Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

— Ты испугался… из-за этого я могла его убить… — выдохнула я, то ли оправдываясь, то ли жалуясь.

Смешок Максимилиана шевельнул волосы у меня на затылке.

— Да, я испугался. Но не за себя, глупенькая. И даже не за Дэйра.

Я замерла.

— А за кого?

Объятия стали крепче. Как будто успокоение сменилось защитой.

— За тебя, — очень тихо сказал он. — Я думал, что он пришел за тобой, и испугался этого до одури.

Сердце у меня сжалось от нежности. Захотелось запрокинуть голову, встать на цыпочки и коснуться губами — хотя бы мимолетно — щеки моего князя, ободряя его и себя.

Но, конечно, моим планам не дали воплотиться в жизнь.

— Я говорил, что не причиню вреда, — гипнотизирующий голос Акери обласкал слух. Очень холодная, почти как тающий лед, рука легла мне на плечо успокаивающим движением скользнула вверх, к шее. Ощущение было странным, но не пугающим. Я почувствовала себя трогательным пушистым щенком, которого гладит гость, чтобы угодить хозяину. — Никогда и ни за что. Или я до сих пор не заслужил твое доверие, мой маленький северный мальчик?

Обращение прозвучало так спокойно, уверенно, без тени сомнения в своем праве, что у меня внутри все на дыбы встало. Злость, более здоровая и взвешенная, чем минуту назад, поднялась из глубины души, прекрасно прочищая мозги.

Этот Акери отчего-то считал, что может называть Ксиля «своим мальчиком». Как старший? Как сильнейший?

Не важно. Мне это в любом случае очень-очень не нравилось.

Сжав губы, я развернулась в объятиях, уходя от ледяного прикосновения и прижимаясь спиной к пылающему, как печка, Ксилю.

— А у него есть причины вам доверять? — тон у меня балансировал между здоровой злостью и откровенным хамством. Сила все еще плескалась вокруг меня, придавая уверенности. И, хотя цветовая гамма мира вернулась в норму, нити все еще маячили на грани видимости призрачной паутиной.

— Ну, есть парочка, — усмехнулся Максимилиан, сжимая руки на моей талии. — Но принимать их во внимание вовсе не обязательно.

«Мне нравится твоя ревность, Найта. Она очень страстная», — мурлыкнул он про себя. Я вздрогнула, инстинктивно реагируя на мысленную речь.

«Я не ревную. Правда… А он может нас слышать?»

«Акери? Технически — да. Но сейчас не слушает, поверь, — мысленный голос Максимилиана был спокойным, но фоновым шумом по-прежнему плескались опасение и дискомфорт от присутствия белоснежного старейшины. — Акери — очень странное существо. Я его не понимаю, — с очевидной неохотой признался он. — Но инстинкты и опыт требуют, чтобы мое доверие было безграничным».

«Потому что он сильнее?»

«Да», — коротко ответил Ксиль и, ничего не поясняя, отключился.

— Если ты не собираешься отнимать у меня Найту, то зачем пришел? — холодно поинтересовался он вслух. — Узнать, как дела, и только? Не слишком-то на тебя похоже.

Акери чуть склонил голову набок, медля с ответом. Я воспользовалась паузой, чтобы посмотреть, как там Дэйр. Бедняга, вот уж кому не повезло… Не знаю, что там за отношения у этого старейшины с моим князем, но страшнее того, что Акери сотворил с аллийцем, придумать трудно.

Дэриэлл, мучительно бледный, перехватил мой взгляд и улыбнулся, успокаивая и вселяя уверенность. Все же он целитель до глубины души — в первую очередь думает не о своем благополучии, а о чужом. И без всякой телепатии ясно, что больше всего на свете Дэйру хотелось бы сейчас уйти и отгородиться от этого жуткого призрака из прошлого хотя бы дверью нашей комнаты. Но только побелевшие губы и дрожащие ресницы выдавали настоящие эмоции, пока Дэйр улыбкой и теплым взглядом старался поддержать нас и смягчить ситуацию.

Старейшина не удостоил вниманием наши переглядывания. Он вообще держался так, словно не замечал аллийца с неестественно выпрямленной спиной и напоказ безмятежной полуулыбкой.

— Я хочу поговорить с ней, — наконец произнес Акери, ласкающим движением проводя по моей щеке подушечками пальцев. Чуть измени он угол — и кожу бы расцветили алые узоры от черных, бритвенно острых когтей. — С твоей… возлюбленной.

— Нет. Это не обсуждается, — отрезал князь. Голос его отдавал холодом полярных льдов. — Что-то еще?

Акери с легким удивлением выгнул брови. Зрачки в пронзительно-голубых глазах превратились в тонкие вертикальные ниточки, и я отчетливо поняла, что это признак раздражения. Рука, которую он до сих пор не убрал от моего лица, теперь порядком напрягала. Если что, я даже пискнуть не успею. Не то что за нити дернуть.

Правда, всегда остается Бесполезный дар…

«Не смей даже думать об этом! — неподдельной яростью взорвался у меня в голове голос Максимилиана. — И не беспокойся. Все будет хорошо, — добавил князь уже мягче. — Если он сказал, что не причинит вреда, значит, так и будет».

— Забавная девочка, — с искренним одобрением заметил Акери, и глаза его вновь стали темнее… и безопаснее. Зуб даю, что на этот раз он слушал и мои мысли, и княжеские. — Как раз в пару тебе. Горячая, молодая. И чистая. Твой выбор легко было предсказать. Давно. Еще столетия тому назад, — когти качнулись, мимоходом касаясь виска — плоской, неопасной стороной. — Только облик — диковинка среди тех, кто был до нее, — улыбнулся он, накрывая мои волосы открытой ладонью.

На макушку словно снега охапку кинули. Ксиль дернулся, но ничего не сделал, чтобы оттолкнуть старейшину.

— Ведь она не первая рядом с тобой, мой мальчик, — продолжал Акери, глядя словно бы сквозь меня. — Но раньше твои игрушки были другими. Высокими аллийскими дивами с золотыми волосами. Вкусы так изменились?

Раздался странный придушенный звук, как будто кто-то поперхнулся кашлем. Я быстро скосила глаза.

Дэйр выглядел по меньшей мере недовольным. Задумчивый прищур обещал князю в скором времени весьма занимательный разговор.

— Вкусы здесь ни при чем, Акери, — тихо ответил Ксиль, вкладывая в короткую фразу гораздо больше смыслов, чем я могла уловить. — И тебе придется с этим смириться. Всего хорошего. У нас, знаешь ли, еще дела, — с намеком добавил он и, после едва заметного замешательства, решительно отвел руку Акери от моей макушки.

И — наклонился, прикоснулся губами, согревая озябшую кожу дыханием.

— Я пришел поговорить с ней, — с обманчивым спокойствием произнес Акери, отступая на шаг назад. — И сделаю это. Иди в комнату и жди там.

Тело Ксиля закаменело, но это было ничто по сравнению с напряжением, которое прозвучало в его голосе:

— Ты обещал не приказывать мне, Акери.

— Я обещал, что ни один мой приказ не пойдет тебе во вред, — мягко возразил старейшина. — Дай мне поговорить с ней. Я мог бы сделать это, не предупреждая тебя. Но я здесь, — белоснежные ресницы опустились, скрывая выражение слишком ярких для человека глаз. — И она бы все равно узнала.