Елена Хаецкая - Искусница

— Вы, наверное, ожидаете, что я скажу речь? — заговорила она.

Они так и покатились со смеху. Деянира строго обвела их глазами.

— Здесь больше нет женщин, — продолжила она.

— Ты одна такая дура! — давясь от смеха, выкрикнул какой-то парень.

Деянира даже не посмотрела в его сторону.

— Ну так я заставлю с собой считаться, — продолжала девушка невозмутимо. — Пока вы все будете гнуть спину на своих мастеров, я сама стану мастером. И, может быть, возьму кого-нибудь из вас к себе.

— Это запрещено! — крикнул другой парень.

Деянира приподняла бровь.

— Что запрещено?

— Переходить от мастера к мастеру!

— Значит, вам всем не повезло, — объявила Деянира.

Она подняла кружку и выпила. Они следили за тем, как она пьет, затаив дыхание. Мысленно Деянира обзывала их кретинами, дураками и еще похуже. Напиток был слабее пива «Балтика». Намного слабее. Но, что куда важнее, в Гоэбихоне совершенно другой климат. Атмосферное давление, влажность. То, от чего в Петербурге человек летит с катушек после первой же бутылки, в Гоэбихоне проходило незаметно.

Деянира поставила на стол опустевшую кружку и усмехнулась. Ей понравилось выражение, которое появилось на лицах ее собутыльников. Ее вообще смешило чужое разочарование. Они, очевидно, ожидали, что сейчас девчонка свалится под стол, совершенно пьяная, так что наутро у всех появится хорошая тема для злословия. Ха, она еще посмотрит, кто окажется под столом первый!

Ей услужливо налили вторую кружку. Отлично. Она выпила вторую с той же лихостью, что и первую. А ребята уже успели набраться, подумала Деянира, подставляя свою кружку под третью порцию. Ей тоже пора притормозить, сейчас этого уже никто не заметит.

Она почувствовала чью-то руку у себя за вырезом платья. Ага, началось. Деянира опустила подбородок и пригвоздила руку к своей груди. Слишком бойкий подмастерье сперва принял этот жест за ответную ласку, но затем понял, что не в состоянии пошевелить рукой. В довершение неприятностей в одежде у него появился колючий шип, больно впивающийся в бок.

— Учти, я выпила, — прошипела Деянира, — и плохо контролирую себя. Могу поранить сильнее, чем собиралась.

— Я понял, — бормотнул подмастерье.

Колючка исчезла, но бок по-прежнему саднил: кажется, девчонка и впрямь оцарапала его кинжальчиком. Где она, интересно, прячет оружие? Талия стянута натуго, прямая и тонкая, за пояс ничего не сунешь. Грудь почти плоская (кое-что нащупать он все-таки успел), между сиськами тоже никаких кинжалов не поместится. В рукаве, наверное.

— Ну ты и злодейка, — прошептал он ей на ухо.

— Держи свои руки при себе, и останешься цел, — ответила она тихо. И спокойно продолжила тянуть свой эль.

Время от времени подмастерья удалялись из комнаты, чтобы облегчиться. Они все чаще посматривали на Деяниру с интересом: как она выйдет из положения? Не станет же она мочиться в компании молодых мужчин?

Деянира тоже знала об этой проблеме. Сперва она предполагала поразить коллег по гильдии своей стойкостью и способностью пить, не посещая ватерклозета, но потом поняла, что переоценила свои возможности.

Когда печальная истина стала ясна ей во всей неприглядности, она поднялась из-за стола. Кругом аж затихли, предвкушая потеху. Деянира набрала полные горсти объедков, перелезла через скамью, сверкнув из-под юбки голыми ногами, постояла немного, привыкая к вертикальному положению, и двинулась в сторону клозета.

Там, естественно, клубились страждущие. Деянира распахнула дверь, воззрилась на них гневно сверкающими глазами, а потом закричала:

— А ну, все вон отсюда!

Гуляки лениво повернулись в ее сторону. Ни один из них не спешил натягивать штаны.

— Чего? — протянул один.

А другой хмыкнул:

— Давай, задирай свои юбочки.

Вместо ответа Деянира с силой запустила ему в голову коркой хлеба, которую прихватила со стола. Несколько секунд она яростно обстреливала молодых людей, швыряя в них огрызки, кости, корки и яблоки. Целый град осыпал недоумевающих гуляк. Деянира особенно не целилась, лупила больше по площадям, однако это возымело эффект: подмастерья с воем выскочили из клозета.

Удовлетворенно хмыкнув, Деянира обтерла ладони об одежду и закрыла за собой дверь. Засова здесь не было, но Деянира полагала, что никто из подмастерьев не рискнет нарушить ее покой.

Она покинула клозет спустя короткое время, гордо гремя накрахмаленными юбками. К своему удивлению, она поняла, что коллеги по цеху полностью утратили к ней интерес. Ее возвращение к столу не вызвало ни свиста, ни переглядываний, так что девушка спокойно забралась обратно на свое место и сама налила себе еще эля.

— …Ярко-синий, — говорил заплетающимся языком ее сосед слева. Он обращался не к Деянире, а к своему приятелю, щупленькому пареньку с мутными почти белыми глазами. — Понимаешь ты? Ярчайший синий оттенок. Такого пойди поищи.

— Я видел краситель, — вздохнул паренек с мутными глазами. Он икнул, быстро запил икоту элем, снова икнул и мучительно поперхнулся.

Приятель ахнул его кулаком между лопаток, отчего выбил из несчастного весь дух.

— Ярчайший синий цвет, — ласково повторил подмастерье. — Такого ты не видел. Что там краситель! В городе такое не делают. Там секрет какой-то. И завтра он будет здесь.

— Краситель? — прошептал паренек, давясь слезами.

Подмастерье глядел на него снисходительно.

— Торговец. Синие нитки. И когда мой мастер их заполучит, заказ будет наш. А ты можешь и дальше умываться соплями. Понял?

Паренек моргал, явно ничего не соображая. Деянира вытянула шею, прислушиваясь изо всех сил. Ярко-синие нитки, очевидно, служили ключом к получению выгодного заказа. И привезет их в город… кто?

— Я умею устраивать дела, — продолжал подмастерье. — Вы все еще умоетесь завистью, когда увидите. Красный у нас уже есть, а золотую нить мы заказали.

Он еще некоторое время рассуждал о цветовых сочетаниях, о дураках-конкурентах, о потрясающих узорах, которые придумывает его мастер. Потом хвастовство стало однообразным, и Деянира перестала слушать. Она не знала, когда здесь принято расходиться по домам — и принято ли вообще. Может быть, гуляки так и заночуют в комнате гильдии. Может быть, для того и предназначены большие плоские сундуки и длинные лавки. В любом случае, Деянира вдруг ощутила, что ей пора уходить.

Не говоря ни слова, она снова перебралась через лавку и встала. Теперь голова почти не кружилась. Деянира обошла всех участников пирушки и каждого поцеловала в макушку. Они реагировали по-разному: одни пытались подставить ей губы, другие отдергивали голову и бормотали: «Отстань, чудовище». Во всяком случае, Деянира простилась со всеми по-сестрински и удалилась.