Дмитрий Морозов - Гномий Клинок

— Что…Что это было? — Ракх-инти пытался приподняться, с ужасом глядя на собственное тело.

— Я так понимаю, засада. — Грея небрежным тычком вернула раконца в прежнее положение, одновременно несколькими энергичными жестами дав понять остальным, что ей нужны носилки. — Скорее всего, кто-то догадался, что твой клан стоит за смутой в стране.

Старый жрец рассмеялся, тут же закашлявшись.

— Если бы кто-то из правящей партии хотя бы заподозрил, что происходит — засада была бы иной. А так — он небрежно махнул рукой. — Просто подстраховка, устранение недовольных. Но я о другом. Что ты сделала со мной? Разве драконы умеют лечить? Никогда о таком не слышал!

— А ты согласился бы на лечение, если бы знал, что тебе предстоит? — Грея почти мурлыкала.

— Нет! — Содрогнувшись, ответил Ракх-инти. — Никогда! Даже ради спасения собственной жизни! Вновь пройти через такую боль…

— Ну вот поэтому никто и не знает о драконьих методах лечения… Разве что в сказах, и то весьма приближённо. Ты слышал о живом и мёртвом огне?

— Огне? О воде…

Грея фыркнула.

— Дилетанты. Даже сказку сочинить толком не могут! Кровь дракона — это живой огонь, он течёт в жилах бессмертного существа и сам по себе несёт жизнь. Однако, стоит крови оказаться вне дракона — и через несколько мгновений она начинает умирать, уничтожая всё вокруг. По разрушению ничто не может сравниться с ней — кроме дыхания дракона. Вылетая из пасти, огненное дыхание, изначальное мёртвое, прошедшее через огненную глотку, встречает живое — и обретает жизнь на краткий миг горения пламени. И только дракон может соединить несоединимое, дав огню силы созидать, а не разрушать…

— Но всё-таки, великая… Почему ты меня спасала?

Драконесса улыбнулась.

— Потому что пора смещать ваш верховный клан, а заодно немного подкорректировать вашу демократическую систему управления. Уж больно она уязвима. И ты, как представитель древней династии, мне идеально подходишь.

Ракх-инти подавился вздохом, с испугом уставившись на Грею. Как она узнала?

Аромат роз витал в воздухе, заполняя терпким ароматом пространство небольшого зала. Элан осторожно прошёл вперёд, не обратив внимания, что Улаьайн остался на пороге и прикрыл дверь, словно опасаясь лишний раз потревожить ту, кого чтил больше всего. Под ногами что-то похрустывало, хранитель, сделав несколько шагов, остановился, чтобы оглядеться. В зале не было окон, и стены были оплетены чем-то более плотным чем листва. Единственный источник света — небольшие щели под потолком создавали в комнате сумрак, словно у обитателя этого зала болели глаза.

— Осмотрись, это интересно — буркнул меч, старавшийся во время пребывания у эльфов говорить поменьше. Конечно, разговоры меча и хранителя — дело интимное, однако кто их знает, этих ушастых?

В зале словно посветлело. Элан принялся оглядываться по сторонам, изучая убранство помещения. Вначале он решил, что потолок стены и пол покрывают корни, но теперь, присмотревшись, понял — это волосы. Всё было задрапировано волосами — живыми, струящимися, того бронзово — каштанового оттенка, который заставляет мужчин восхищаться, а парфюмерные фабрики тратить кучи денег, пытаясь искусственно создать то, что доступно лишь природе… Косы, косички, ковры из волос, просто свободно лежащие пряди — всё это образовывало какую-то сложную и совершенную картину, игру света и тени, дополняемую лишь бутонами распустившихся роз. Они росли здесь повсюду — на полу на стенах, на потолке, непостижимым образом проходя сквозь пряди — или вырастая из них? Чем дольше вглядывался Элан в игру каштановых оттенков, тем больше ему казалось, что здесь скрыта некая истина — но стоило ему вглядеться, и всё ускользало, скрывалось под водопадом волос. Элан осторожно тронул одну прядь — та легко отошла в сторону, однако тут же вернулась на место.

— Оставьте попытки, юноша, и подойдите ко мне. Всё равно понять, что скрывается под моим рисунком, вы сможете, прожив никак не менее трёхсот лет.

В центре зала шевельнулась фигура — и хранитель заметил женщину, скрытую под копной сложной причёски. Бронзовые руки легко откинули назад гриву волос, теперь отсвечивающих медью — и перед Эланом показалась эльфийка. Глядя на статную, крепкую фигуру, он понял, почему аллорны называют её Великой матерью. До сих пор все увиденные им женщины эльфов были похожи на подростков — худенькие, гибкие, грациозные, они оставались юными и в пятьсот, и в тысячу лет. Сейчас же перед ним стояла настоящая женщина — глядя на её налитое тело Элан вспомнил землю и подумал, что Рубенс отдал бы за такую натурщицу все свои картины, вместе взятые…

— Ты — гость народа аллорнов — волосы свободно спадали вдоль плеч, создавая видимость платья, однако рука, показавшаяся из-под них, была обнажённой. — Однако я пока ещё не решила, как относиться к тебе.

Чужая рука легко пробежала вдоль лица хранителя, словно изучая его — и Элан понял, что Великая мать слепа. Растерянный, он замер — а потом поймал гибкую кисть и слегка пожал.

— Не нужно сочувствий, юноша. Когда-то давно, когда враги ослепили юную девушку, боль утраты была огромной — но я сумела справиться с ней ещё тогда — и жестоко отомстить своим врагам. А сейчас эта история всего лишь легенда, одна из тех сказок, которыми матери пугают непослушных малышей, когда те не хотят ложиться спать.

— Как… как твоё имя?

— Имя? Мой народ давно уже не зовёт меня иначе, чем Матерью; но когда-то… Можешь звать меня Илиль.

— Почему они так поступают с тобой?

— Поступают? Я вольна в своей жизни, в своих поступках и решениях. Когда-то давно я приняла на себя долг… Пообещав заботиться о народе аллорнов. Мне нашлось место — и дело.

— Дело?

— Я забочусь о своём народе. Мне ведомы все линии крови, я слежу за их частотой. С годами это всё легче — нас осталось так мало…

Илиль откинула голову — волосы заструились переливающимся водопадом — и заговорила на певучем, звонком и совершенно незнакомом Элану языке. Меч в спине хранителя беспокойно заерзал и посоветовал:

— Молча поклонись и уходи… Кажется, у нас проблемы.

Едва выйдя за дверь, Элан выпалил:

— Почему я её не понял? Ты же обучил меня языкам?

Меч ответил рассеянно, погружённый в свои думы:

— Язык, который ты услышал, считался древним ещё в те времена, когда меня только начали ковать… То, что я его знаю — просто невероятная удача. Или случай — тот самый, который заставляет поверить в то, что есть высшие силы, даже представителей этих самых сил. Ладно, сейчас иди направо и вниз, там есть тренировочная площадка — я слышал разговоры в тронном зале, мол, ты неповоротливый гном и без меча ни на что не способен. Покажи им там что-нибудь, а я пока подумаю…