Контракт Аделины - Тина Солнечная

руки исчезнет твоя метка — тогда и вернёмся. А пока… тебе не место в моём доме.

Заритар коротко рассмеялся. — Понимаю. Поэтому и звоню. Я договорился: метку снимут завтра, в районе обеда. Я скину тебе адрес. Привези её.

— Принято.

Я повесил трубку.

Хотя бы одну проблему мы решили. Осталось разобраться с остальными. И если придётся действовать радикально — я не моргну. Эта женщина будет моей.

Я откинулся на спинку кресла. Несколько секунд — просто тишина. Потом ударил кулаком по столу. Не сильно, но со злостью.

Чёрт.

До этого момента я думал, что разберусь со всем, как обычно. Подчищу документы, уничтожу препятствия, и она будет моей. Всё просто.

Но тут до меня наконец дошло: если по бумагам она до сих пор жена этого светлого ублюдка... то… Чёрт возьми, она изменяет мужу.

Я застыл, осознавая, как в мою грудь впивается это мерзкое, чужое слово. Измена. Нет, не по-настоящему. Он хотел её убить, она его ненавидит, она подписала бумаги, она считает себя свободной — но по закону, по формальностям, по тонким нитям чужого мира…

Она сейчас как будто не свободна.

Я резко встал. Прошёлся по кабинету. И снова сел. Руки сжались в кулаки.

Если об этом узнают… если это всплывёт — на неё могут обрушиться последствия. Не на меня. Я справлюсь. А вот она… Ей навредят. Её могут лишить ребёнка. Сказать, что она аморальная. Светлые это любят.

А я сам, идиот, просил её не скрывать наши отношения. Говорил, что она моя женщина, чтобы все знали. Гордился этим. А теперь получается, что этим самым я её подставляю. Сука…

— Сарин! — резко рявкнул я. Он мгновенно вернулся в кабинет. — Да? — Пока мы не разведём её официально, никаких публичных заявлений, встреч, постов, ничего. Никаких фото. Если где-то всплывёт, что мы вместе, до того как метка исчезнет я потеряю ее.

— Понял, — спокойно кивнул он.

Я снова остался один. Прошёлся пальцами по губам. Голова гудела.

Что мне теперь делать?

Прятаться? Притворяться, что мы не вместе? Нет. Ненавижу скрываться. Ненавижу чувствовать себя тем, кто разрушает чужую семь… Я не разлучник. Я её защита. Я её мужчина.

Забрать Лину из салона? Нет. Пусть покупает платье.

Она станет моей женой. Обязательно станет. Может быть, чуть позже, чем я хотел. Может, не сразу после того, как исчезнет эта чертова метка… Но всё равно — она будет моей. Моей женой.

Я почти успокоился, почти начал собирать разбросанные по столу бумаги… и вдруг представил это чётко. Завтра. Мы идём с ней на сведение метки. Она терпит боль. Очищается. А потом… что?

Я молчу? Просто отвожу её домой и говорю: «молодец»?

НЕТ.

Я заскрипел зубами. Стиснул кулаки. Как это будет выглядеть? Она снимет метку — и всё? Как будто это была её инициатива. Как будто я не хотел сделать её своей. Как будто я не считаю её своей парой.

Гнев пришёл, как буря. Сильный, бессмысленный, горячий.

Я рывком сбил всё со стола — папки, стакан с водой, планшет. Всё полетело на пол с грохотом. — Клыки Драара! — взорвался я, не сдерживая ярость. — Да чтоб тебя, Заритар, твою мать! Какой ты шустрый, когда не надо.

Я остановился. Медленно опёрся о край стола. Сделал глубокий вдох.

Может, я и не смогу жениться на ней завтра. Но она всё равно будет моей. И пусть даже весь мир восстанет, я не отступлю.

Я стоял, тяжело дыша, над разбросанными по полу бумагами. Злился на всё: на Заритара, на этого светлого, на систему, на то, что не могу прямо сейчас повести её под венец. И, возможно, немного — на себя. За то, что слишком привязался. Быстро. Глубоко. Бессмысленно — и в то же время абсолютно правильно.

Выдохнул.

— Прибери здесь, — бросил я, выходя в приёмную. — Мне нужно подышать.

Секретарь молча кивнул, даже не подняв глаз. Он умный малый, быстро улавливает мое настроение. Иногда — слишком привычно. Я же не зверь, чёрт побери… Хотя сейчас — почти.

Дверь офиса мягко закрылась за мной, а я сделал несколько быстрых шагов по коридору, минуя охрану, и вышел на внешнюю площадку. Свежий воздух ударил в лицо — прохладный, терпкий, со слабым привкусом осени и магии.

Я облокотился на перила и закрыл глаза.

Вдох. Выдох.

Где-то там, в другом районе, моя ведьма меряет свадебные платья. Смущается, но улыбается. Думает, подойдёт ли тот вырез, достаточно ли изящна юбка… а я здесь — иду на пролом.

И пусть так.

Моё сердце немного сбавило бешеный ритм. Я провёл рукой по лицу, задержался у виска. Главное — чтобы она была счастлива. А остальное мы разрулим.

Только попробуй, светлый ублюдок, сунуться за ней.

Я тебя закопаю.

Глава 38

Аделина

Я долго стояла в центре салона, окружённая мягким светом, хрустальными вешалками, тонким ароматом лепестков и слишком яркими взглядами продавщиц. Они улыбались — искренне, будто давно ждали именно меня.

— Ваш жених — очень щедрый мужчина, — сказала одна, высокая, в идеально выглаженном костюме. — Он указал, что бюджет не ограничен. Вы можете примерить всё, что хотите. Абсолютно всё.

Я судорожно выдохнула. Не ограничен… Зей, конечно, говорил. Но слышать это от кого-то ещё — особенно когда ты держишь в пальцах ткань дороже твоей первой свадьбы — немного… не по себе.

— Я... я даже не знаю, с чего начать, — пробормотала я, глядя на море платьев, сверкающих, переливающихся, усыпанных кружевом, жемчугом, тканью, легкой, как дыхание.

— Тогда доверьтесь нам, — сказала другая, невысокая, с озорным блеском в глазах. — Мы подберём вам то, от чего вы забудете как дышать.

Я хихикнула. Неловко. Но разрешила им вести меня вглубь, туда, где за белыми занавесями и золотыми крючками прятались сотни образов невест.

Первое платье — пышное, как облако. Я утонула в нём, потерялась. Второе — с открытой спиной и тонкими лямками — было красивым, но я чувствовала себя слишком… чужой в нём.

— Вы изящнее. Вам нужно что-то мягкое, но выразительное, — говорили они, одевая меня, поправляя прическу, обвивая пояс лентой.

И вот, когда я уже почти сдалась, мне протянули платье. Оно не блестело. Не было безумно вычурным. Просто — молочно-белый шелк, струящийся вниз, обнимающий талию, оставляющий плечи открытыми. Тонкий узор, словно рисунок на инеи, украшал подол. Всё было… слишком просто. Почти скромно.

— Попробуйте, — шепнула та, что пониже.

Я натянула его через голову, скользнула в ткань — и замерла.

Зеркало отразило кого-то, кого