Джон Толкин - Хоббит

В просторной пещере на восточном краю Мирквуда жил в то время их величайший король. Перед тяжелыми каменными вратами бурлила, выбегая из леса, река и терялась в болотах у подножия лесистых холмов. Пещера, от которой отходило множество других, простиралась далеко под землей, но бесчисленные залы и переходы были светлее и чище, чем гоблинские туннели, и не так глубоки и опасны. Подданные короля жили все больше в лесу, в хижинах на земле или в ветвях, предпочитая буки прочим деревьям; там же они и охотились. Пещера была королевским дворцом, сокровищницей и крепостью эльфов для защиты от неприятеля.

Она же служила и темницей для пленников. Поэтому сюда привели Торина, не слишком церемонясь, ибо эльфы не жаловали гномов, считая их врагами. В стародавние времена эльфы воевали с некоторыми гномами, которые якобы похитили их сокровища. Справедливости ради добавим, что гномы говорили совсем другое: они будто бы только забрали причитающееся, ибо король эльфов поручил им выковать изделия из своего золота и серебра, а платить отказался. У короля эльфов была одна слабость: любовь к сокровищам, особенно к серебру и прозрачным каменьям; и хотя казна его ломилась, он жаждал еще, дабы сравниться в богатстве с древними эльфийскими владыками. Его подданные не добывали руду, не обрабатывали камень или металл, да и к землепашеству и торговле душа у них не лежала. Все это прекрасно знал каждый гном, хотя род Торина и не участвовал в тех давних войнах. Соответственно Торин, когда с него сняли чары, был зол на грубое обращение и твердо решил молчать о золоте и каменьях.

Король сурово взглянул на Торина, которого привели пред его очи, и задал много вопросов. Однако Торин отвечал лишь, что умирает с голоду.

– Почто ты и твои спутники трижды напали на моих подданных во время веселья? – спросил король.

– Мы не напали, – ответил Торин, – мы пришли просить помощи, ибо умирали от голода.

– А где теперь твои друзья и что они делают?

– Не знаю. Наверное, умирают от голода в лесу.

– Что вы делали в лесу?

– Искали еду и питье, потому что умирали от голода.

– А зачем вы вообще пришли в лес? – гневно спросил король.

Но Торин упорно молчал.

– Добро же! – сказал король. – Увести его и стеречь, пока не разговорится, хотя бы на это ушло сто лет!

И Торина заключили в узы и заперли в самой дальней пещере, и оставили одного. Ему дали питья и еды, пусть грубой, зато вдоволь. Лесные эльфы – не гоблины, и сносно обращаются даже со злейшими врагами, если берут их в плен. Только исполинских пауков они не щадят.

Здесь, в королевском узилище, и пребывал Торин. Отдав должное хлебу, воде и мясу, он задумался, что сталось с его несчастными друзьями. Ответ пришел довольно скоро, но это уже следующая глава и начало нового приключения, в котором хоббит еще раз доказал свою незаменимость.

Глава 9

Спасительные бочки

На следующее утро Бильбо и гномы вновь предприняли попытку найти дорогу, пока не умерли от голода и жажды. Они встали и побрели в ту сторону, где, как полагали восемь из тринадцати, лежала тропа.

Увы, кто прав, выяснить не удалось. Внезапно все потемнело, вокруг алыми звездами вспыхнули сотни факелов. Из леса выпрыгнули вооруженные эльфы и приказали гномам остановиться.

Никто и не подумал сопротивляться. Гномы так обессилели, что плен казался им избавлением, к тому же кинжалы бесполезны против лучников-эльфов, способных во тьме поразить стрелой птичий глаз. Бедняги просто сели и стали ждать – все, кроме Бильбо, который быстро надел кольцо и отскочил в сторонку.

Вот почему, когда эльфы связали гномов в длинную цепочку и пересчитали, они не нашли и не сосчитали хоббита. Не слышали они и того, как он крадется следом, держась подальше от света факелов.

Гномам завязали глаза, но это мало что изменило. Даже Бильбо, чьи глаза были без повязки, не видел, куда их ведут, к тому же не знал, где та поляна, с которой они тронулись. Он еле поспевал за факелами, потому что эльфы без сожаления подгоняли усталых пленников. Король велел торопиться.

Внезапно факелы замерли, и хоббит еле успел догнать эльфов у входа на мост. Внизу бурно струилась темная река; за ней уходил вверх лесистый склон, в котором была пещера с огромными воротами. Эльфы погнали пленников по мосту, но Бильбо колебался. Вид пещеры его пугал. В последний миг он решил не бросать друзей и едва успел проскочить за быстроногими эльфами, до того как врата с грохотом затворились.

Переходы освещали алые огни факелов, эльфы-стражники пели, ступая по гулким извилистым коридорам. На обиталище гоблинов это не походило; пещеры были не такие глубокие, воздух – чище. В большом зале с колоннами, вырубленными прямо в скале, восседал король эльфов на резном деревянном троне. Он был в венце из ягод и алых листьев, ибо уже наступила осень; весной он носил корону из лесных цветов. В руке он держал резной дубовый скипетр.

Пленников поставили перед ним. Король глянул сурово, но велел их развязать, видя, как они измождены.

– К тому же здесь нет нужды в путах. Не сбежать тому, кто прошел в мои зачарованные врата.

Долго и настойчиво выспрашивал он гномов о цели их путешествия, куда они идут и откуда, но добился не больше, чем от Торина. Пленники были злы и даже не старались казаться учтивыми.

– Что мы тебе сделали, о король? – спросил Балин (он был старшим после Торина). – Преступно ли заблудиться в лесу, алкать и жаждать, и отбиваться от пауков? Или пауки ваш домашний скот, что вам их жаль?

Этот вопрос только больше раздосадовал короля.

– Преступно без дозволения входить в мое королевство. Или вы не знаете, что шли по моим владениям, дорогою, которую проложили мои люди? Не вы ли трижды набрасывались на моих подданных и своими криками подняли пауков? После всех безобразий, что вы здесь учинили, я вправе знать вашу цель, и если вы не ответите сейчас же, то будете сидеть в темнице, покуда не образумитесь!

Потом он велел рассадить гномов по отдельным казематам, накормить, напоить, но за двери не выпускать, пока хоть один из них не скажет всю правду. Однако король и словом не упомянул, что Торин тоже в темнице. Это узнал Бильбо.

Бедный мистер Бэггинс – как же долго он обитал во дворце один-одинешенек, вечно прячась, не смея и на мгновение снять кольцо, почти не решаясь спать, все время хоронясь по самым дальним и темным углам. Чтобы как-то скоротать время, он бродил по королевскому дворцу. Ворота закрывались силою чар, однако порой ему случалось выскользнуть наружу. Лесные эльфы, иногда во главе с королем, то и дело выезжали на охоту или по другим делам в восточные земли. Бильбо удавалось, изловчившись, проскочить за ними, хотя это было очень опасно. Не раз и не два тяжелые створки, захлопываясь за последним эльфом, едва не защелкивали его; а идти рядом с охотниками он не решался из-за тени (впрочем, очень бледной и зыбкой в свете факелов) и чтобы ненароком не попасться под ноги. Так что выходил он редко, да и радости от этого было немного. Бильбо не хотел бросать гномов, а вдобавок не знал, куда без них податься. За охотниками он не поспевал, поэтому дороги из лесу не разведал, и до самого возвращения эльфов горестно скитался, боясь заплутать, к тому же голодал, поскольку не умел добывать дичи. В пещере он худо-бедно перебивался тем, что украдкой таскал со стола или из кладовых. «Я точно взломщик, который не может выбраться наружу и принужден день изо дня грабить один и тот же дом, – думал бедняга. – Это самая тоскливая часть моего дурацкого, проклятущего, никчемного приключения! Вот бы оказаться в теплой норе под лампою у камина!» Часто он мечтал послать весточку волшебнику, чтобы тот их выручил, однако вскоре понял: если кто-то и спасет положение, то лишь мистер Бэггинс, один и без всякой помощи.