Алан Фостер - Триумф душ

Северянин печально кивнул:

— Колдовство! Я привык, что ты, Этиоль, постоянно отказываешься это признать, но мы с тобой оба знаем, кто ты на самом деле.

— Каким образом нам обоим может быть известно то, чего я сам не знаю? — сказал Эхомба без улыбки. — Я всего лишь хороший следопыт и умею видеть следы.

— Ты хочешь сказать — всякие штучки, которые никто, кроме тебя, видеть не может. Что же это, если не колдовство?

— Нет, Симна, — перебил его пастух и зашагал на запад. — Многие наумкибы умеют то же самое, что и я. — Он усмехнулся. — Просто я не ленился задавать вопросы и слушать ответы, поэтому и научился видеть то, чего другие не замечают. — Он показал направо. — Например, вон там я вижу «гоглоииика», удивительное существо с четырьмя глазами, пурпурными крыльями и хвостом, который раза в три длиннее тела. А на голове у него целый венец причудливой формы рогов.

Симна посмотрел в том направлении и напряг зрение, пытаясь различить невероятное, фантасмагорическое существо, но увидел лишь насекомых, мельтешащих над травой, да кролика, который тут же скрылся из виду.

— Я ничего не вижу, Этиоль. Твой зверь — это что-то полуневидимое, как томувог?

— Нет-нет. Справа от тебя! Да что с тобой? — Эхомба не мог скрыть раздражения.

Симна остановился, нахмурился, потом решительно зашагал в том направлении, в каком указывал Эхомба. Он сделал круг и вернулся.

— Ради Гитуента, братец, там ничего нет! Где же…

Он замер.

Хункапа Аюб прыснул и, не в силах больше сдерживаться, расхохотался. Даже Алита улыбнулся, если так можно выразиться о кошачьей морде. Эхомба закрыл лицо рукой, но голова его подрагивала от смеха.

У Симны потемнело лицо.

— Очень смешно, долговязый братец! Сначала напугать человека до полусмерти, а потом посмеяться над ним. Как благородно! Как остроумно!

Он двинулся дальше, всем своим видом стараясь подчеркнуть, что держится отдельно от остальных.

Алита догнал его и с непривычным сочувствием произнес:

— Я все понимаю, маленький человек. Не принимай близко к сердцу. И если это тебя утешит, я не одобряю того, что сделал твой наставник.

Симна с недоверием взглянул на него.

— Не одобряешь?

— Конечно. Какой смысл на минутку делать тебя предметом насмешек, если ты, с моей точки зрения, всегда им был, есть и будешь?

С этими словами кот отошел.

«Загадочный человек», — подумал Симна, глядя на спину идущего впереди Эхомбы. Вздохнув, он догнал его.

— Если ты, Этиоль, колдун — а я по-прежнему придерживаюсь этого мнения, — то у тебя очень своеобразное чувство юмора.

Пастух усмехнулся.

— Я родом из бедной деревушки, дружище. Поэтому мое чувство юмора — самое примитивное.

— Вот с этим я спорить не стану. — Симна прибавил шаг и пошел рядом с товарищем. Вновь начался обмен шутками, и по степи разнесся веселый хохот. Смеялись только люди. Хункапа Аюб шуток не понимал, а Алита и не желал понимать.

Когда эти неисправимые весельчаки, сопровождаемые ходячей волосатой горой и черным исполинским котом, удалились в сторону заходящего солнца, «гоглоииик» поднял свою чудную голову и долго смотрел им вслед. Он даже не заметил, как между лапами у него прошмыгнул сукстрам, которого запросто можно было зафенегрейтить.

XIV

Перегриф задумался, хватит ли у него смелости постучать. Южная часть дворца была не единственным местом, где хозяин устраивал свидания с дорогими проститутками, которых привозили из города. Несмотря на многочисленные скандальные слухи, ходившие о Химнете Одержимом, старшему дворецкому было хорошо известно, что господин — настоящий мужчина и все мужские желания ему не чужды. Тем не менее Перегриф был рад, что не в его обязанности входит доставлять господину женщин. И о том, что происходит в будуарах дворца, он предпочитал не задумываться.

Правда, хозяин пока не требовал женщины. Возможно, что всемогущий правитель сказочного Эль-Ларимара решил провести полдень в уединении и предаться мыслям, которые только ему дано оценить по достоинству — или, добавил про себя дворецкий, в которых господин испытывает нехватку.

Он затаил дыхание и наконец рискнул несколько раз стукнуть в резную дверь. Мелкий и трусливый человечишка на его месте все-таки на это бы не осмелился. Но мелкий и трусливый человечишка никогда и не поднялся бы до ранга самого доверенного советника Одержимого.

Сначала на стук никто не откликнулся. Перегриф решил, что теперь со спокойной совестью можно и удалиться. Если он явился не вовремя и его хозяин занят, лучше не настаивать на аудиенции. И все-таки… Он вновь поднял руку, но постучать не успел.

Голос из-за двери приказал ему войти. В голосе не было ни раздражения, ни нетерпения — ни единого намека на то, в каком настроении находится властелин. Перегриф одернул мундир, потом поднял задвижку и толкнул дверь.

Никому не придет в голову назвать латы «игрушечными», но сегодня правитель облачился в доспехи, предназначение которых было скорее в том, чтобы произвести впечатление, а не испугать. На ремне из темно-голубой кожи выделялась стальная застежка с изящной гравировкой. Ниже был широкий длинный килт, выше — жилет, под которым виднелась тонкого плетения кольчуга. Шлем был сделан из лучшей стали и тоже покрыт гравировкой. Из-за длинной и узкой прорези для глаз он напоминал корабль, прокладывающий путь через бурные океанские воды.

— Что случилось, Перегриф?

В звучном голосе человека, привыкшего повелевать, сейчас угадывалось лишь безразличие — верный признак дурного настроения. Перегриф еще более встревожился, но, поколебавшись, все же рискнул войти. Украдкой он бросил взгляд направо. Вешалка и скамья под ней были пусты. Перегриф низко поклонился и осторожно глянул влево. Кровать была не разобрана!

Два безобидных с виду создания, похожих на темные тучки, устроились на вышитом покрывале. Когда Перегриф вошел, они зашевелились, но узнав его, сразу притихли. Им было хорошо известно, что кое-кого из придворных трогать нельзя, и Перегриф входил в число этих избранных.

— Мой господин, вероятно, изволил позабыть? На сегодняшнее утро назначен смотр дворцовой гвардии. — Генерал позволил себе слегка повернуться и указать в сторону двери. — Я пришел, чтобы проводить вас.

— Ах да. Мои мысли были заняты другим, мой верный Перегриф.

Генерал рискнул угадать:

— Не о том ли, о ком предупреждал Червь?

— Ты знаешь, нет. — Химнет поднялся во весь рост. — Я начинаю подозревать, что этого человека просто не существует. Если бы он и в самом деле был наделен силой, способной доставить мне беспокойство даже на расстоянии, он, я уверен, уже давно появился бы здесь. Слова Червя с самого начала показались мне лишенными смысла, и пока у меня не появилось оснований изменить это мнение.