Олег Авраменко - Звездная дорога

– Выйдет, можешь не беспокоиться. Нужно только время. В самом крайнем случае я обращусь к Диане – она в два счёта найдёт твою родину. Конечно, это будет рискованный ход, но не так чтобы очень. Хотя ручаться за кого-нибудь дело неблагодарное, я всё же не могу представить Диану в роли разрушительницы целого мира.

– Нет, Эрик, речь не об этом. Я боюсь, что у тебя не получится заставить моих соотечественников сидеть тихо и не рыпаться. Люди существа упрямые, внешняя угроза лишь подстегнёт их к активным действиям. Допустим, меня ты убедил... и то не совсем. Порой мне кажется, что лучший способ защиты – нападение. Силе нужно противопоставить силу, а не покорность и смирение. Лишь тогда противник станет уважать тебя и считаться с тобой. Ещё древние римляне говорили: хочешь мира, готовься к войне. – Он хмыкнул. – И между прочим. Как ты думаешь, почему Ладислав ни разу не появлялся здесь?

– Ну, это уже песнь из другой оперы. Ладислав брат Радки, и его неправильно поймут, если он будет встречаться со мной.

– Разве за ним следят?

– Конечно, нет.

– Вот то-то же. Соблюдая осторожность, Ладислав мог бы регулярно навещать тебя и сестру, однако не делает этого. Почему, спрашивается? Я полагаю, что он не хочет вводить меня в искушение. Он опасается, что если вы окажетесь вместе, а я буду рядом, то попытаюсь убить вас обоих.

Я фыркнул:

– Глупости!

– Не такие уж это и глупости, – возразил Морис. – Пока только вам двоим известно о существовании моего мира. Я знаю это, а вы знаете, что я знаю. Поэтому Ладислав осторожничает. Да и ты, образно говоря, избегаешь поворачиваться ко мне спиной. Например, когда ложишься спать, обязательно запираешь дверь.

– Ты что, проверял? – спросил я, слегка покраснев.

– Нет, просто догадался. Разве я не прав?

– Ты прав, – вынужден был признать я. – Но запираю дверь по другой причине.

Морис упрямо покачал головой:

– Ты запираешь дверь по двум причинам, просто в одной из них не отдаёшь себе отчёта. Ты не хочешь признаться, даже перед самим собой, что боишься простого смертного.

– М-да, – сказал я. – Ты в самом деле способен на это?

– Вряд ли. Я никогда никого не убивал и даже не дрался по-настоящему. Кроме того, как я уже говорил, со мной ты всегда начеку, у тебя отменная реакция, и мне нечего надеяться застать тебя врасплох.

– А если бы такая возможность представилась? – предположил я. – Ты бы воспользовался ею?

– Не знаю. Может, и воспользовался бы. Хотя... – Он умолк.

– Тем самым ты подписал бы себе смертный приговор, – заметил я. – Независимо от того, удалось бы тебе или нет, ты всё равно не избежал бы возмездия.

– Я это понимаю. Потому и говорю: «может». Сомневаюсь, что я способен на самопожертвование. Я всегда был эгоистом, прежде всего думал о себе и только потом – об остальном человечестве.

– Гм, это ещё ничего не значит. Каждый нормальный человек в первую очередь заботится о себе, о своих родных и близких. И жертвуют собой ради конкретных людей, а не всего человечества в целом. Те же, кто ставит превыше всего так называемые общественные интересы, зачастую оказываются опасными фанатиками – опасными для того самого человечества, о благе которого они якобы пекутся. – Я ухмыльнулся. – Так или иначе, я уберегу тебя от искушения. Сегодня же после сиесты, когда буду в Солнечном Граде, оставлю у себя в комнате запечатанное письмо, где вкратце изложу всё, что знаю о твоём мире. В случае, если я погибну или пропаду без вести, мои бумаги станут разбирать, найдут письмо и вскроют его. Так что от моей смерти ни тебе, ни твоим соотечественникам не будет никакой пользы – один лишь вред. Старый как мир трюк.

Мне показалось, что Морис облегчённо вздохнул.

– Это будет разумно с твоей стороны. Но теперь ты должен быть осторожным, ведь ты можешь погибнуть и не по моей вине... Будь я проклят! – в сердцах выругался он. – Из-за моей глупой выходки под угрозой оказались сотни миллиардов людей, целое человечество. А ведь Сорвиголова Макартур предупреждал об опасности – но я не верил ему. И другие не верили, считали это бреднями параноика.

– О чём он предупреждал? – поинтересовался я.

– О вас, – пояснил Морис. – То есть, не о вас конкретно, а об агрессивных «братьях по разуму» из иных миров. А однажды он разошёлся не на шутку. Как-то раз на вечеринке, где присутствовал и я, он здорово напился и под конец даже начал буянить. Вообще, насколько я знаю, Макартур редко пьёт и знает меру в выпивке, но тут устроители перестарались. Специально для него они пригласили одну роскошную блондинку, топ-модель, которая на поверку оказалась сущей недотрогой... Ума не приложу, почему многие считают таких девочек легкодоступными, чуть ли не проститутками?

– Наверное, по их мнению, если девушка выставляет себя напоказ, то ей ничего не стоит и отдаться первому встречному, – предположил я. – Ну, так что было дальше?

– Макартур из тех, кто любит лёгкие победы над женщинами, а если встречает достойный отпор, то быстро идёт на попятную. Однако эта блондинка сильно понравилась ему, и он решил её споить. В результате сам напился в стельку, после чего уселся на свой любимый конёк и стал вещать о параллельных мирах. «Вы думаете, там обитают какие-нибудь чудовища или зелёные человечки с антеннами на лбу и локаторами вместо ушей? Ничего подобного! Там такие же люди, как мы, но они опаснее любых чудовищ и зелёных человечков. Они спят и видят, как бы уничтожить всех нас, нашу цивилизацию...» – ну, и всё прочее в том же духе. Из этого Макартур делал вывод, что Галактике нужно срочно объединиться и вооружиться до зубов, чтобы успешно противостоять угрозе извне. Теперь я вижу, что он был прав.

Морис уже не впервые упоминал о Сорвиголове Макартуре, и каждый раз где-то на задворках моего сознания мелькала дичайшая мысль, что он говорит о хорошо знакомом мне человеке. На сей раз эта мысль задержалась немного дольше, чем прежде, и я, даже не знаю зачем, попросил:

– Расскажи мне об этом Макартуре. Что он за фрукт?

– Неплохой парень, хотя со странностями. Сорвиголовой его прозвали за чуть ли не маниакальную склонность к неоправданному риску. А так он учёный, доктор физических наук, и... – Вдруг Морис замолчал и внимательно присмотрелся ко мне, как будто видел впервые. – Чёрт возьми! – наконец промолвил он поражённо. – А я всё ломаю голову: кого ты мне напоминаешь?..

По моей спине, казалось, пробежал целый муравейник.

– И кого же? – спросил я.

– Нельзя сказать, что вы очень похожи, – словно не услышав моего вопроса, продолжал Морис. – Но что-то общее у вас есть. И во внешности – хотя он высокий шатен, и в манерах, и в речи... Этот чёртов ирландский акцент!