Светлана Уласевич - Не будите спящего дракона! Сага о Драконах. Трилогия

Испуганно вскрикнув, ваша покорная слуга будто в растерянности огляделась по сторонам, затем опустила арбалет и покаянно склонила голову. Потом подняла на супостата глаза с самым жалобным выражением из всех имеющихся в ассортименте. Противник замедлил ход и остановился передо мной, намеренно упиваясь чужой беспомощностью, и поднял забрало. На холеном личике от уха до уха цвела снисходительно-ехидная улыбка. Я тут же вскинула арбалет и выпустила девятую…

Прочие ловцы удачи поспешно осадили коней, явно не торопясь становиться счастливыми призерами, и уже с опаской взирали на вашу покорную слугу. Предосторожности ради я засветила очередным болтом в шлем ближайшего противника. Не успев произнести и звука, тот мягко сполз под ноги коню. Неприятели задумчиво посмотрели на мелкую и злобно огрызающуюся добычу, как и лесные хищники, откровенно прикидывая — а стоит ли связываться с такой морокой?

И кинулись на безоружную леди Каракурт. Та нерадостно взвизгнула, конь нападавшего испуганно встал на дыбы, хрупкая красавица вмиг перехватила передние ноги жеребца и резко крутанула. Опешившие от подобного произвола и всадник и животина с квадратными глазами завалились набок.

Какой-то хмырь вскинул арбалет, целясь в Ладиину со словами: «Сгинь, вселенское отродье!» Но прежде чем стрела вылетела в цель, сработали мои инстинкты. Рука мгновенно опустилась к бедрам, где находились притороченные Артуром «на всякий случай» кинжалы, и я МЕТНУЛА в неудачливого киллера боевой нож! Самое шокирующее то, что ваша покорная слуга ПОПАЛА, и именно туда, куда целилась! Жертва клинка грузно свалилась с лошади.

Ну и дела! Резкий крик заставил обернуться. Прямо на меня на всех парах несся широкоплечий рыцарь с оголенным мечом. Перезаряжать арбалет не было времени, и я снова метнула кинжал в незащищенную голову, параллельно кувырком уходя в сторону. Клинок попал прямо в глаз!

Так вот зачем однажды папа с дядей Олегом предложили нам сыграть в одну милую семейную игру! Вооружив своих пятилетних чад необычными для повседневной жизни ножами, они велели метать их в начерченный на земле квадрат. При попадании кидавший отрезал себе кусок владений по линии клинка. Побеждал тот, кто забирал все. Когда мы освоили забаву в совершенстве, радетельные родители повесили на дерево мишень, мотивируя тем, что пока на настоящий дартс денег не хватило. А потом были движущиеся предметы… Я и забыла совсем об этом, помню только, что ножи были отнюдь не кухонные и не перочинные. Мамы еще против наших упражнений выступали. А зря, как выяснилось!

Я обернулась к дерущемуся брату и устранила арбалетом еще троих, оставшихся двоих Вик благополучно прирезал сам. Видя такой расклад, недобитая часть отряда развернулась и тяжелым галопом понеслась прочь! Оставшиеся без седоков лошади поскакали вслед. Их испугали мы?! Неужели? На всякий случай я посмотрела по сторонам. Да, все-таки мы! М-да, выходит, не все еще потеряно!

На земле валялось одиннадцать трупов и один недобиток, жутко ругающийся по-латыни. Злыдень все так же задумчиво медитировал на нижней части его туловища и совсем не собирался слезать.

Я пошла собирать свои кинжалы и, если возможно, стрелы. Вик спокойно и бесцеремонно потрошил жертв на наличие золотых цепей, колец и прочих драгоценностей. А мысля-то хорошая! Вряд ли нашим супостатам те еще понадобятся, а нам как-никак компенсация за моральный ущерб. И ваша покорная слуга охотно помогла брату. Да-а, а мы вдобавок ко всему еще и мародеры! Растем, однако!

— И что будем с ним делать? — сухо осведомился братец, карающим ангелом нависая над ругающейся тушкой.

Злыдень обернулся и заинтересованно посмотрел на нас, явно не желая расставаться со своим новоиспеченным стулом со встроенным естественным обогревом. Предводитель, а первым напал именно он, был высоким, насколько можно судить по открытой части туловища, мужчиной лет сорока — тридцати пяти с каштановыми, еще без седины волосами. Открытое, благородное лицо с волевым подбородком. Такие часто — прекрасные исполнители, верные и преданные хозяину и совсем неспособные на подлость и предательство. Таких легко обмануть хитрому и трудно разубедить даже умному.

И тем не менее перед нами лежал слуга Казиларга, так почему бы не расспросить его о господине и опытах того над животными? Конечно, вряд ли он что-нибудь знает, но ведь попытка не пытка!

— Вы ничего не узнаете! — прохрипел пленник, поняв наши намерения. — Даже под пытками!

— Зачем же так радикально?! — хищно ухмыльнулся Вик. — Вот сейчас Света тебя залечит, и ты сам нам все расскажешь!

Узник покосился на нас, как на больных, а точнее, полных идиотов.

— Нет! — многообещающе усмехнулся брат, кивая головой. — Это ты просто не знаешь, к кому попал! Надеюсь, вопреки Светиным стараниям ты выживешь и сможешь что-нибудь толковое рассказать, умоляя о смерти!

Похоже, наш улов все-таки прислушался к его словам и посмотрел на меня уже с большей осторожностью и уважением. Хотя здоровая доля скептицизма во взгляде все-таки присутствовала. И правда, что может сделать такой ребенок? Какое изощрение придумать? Вот только средневековые среднестатистические мозги пока и предположить не могли, что перед ним далеко не дитятко, а любитель-хирург-недоучка, другими словами — современный законченный садист!

Первым делом мы кое-как связали жертву, и я осмотрела рану. Броня спасла супостата от смерти, сдержав собой удар, на теле осталась только болезненная, но не сильно опасная вытянутая царапина сантиметра в полтора глубиной. Может, попробовать ее зашить? Без наркоза, конечно, буду я еще на всяких хамов ценные реактивы переводить! Заодно и потренируюсь! Ведь штопать людей мне еще не доводилось.

Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что рыцарь из гневно-пурпурного резко стал мертвенно-бледным. В принципе его жизнь нас не интересует, главное, вытрясти информацию, а если при этом я его случайно прирежу, то в военное время это ведь не убийство, а самозащита. Успокаивая таким образом свою совесть, я изучала современный медицинский набор, который мне, опять же на всякий случай, подсунул Артур Семину. Ох и запасливый же он мужик! Увы, некоторые предметы я видела впервые, не говоря уже о том, что не знала, как их применять! Не помогала даже богатая изощренная фантазия.

Пока ваша покорная слуга строила догадки, хищно и пытливо осматривая каждый экспонат на предмет совместимости со своим подопечным, лабораторный кролик уже пережил стадию тихого ужаса и перешел к более откровенным действиям: гусеничкой попытался отползти от нас, милосердных, подальше. Наверное, он надеялся лишить меня удовольствия опробовать новые цацки, но освобожденное от доспеха брюшко откровенно мешало передвижению, и предводитель рыцарей смахивал на беременную куколку тутового шелкопряда.