Константин Асмолов - ФЭНТЕЗИ-2003

— Зачем ты взял меня с собой, капитан? Ты знаешь их давно, их порядки, обычаи, их мысли…

— Да! В том-то и дело. Я знаю эльфов слишком давно. Я ловлю себя на том, что иногда начинаю думать как эльф. Ты — другое дело. Сегодня слушай Кирдана, смотри на Кирдана. Он — соль Братства. Сам же он эльф, в нем бродит настроение перворожденных, и Кирдан склонен выговорить вслух то, чего другой эльф не произнесет. Он… вроде меня, выходит. Я поэльфел, а он малость очеловечился. Слушай. Твои уши… посвежее моих. Слушай. Потом скажешь мне, до каких мыслей дослушался.

…Кирдан встретил их в зале Утренних Ирисов. Хаддар и Первое Звено учтиво приветствовали друг друга, а Беатор молча поклонился. Затем все трое уселись в резные дубовые кресла.

— Благородный капитан Хаддар! Ты давно в Братстве, и я позволю себе опустить все приличествующие случаю предисловия. Отряд перворожденного Араглина погиб в Ангмаре, отыскав один очень опасный предмет. На поиски его отправлен был отряд Дайна Клевца, лучший из гномьих. От Дайна нет вестей, и я полагаю, что он тоже погиб. Наши неудачи на севере — знак чего-то более значительного и опасного, быть может… Ангмар и Харад — вот главная боль нашего Братства. В Форносте и тяготеющих к нему областях — двадцать отрядов, да еще набирается несколько новых. В Минас-Тирите — еще шестнадцать. Восток давно замирен и тих, в Лесной Крепости Галадон всего пять отрядов. О Хараде ты знаешь более меня, и речь между нами пойдет об Ангмаре. Несколько месяцев назад ко мне стали приходить печальные известия: там собирается нечисть всякого рода и поднимается тьма. Поговаривают, будто там объявился старинный злодей и предатель Логран. Нашего передового отряда в Эттенблатских горах уже не хватает, он слишком слаб, и я намерен в самом скором времени отозвать его оттуда; мне предстоит общий совет с наместником гондорским в Форносте, ближайшими князьями арнорскими и хоббитаном о судьбе Ангмара. Стоит ли туда отправить большую общую рать Севера, дабы в очередной раз очистить эту землю от скверны, или же мудрее укрепить границу и приготовиться к набегам — ведь удержать и населить Ангмар мы не в состоянии…

— Позволь мне задать вопрос, сиятельный Кирдан! Почему все же не заселить его?

— Нет сил защищать.

— Те, кто отправится туда жить, сами защитят его.

Беатор взглянул на эту пару и восхитился: сколь сильно они отличаются друг от друга! Оба в простых одеждах, но у Первого Звена плащ заколот золотой фибулой, а на правой руке — точная копия кольца Нарья с рубином. Само кольцо прежде обладало великой магической силой, теперь же сила иссякла, но осталась необыкновенная тонкость древней эльфийской работы, точно переданная в копии. Гэндальф подарил ее Кирдану в Серебристой гавани. Значительнее этого предмета мало что есть в пределах Арнора.

Хаддар не носит никаких украшений. Никогда. Кирдан Корабел сохранил породистую стать и величавую красу древней крови; он ходит, говорит и даже думает, наверное, как госуДарь тысячелетней давности. Высокий, тонкий в кости, светловолосый — но без единой сединки. Длинные изящные пальцы эльфа. И Хаддар: среднего роста, коренастый, широкоплечий, тело его, налитое силой, способно к грации ратоборца и ни к какой иной. Кареглазый, русоволосый, смугловатая обветренная кожа лица. Капитан родился в Харондоре, как раз на Харадском пограничье, и в его медлительную, упрямую гондорскую кровь невесть как затекла капелька стремительной и жестокой варварской крови харадцев. Говорит и думает, будто бьет, скупо отсчитывая силу, необходимую для правильного нанесения удара.

— Такая мысль не приходила мне в голову. Я обещаю подумать об этом. Но сейчас я хотел бы вернуться к делам более насущным. Араглину дано было задание разведать, почему стая черного воронья вновь ищет себе гнездовище именно в Ангмаре. От него прилетел почтовый голубь с посланием, там говорилось, что в развалинах Карн-Дума отыскался некий Проклятый венец; что вокруг него и роится тьма; что сам Араглин попытается выбраться, но надежды мало. Это все. Я взялся за поиски объяснения: откуда взялся этот Проклятый венец, чем он так притягателен. В «Тайной хронике Артедаина, Рудаура и Нового Форноста» отыскалось несколько важных мест… Их выписали по моей просьбе специально для тебя, благородный Хаддар.

Он протянул свиток. Хаддар пробежал написанное глазами и передал Беатору. Гондорец углубился в чтение.

«…Говорят, будто именно в Ангмаре вывел Моргот древнюю расу великанов — вернейших и могущественнейших своих слуг. Самыми первыми из них были облеченные его волей в исполинскую плоть духи, сошедшие с ним из заоблачных высей. Старейший же и высочайший из всего великанского рода был Гилим Длинная Шея. «Зима» означает имя его на древнем языке, и властвовал он над холодом и снегом. После бегства Моргота от Валаров Гилим убрался из-за моря, из Эрумана, где долго жил, и воздвиг себе ледяной чертог на севере Мглистых Гор. Так говорят, и думается, что был этот чертог на востоке Ангмара, где по сей день немало живет великанского отродья. Саурону великаны уже не служили, но все равно Гилимово племя — немалое зло. К тому же им сродни и тролли, а эти-то были первейшими слугами и Второго Врага.

Куда сгинул Гилим, и сгинул ли вообще — неведомо. Во Вторую Эпоху о нем уже не слыхали. Зато появились орки, разбежавшиеся после осады Ангбанда, и с тех-то пор Гундабад стал столицей всех гоблинов Мглистых Гор. Но, вопреки лиху, поселились в тех краях и люди, истерлинги из колена Бора, что находятся в родстве с лоссохами залива Форохел. Они-то и заложили основания Карн-Дума. А потом пришли нуменорцы. В пору своего величия нуменорцы селились далеко в глубине Средиземья. В Карн-Думе царствовал нуменорский наместник, родич короля. И соплеменники, и покоренные туземцы боготворили властительного принца, звавшегося Амрунахором — Владыкой Востока. Но за долгие годы жизни возросла и его гордыня, и он стал алкать больших богатств и большей власти и отказался повиноваться Нуменору. В довершение же всего увлекся он моргулом — черным знанием Моргота, и напитал заклинаниями все переходы и залы Карн-Дума. Немногие нуменорцы, оставшиеся Верными, покинули его — или погибли. Все же прочие только склонялись перед его силой, и сами творили не меньшее лихо. А потом, прожив изрядно даже по нуменорскому счету, ушел он на юг, и долгое время не видел его тот край. Уже после узнали, как глубоко и по какой причине пал Амрунахор. Ибо он принял дар Саурона — Кольцо, н оно растлило и развоплотило его, так что обернулся он призраком-назгулом, но не простым, а первым и сильнейшим среди них. Лишь как Короля-Чародея помнит его теперь история, и ужас навевает это имя на то племя, что дало жизнь отступнику.