Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса

Кому рассказать…

Едва мы въехали в парк, Ник спрыгнул.

— Попасись тут. — Он похлопал по холке жеребца и протянул ко мне руки, собираясь помочь, но я, памятуя о неожиданно начавшемся утре, сама скатилась по круглому боку жеребца на зеленую травку.

— Я в состоянии спешиться.

Ник смерил меня хмурым взглядом. Ну и ладно! Не объясняясь, я направилась к палаткам. Он в два шага догнал меня и пошел рядом.

— Вась…

Я предупреждающе вскинула руку:

— Ты просил не донимать тебя расспросами? Я не донимаю.

— Вась, прости… Я — болван!

— Приятно познакомится! — злопамятно фыркнула я, чувствуя, как сердце забилось от его слов. Но… это еще не значит, что я его так сразу прощу! Может быть, потом… и еще буду до-о-олго вспоминать! — Небось когда вчера с этой лахудрой уходил, болваном себя не считал! Вот интересно, а за что ты ее?.. Или не ты? А мой неожиданный муж?

— Вась! — Горячая ладонь Ника тяжело легла мне на плечо, заставляя остановиться и посмотреть ему в глаза. — Этот трактир оказался не совсем обычным. Трактирщик — призрак. Вот почему он не пьянел и так быстро оказался рядом с нами. А его девицы — сирены. А знаешь, что остается от мужчины после ночи, проведенной с сиреной?

Я судорожно сглотнула, боясь поверить в сказанное им, и решительно мотнула головой:

— Подробности меня не интересуют!

— Вась! Я не сразу понял, кто она.

— Угу! И как? Разочаровался?

— Да послушай, дурочка! Я просто хотел тебя позлить. Но когда мы оказались в комнате, я ей объяснил, что не собираюсь ее ублажать, и… она на меня напала. Мне пришлось ее убить. А потом, отравленный каплями ее крови, я провалился в беспамятство и пришел в себя только на рассвете… — Ник замолчал, разглядывая меня, и убрал руку. — Впрочем, неважно. Не хочешь — не верь.

Развернувшись, он направился к шатрам. Заинтересованно поглядывавшие на нас торговцы ближайших лавок оживились:

— Ткани! Халаты! Штаны! Сарафаны!

Остальные, заслышав товарищей, а может заприметив первых покупателей, тут же подхватили рекламные лозунги:

— Шаровары!

— Самовары!

— Бегуны-тараканы!

— Огурцы, баклажаны!

Стараясь не отставать от Ника, я не забывала поглядывать по сторонам. Теперь, когда душа и сердце свободны от груза сомнений и обид, можно и нарядами заняться. Значит, у них ничего не было?

Сирены! Кому рассказать — не поверят!

Возле одного прилавка мое внимание привлек клочок белой в синюю ромашку ткани.

— А это что у вас такое? — Я свернула к торговке — пожилой дородной женщине — и ткнула пальцем в выглядывавшую из-под вороха вещей ткань.

— А это платье, солнышко! — обрадовалась она мне как родной. — Для тебя, девонька, берегла! Хошь примерить?

Я покосилась на что-то разглядывавшего у соседнего прилавка Никиту и решилась:

— Давайте!

Примерки еще никто не запрещал! К тому же мы сюда затем и пришли!

— Заходи вон под тот навес и надевай! — засуетилась торговка. Проводила меня за цветастую занавеску и, сунув в руки так приглянувшееся мне платье, уже собралась сбежать, но я ее остановила.

— А корсет снять не поможете? — Я быстро скинула жилет и рубашку.

Торговка всплеснула руками.

— Ох ты боженьки! Это кто ж тебя в такое одел? Ни вздохнуть, ни пе… перекреститься… — Она развернула меня к себе спиной и принялась колдовать. Вскоре я вздохнула полной грудью. Как-никак с самой свадьбы в этом корсете бегаю! Уже даже привыкла… — Муж, поди?

— Не… мм… — Я хотела сказать, что нет у меня мужа, но передумала. Еще откровенничать с торгашкой, которую вижу в первый и в последний раз. — Неважно. Спасибо, что помогли.

— Та не за что! — Торговка подала мне платье. — Держи. Справишься, или тоже помочь?

— Справлюсь! — Я взяла наряд и, слыша за спиной ее удаляющиеся шаги, принялась одеваться.

Холодная гладкая ткань скользнула по телу, обволакивая меня как вторая кожа. Я завертелась, пытаясь разглядеть себя. Короткие приспущенные рукава, обнаженные плечи, высокая в рюшах грудь, подчеркнутая талия, подол расклешенный, в пол. Хороша!

Я не удержалась, сдернула ленточку, стягивающую непослушные волосы, и почувствовала, как они мягким облаком окутали меня.

Эх, где бы на себя поглядеться…

Вспомнив о тетином подарке, я торопливо пошарила в вещах и, найдя, попыталась разглядеть себя в крошечном зеркальце, но опыт не удался. Стекло тут же затуманилось, и на меня взглянул густо подведенный тетушкин глаз.

— Привет, племяшка. Ну? Чего на этот раз с тобой при… е-мое… Это кто ж на тебя капиталы тратит — признавайся!

Испуганно вздрогнув, я огляделась по сторонам и, приблизив зеркало, тихо забормотала:

— Мы на берендеевском базаре. Сегодня будет праздник, вот Ник и привел меня сюда. Приодеться.

— Чудно! Ну-кась, еще раз крутанись? Заценю! — Тетин глаз попытался вылезти за границу зеркала, чтобы еще раз полюбоваться на меня, но я прицыкнула:

— Ша, тетя! Не могу я тут крутиться. Меня скоро Ник потеряет. Конец связи!

— Стой! — возмутилась тетка. — Какой еще конец связи? Главное, сначала разбудила ни свет ни заря, а теперь «концами» разбрасывается! Нет уж! Должна я свою кровиночку на бал благословить или как?

Я вздохнула. Не отвяжется! А если сейчас отключусь, еще и обидится!

— Ну гляди. — Отведя зеркало как можно дальше, я подбоченилась.

— Супер! — тут же одобрила тетя и вспомнила: — Так когда ты мне своего ухажера-то предъявишь?

Я почувствовала, как у меня краснеют щеки, и уже собралась возразить о причастности Ника к виду такого страшного зверя, как «ухо-жор», как вдруг раздался голос отца:

— С кем ты там, Мафанюшка, треплешься?

Тетя внезапно смутилась, покосилась в сторону и, сделав страшные глаза, ласково мне заулыбалась.

— Василек, а тут твой батя в гости заглянул. Правда, вовремя?

— Привет передавай! — Я тоже выдавила улыбку, с тревогой поглядывая на покачивающийся занавес. Где-то совсем неподалеку уже слышался встревоженный голос Ника. Дернуло же меня посмотреться в зеркало! Тетя теперь целую «зеркалосессию» устроит! Во главе с папаней. — Теть, мне правда некогда!

— Ну некогда и некогда, — поспешно согласилась тетка и подмигнула. — А будет время, жду тебя и твоего Ника. Так его величают, кажется?

Я не стала уточнять и едва успела спрятать зеркальце за лиф платья, как ко мне заглянула озадаченная торговка.

— Не тебя ли там парень ищет? Высокий такой, ладный. С ямочками на щеках?

— Меня, — кивнула я и поспешно добавила: — Брат.

— Ага-ага! — не стала разочаровываться во мне женщина и прицокнула: — А хорошо сидит вещица! Аж из самого Кипеж-града везенная! Эх, где ж моя такая осиная талия!