Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

– Он надул нас своим поганым мяуканьем! – стервенел Конан и в гневе рассекал воздух над головой своим огромным мечом. – Я должен был это предвидеть! Должен был ждать какой-нибудь пакости! Значит, алтарь Зогара украсят все пять голов.

– Что же это за тварь – причитает как женщина, хохочет как демон, ползет и светится? – спросил Бальт, вытирая вспотевшее лицо.

– Болотный демон, – угрюмо сказал Конан. – Берись за носилки. Так или иначе, унесем труп. Тем более ноша стала легче.

И с этой мрачной шуткой взялся за кожаную петлю.

2. Колдун из Гвавели

Форт Тускелан поднимался на западном берегу Черной Реки, и ее волны плескались у основания частокола. Частокол был из толстых бревен, как и все остальные постройки, в том числе и башня ( так с гордостью именовалось это строение ), в которой жил губернатор.

За рекой раскинулись бесконечные леса, вдоль берега они были густыми, как джунгли. День и ночь патрули на стенах форта внимательно всматривались в эту зеленую стену. Изредка оттуда выходила какая-нибудь опасная тварь, и стражники знали, что за ними тоже следят не менее внимательно голодным, диким и безжалостным взором. Постороннему глазу дебри за рекой могли показаться безлюдными и мертвыми, но они кишели жизнью – не только птицы, звери и пресмыкающиеся обитали там, но и люди, которые были страшнее любого хищника.

Здесь, в укреплении, кончался цивилизованный мир. Форт Тускелан был самым последним поселением на северо-западе. Дальше гиборийские народы не продвинулись. Мир за рекой был таким же, как тысячелетия назад. В тенистых лесах стояли хижины, крытые хворостом и украшенные оскаленными человеческими черепами, глинобитные селения, где горели костры и где точили наконечники копий худощавые неразговорчивые люди с курчавыми черными волосами и змеиными глазами. Когда-то хижины смуглого народа стояли на этом месте, где нынче раскинулись цветущие поля и деревянные дома русоволосых поселенцев, до самого Велитриума, беспокойного пограничного города на берегу Громовой Реки и дальше – до боссонского пограничья. Сюда пришли торговцы и жрецы Митры – эти по обычаю ходили босиком и без оружия, отчего и погибали часто страшной смертью, за ними двигались солдаты и лесорубы, их жены и дети на повозках, запряженных волами. Огнем и мечом аборигены были отброшены и за Громову Реку, и за Черную. Но смуглолицый народ никогда не забывал, что этот край, называемый Конайохара, принадлежал ему.

Стражник у ворот потребовал назвать пароль. Сквозь зарешеченное окошко пробивался свет факела, отражаясь на стальном шлеме и в настороженных глазах.

– Открывай ворота! – рявкнул Конан. – Это же я!

Он терпеть не мог армейской дисциплины.

Ворота отворились во двор и Конан с товарищем прошли в форт. Бальт заметил, что с двух сторон возвышались башенки с бойницами.

Стражник удивленно вскрикнул, увидев груз, доставленный пришельцами. Остальные тоже собрались посмотреть, но Конан сердито сказал:

– Вы что, безголовых покойников не видали?

– Это Тиберий, – прошептал один из солдат. – Я узнаю его по одежде. Стало быть, Валерий должен мне пять монет. Я же говорил ему, что Тиберий пошел на зов смерти – я сам видел, как он со стеклянными глазами проезжал верхом на муле через ворота. Тогда я и поспорил, что не сносить ему головы.

Конан жестом приказал Бальту опустить носилки, и оба направились в дом губернатора. Аквилонец с любопытством озирался, рассматривая конюшни, солдатские казармы, лавчонки, надежный блокгауз и прочие строения. Навстречу им через площадь спешил народ – поглядеть на страшную ношу. Здесь были и аквилонские копейщики, и следопыты, и коренастые боссонские лучники.

Бальт не слишком удивился, что губернатор принял их лично. Аристократия с ее сословными предрассудками осталась к востоку от границы. Валанн был человек еще молодой, хорошо сложенный, с благородным, но несколько угрюмым лицом.

– Мне сказали, что ты вышел из форта перед рассветом, – обратился он к Конану. – Я уже начал опасаться, что пикты все-таки добрались до тебя.

– По всей реке будет известно, когда они начнут за мной охотиться, – сказал Конан. – Потому что завывания пиктийских женщин по своим покойникам услышат даже в Велитриуме. Я сам ходил в разведку. Не спалось – за рекой всю ночь били барабаны.

– Да они каждую ночь колотят, – сказал губернатор и внимательно поглядел на Конана. ОН знал, что не стоит пренебрегать чутьем дикаря.

– Той ночью было по-другому, – сказал Конан. – И это с той поры, как Зогар Заг вернулся за реку.

– Да, надо было либо одарить его и отпустить, либо повесить, – вздохнул губернатор. – Ты ведь так и советовал, но...

– Да, трудно вам, гиборийцам, понимать здешние обычаи, – сказал Конан. – Ну да теперь ничего не поделаешь, и не будет покоя на границе до тех пор, пока Зогар Заг жив и вспоминает здешнюю тюрьму. Я следил за их воином – он переплыл реку, чтобы сделать пару зарубок на своем луке. Я размозжил ему голову и встретил этого молодца. Его зовут Бальт и он прибыл из Таурана помочь нам охранять границу.

Губернатор благосклонно посмотрел на открытое лицо Бальта и его крепкую фигуру.

– Рад приветствовать тебя, молодой человек. Хотелось бы, чтобы побольше приходило сюда твоих сородичей. Нам нужны люди, привычные к лесному житью. А то многие из наших солдат и колонистов родом из восточных провинций. Они не только что леса не знают, но и землю вспахать не умеют.

– Да, в Велитриуме полно таких, – согласился Конан. – Но послушай, Валанн, мы нашли на дороге мертвого Тиберия... – и вкратце пересказал всю мрачную историю.

Валанн побледнел.

– Я не знал, что он покинул форт. Он что, с ума спятил?

– Именно, – кивнул Конан, – спятил, как и четверо других. Каждый из них, когда приходил его час, терял рассудок и направлялся в лес навстречу собственной смерти, словно кролик, что лезет в пасть к удаву. Что-то потянуло его в чащу. Против чар Зогар Зага бессильна аквилонская цивилизация.

– Солдаты об этом знают?

– Мы оставили тело у восточных ворот.

– Лучше бы вы спрятали его в лесу. Солдаты и без того волнуются.

– Все равно бы узнали – не так, так Этак. Ну, оставил бы я труп в лесу, а он бы снова вернулся в форт. Как покойник Сократ – они привязали его тело к воротам, чтобы люди поутру нашли его.

Валанн вздрогнул. Отвернувшись, он подошел к парапету башни и молча глядел на черную воду реки, в которой отражались звезды. За рекой черной стеной стояли джунгли. Отдаленный рев пантеры нарушил тишину. Ночь наступала, заглушая голоса солдат внизу и задувая огни. Ветер шумел в черных ветвях, волновал речную гладь, доносил из-за реки низкий пульсирующий звук.