Светлана Тулина - Страшные сказки для дочерей киммерийца

Тяжело переступая быстрым шагом, вернулся мальчишка-слуга. Бежать он не мог — наученный горьким опытом, волок сразу два кувшина. И на этот раз — куда большего размера. Остальные слуги тоже засуетились, откуда-то возник большой медный таз, и на этот раз омовение чрезвычайно утомившегося после ночной прогулки гостя совершилось безо всяких недоразумений. Квентий тёр лицо, отфыркивался и просил лить на затылок похолоднее. Сбросил рваную рубаху прямо на пол, подставлял по тонкую струйку плечи и спину. Потом долго вытирался, оставляя на чистой ткани грязные полосы.

Конан ждал, ни словом, ни жестом не проявляя своего нетерпения.

Наконец, с омовением было покончено. Квентий отбросил последнее полотенце — его, как и ранее рубаху, подхватили опомнившиеся и изо всех сил демонстрирующие повышенную расторопность слуги — и поднял на своего короля и повелителя уже куда более осмысленные глаза. Взгляд начальника внутренней стражи почему-то показался Конану виноватым.

И это было скверно…

— Пойдём ко мне, — сказал Конан, резко оборачиваясь на пятках, словно не желая видеть этот виноватый взгляд. — Я как раз велел подавать завтрак. Там и расскажешь.

Единственное, что несколько примиряло короля Аквилонии с пребыванием в замке Сарка — это завтраки. А так же и обеды. И, конечно же, ужины. Не считая многочисленных перекусов, организуемых мгновенно в любое время дня и ночи по первому же требованию. Кухарки у Цубрахэша были хороши просто на диво и расторопны на удивление. Так, например, вчера глубокой ночью, будучи вконец раздосадованным вот уже трёхдневным отсутствием новостей от Квентия и не зная, на ком бы эту досаду сорвать, Конан потребовал для ночной внеплановой трапезы горного козлёнка, да ещё и жаренного по-кофийски, со всеми полагающимися травами-приправами, грибами и сладкими клубнями.

Не то, чтобы он очень любил жареную козлятину именно в кофийском кисло-сладком медовом соусе, настолько остром и пряном, что вкус его почти полностью забивает вкус предварительно хорошо просоленного и высушенного мяса. Просто резонно предположил, что, хотя коз в Сарке полно, но это — домашние равнинные козы, а вовсе не дикие горные, с их специфическим запахом и вкусом. К тому же для сладких клубней не сезон — их по весне собирают. Да и вряд ли растут они в здешнем, слишком засушливом климате. А специфические кофийские травки, без которых блюдо не приготовить и самой умелой кухарке, вряд ли имеются под рукой у любителей куда более пресной пищи. Значит, будет возможность сорвать раздражение, запустив в нерадивых слуг плохо приготовленным деликатесом. И не назовёт за подобное никто варваром короля — его же первого оскорбили скверно сделанным кушаньем! Да ещё и ждать, поди, до самого утра придётся!..

Козлёнка по-кофийски подали меньше, чем через колокол. Конан даже задремать не успел. И, что самое скверное — это был именно козлёнок по-кофийски…

— Что это? — спросил Квентий, подозрительно принюхиваясь.

— Козлёнок по-кофийски, с горными травами, грибами и сладкими клубнями, — ответствовал Конан, с философским смирением разглядывая залитые кисло-сладко-липким даже на вид медовым сиропом куски нежного жареного мяса, аккуратными горками выложенные на блюдах в обрамлении сморщенных грибов и вяловатых клубней — всё-таки не сезон. — Дорогущая, между прочим, штука. В таверне за такую порцию с тебя не меньше золотого стребуют. Если вообще взашей не погонят.

Это был именно козлёнок по-кофийски. Его специфический аромат ни с чем не спутаешь, Конан ещё с порога унюхал, да всё поверить не мог в такую подлость судьбы.

Это был новый козлёнок.

С тем, которого подала не в меру расторопная и услужливая кухарка ночью, Конан справился. Придраться-то ведь было не к чему — настоящий козлёнок по-кофийски, как и заказывали. Даже не пересушен. Стало быть, надо есть. Вот он и ел. Давясь и запивая тошнотворный привкус варёной в меду и жутко наперчёной солонины целыми кувшинами разбавленного вина.

А кухарка, похоже, решила, что ночное угощение знатному гостю понравилось. Ещё бы! Ведь в одиночку слопал всё целиком, до последнего кусочка! Вот и расстаралась и на завтрак тоже, угодить пытаясь.

Конан поддел ножом клубень, выковырял грибочек. Хорошо ещё, что ночная трапеза закончилась уже засветло, есть пока не очень хочется. И хорошо, что не заказывал он на завтрак ничего конкретного, а потому есть вот это вовсе не обязательно…

— А ничего! — пропыхтел Квентий, за обе щёки уплетая кофийский деликатес. — Сладкое и жирное! И остренькое! Самое то, что мне сейчас надо… Поганое, однако, у них тут вино. Голова, что твой колокол.

И опять надолго замолк, чавкал только.

Конан ждал.

Хотя понимал уже, что ждать толком нечего — не стал бы Квентий тянуть, если бы что-то обнаружил.

— Ничего, — подтвердил начальник внутренней стражи, с шумом обсасывая последнюю тонкую косточку. — Мы с ребятами обошли все здешние постоялые дворы, ни одной таверны не пропустили, можешь быть уверен. Никаких следов. Да и стражники на воротах то же самое говорили, такой странный караван они наверняка бы запомнили. Не было их здесь. Раньше где-то свернули.

Голос у него был уже почти нормальный, а вот в глаза своему королю он по-прежнему старался не смотреть. И выглядел виновато. Хотя это вовсе не он, а Закарис утверждал, что мимо Сарка Нийнгааль проехать не сможет, а уж там её доблестные асгалунские стражники в два счёта…

А ответвлений от основного тракта по пути много было, это он помнил. Правда, назвать их торными дорогами было бы трудно — так, козьи тропы, лошади не пройдут. Но пустынные горбачи — это тебе не лошади, они на таких склонах даже ходу, говорят, не сбавляют, ноги у них так устроены, что легко преодолевают чуть ли не вертикальные склоны. А тропок этих направо, к горной гряде, много уходило. И до Труб Шайтана, и после. И пойди разберись, есть ли свежие следы на старых камнях?

— Будем возвращаться?

Голос у Квентия подчёркнуто нейтральный. Боится высказанной не вовремя эмоцией подтолкнуть к неправильному решению. Мальчишка. Не понимает ещё, что бывают обстоятельства, когда правильных решений просто нет, и выбирать приходится из двух заведомо неправильных. Или даже не приходится выбирать, потому что всё уже выбрано за тебя…

Конан покачал головой.

— Нет. Цубрахэш обещал поставить сотню копейщиков и столько же конных. Негусто, но населения у них немного, сам видишь. К тому же он обеспечил провиант, да ещё и за треть цены. А то, я слышал, наши уже подворовывать стали.

— А! — Квентий пренебрежительно отмахнулся. — Это не наши! Это местная шемитская шпана из Гхазы да Баалура балует, они там у себя на границе привыкли все проблемы набегами решать, вот и… Ты не беспокойся, их ещё тогда повесили, в назидание.