавленно ответил Кит. – Я действительно не понимаю, как так вышло. Возможно, все дело в моем окружении.

Он глянул на гремлинов и понял, что те находятся в смятении, а Линдси от столь резкой перемены настроения едва сдерживала слезы, наполнившие ее глаза.

– Давайте пойдем спать, – проговорил он. – Может, утром все станет яснее. Или забудется, к черту. Даже не знаю, что лучше.

Уже у двери Кит вспомнил о бутылке вина, вернулся и забрал ее, не обременяя себя какими-то бокалами. Он искренне понадеялся на то, что вино поможет ему как можно скорее и как можно крепче заснуть.

Глава 17

Письмо пришло рано утром, и когда Дерил принес его Киту, дверь открыл Бартоломео.

– Сэр, – проговорил Дерил, не поведя и бровью, любые разумные гости для него требовали к себе крайне уважительного отношения, а в разумности гремлинов дворецкий не сомневался. – Пришел ответ на срочное письмо мистера Трента.

Дерил продемонстрировал белый конверт.

– Друг Кит отдыхает, – проговорил Бартоломео. В принципе это и так было понятно, по богатырскому храпу, звучащему из глубины комнаты.

– Я понимаю, и ни в коем случае не стал бы беспокоить его, не будь на то столь веских обстоятельств. Дело в том, что госпожа Сибил попросила немедленно оповестить мистера Трента, когда придет ответ на его письмо. Может быть, вы передадите ему конверт?

– Передам, – согласился гремлин и аккуратно, словно тот мог рассыпаться в прах, взял конверт из рук дворецкого.

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулся Дерил. – Так же передайте ему, что завтрак будет подан через полчаса.

Дворецкий удалился, а Бартоломео подошел к пастели, на которой в позе морской звезды, свесив голову с края, лежал Кит, уснувший, так и не сняв брюки и рубашку.

– В чем дело? – спросила шепотом Линдси, видя замешательство брата.

– Пришло срочное письмо для друга Кита.

– Ты собираешься разбудить его? – в ее голосе звучало возмущение.

– Думаю, что его стоит разбудить. Это важное письмо.

Кит всхрапнул особо громко и как-то беспомощно пошевелил конечностями.

– Его нельзя будить, – закачала головой Линдси. – Ты видел, как вчера он был расстроен? Ему нужен отдых.

– А, если, узнав, что мы не передали ему это письмо, он будет расстроен еще больше?

– Еще больше?! – поразилась Линдси. – Нет, это невозможно.

В ее взгляде на мир просто не укладывалось, что кто-то может быть расстроен еще больше, чем Кит был расстроен вчера вечером. Так можно и умереть от тоски, – подумав об этом, Линдси вздрогнула от ужаса.

– Люди – очень ранимые существа, – проговорил Бартоломео.

Линдси кивнула – с этим она была согласна.

– Но что, если его расстроит именно пробуждение? – предположила Линдси.

Да, Бартоломео это тоже показалось логичным. Гремлин не знал, как правильно поступить. В итоге он решил вынести этот вопрос на всеобщее обсуждение, и все гремлины, собравшись в углу комнаты, стали тихонечко перешептываться.

Пока они совещались, к двери подошла Сибил и, не заботясь о душевном состоянии Кита, как и о его сне, громко постучала. Все гремлины, как один, замерли.

– Эй, Кит! – позвала она.

Кит вздрогнул и открыл один глаз. В его мир сразу же ворвались: яркий свет, страшный шум и сильная головная боль. Так же присутствовали одинаковые по силе желания попить и помочиться.

За несколько секунд, более-менее разобравшись в том, что происходит, Кит открыл второй глаз и медленно сел на кровати. Тогда он и заметил кучку гремлинов в углу, уставившихся на него как-то подозрительно.

– Что происходит? – пробурчал он, сонно взирая на них и хмурясь от головной боли.

– Эй, Кит, ты там живой? – высокий голос Сибил в данный момент причинял ему еще больший дискомфорт.

Желая как можно скорее прекратить это, Кит поднялся и медленно прошел к двери. Только собравшись взять за ручку, он вдруг увидел себя в зеркале, висевшем на стене прямо за дверью, и ужаснулся. Выглядел он так, словно пережил страшную катастрофу и выжил только чудом, но больше уже никогда не сможет стать таким же симпатягой, как раньше.

– Кит, готов ты или нет, я сейчас войду, – сообщила Сибил.

Наскоро пригладив пальцами волосы, он запихал рубашку в брюки и быстро отворил дверь.

После вчерашнего он ожидал увидеть все, что угодно на лице Сибил: укор, злобу, отчужденность, но только не довольную улыбку, которая, впрочем, быстро сменилась удивлением, когда девушка осмотрела Кита с ног до головы.

– Ты в порядке? – уточнила она.

– Да… кхм… конечно, я просто… кхм… спал, – он постарался принять непринужденный вид, – В чем, собственно, дело?

– В письме, – нахмурилась Сибил.

– В письме? – Кит удивленно поднял бровь. – В каком еще письме?

– В том, которое передал тебе Дерил минут двадцать назад. Я пришла узнать, есть ли там что-то полезное.

Прежде чем Кит успел обработать информацию, он ощутил, как за штанину его кто-то дергает. Обернувшись, Кит обнаружил Бартоломео, взирающего на него виноватым взглядом и теребящего в руках конверт.

– Вот… твое… письмо, друг Кит, – в его словах звучала обреченность, схожая, пожалуй, с той, какую может