Райдо Витич - Гарон

— Пустое, Яна, нам с тобою не уйти. Наш путь из Ведимора перекрыт, не только птица — маг его хранит. И матушка горою встала. Я третий день пытаюсь объяснить, что жить не можешь ты меж нами, но тщетны все слова…

— Постой, причем тут ты и я?

— Но ты же не пойдешь одна.

— Так в этом и причина! Тебя не отпускают! Молодчина! И что, додуматься ты сам не мог?! Вот и дружи с тобой. Каков итог?! Кошмар! Какой-то эльф, балласт, петля на шее! А я гадаю и стучусь в двери! Ну, тоже умница, могла бы догадаться… Действительно — чему тут удивляться?

— Пойдем мы вместе, или не пойдем.

— Надулся? Господи, как ты смешон! Младенец глупый! Да куда мне ты?!

— Я пригожусь тебе в пути.

— Как клен у Северных ворот!

— Мне все равно идти.

Вскочила Яна:

— Зачем? Ты лучше кружева плети. Ловить стрекоз сестрице помоги.

— Куда ты?

— К матушке твоей Эйоле, чтоб рассказать, что ты… вернее я тебе сестра скорее, чем жена, что никогда не буду ей и не была! А значит не зачем тянуть: нас разведут, и тронусь в путь.

Улыбнулся Авилорн:

— Спеши. И про развод поведай, не забудь.

— Что это значит? — насторожили девушка слова, да и глаза смотрели, словно любовался эльф, а… может быть, смеялся? — Я глупая?

— Я это не сказал. Скорее в знаниях провал. Развод? Никто из нас не знал подобного, сама суди, как можно двух влюбленных развести, коль сердце и душа у них одна и кровью скреплена. Представь развод… Мне забирать ту кровь? Тебе отдать твою. Но как? И тоже скажет мать. Магистр же посмеется, а Ювистель?… Наверно, улыбнется.

Эльф развалился на полу, колено приобняв. И на жену свою, смотрел он, не скрывая смех. Он забавлялся!

— Шут! Какой успех! Ну, надо же? Женат! Брависсимо! Виват! А как же Фея? Твой с ней брак?

— Союз.

— Без разницы.

— О, нет, тут разница большая. Скажу тебе — союз — объединенье сил, в монаду дух и плоть соединил. Теперь мы целое одно. В печали ты и мне узнать ее дано, я весел — и тебе смешно.

— Теперь понятно, почему я говорю, как будто стихоплет на ухо шепчет…Не в языке причина, а в тебе. Верней — во мне, нет… черт, в тебе!

— Проклятье эльфов. Скудный дар от тех, кто айнгеров не звал. Ты помнишь, спутала меня? Но я всего лишь эльф, жена. А, кстати, знаешь ты о них? О, вижу я в глазах твоих недоуменье.

— Не нужно мне их знать, мне и тебя довольно!

— Напрасно злишься. Я невольно задел тебя? Что ж — извини, я, правда, не хотел войны меж нами. Проси во искупленье, что угодно.

— Дай спасенья! От крови, от тебя! Свободу…

— Зачем кричать? Я дам, пожалуйста. Свободу? А разве в рабстве ты жена? Вон арка, путь свободен к входу. Разве я держу? Иди.

— Свободы от тебя!

— Вот тут неволен я, прикован словно ястреб к небу и сам к тебе.

— Должно же быть спасенье?!

— Может быть… раз рай нас свел, так ад разъединит?

— Лукавишь?

— Что ты?

— Учишься ты быстро. Смотрю, манеры перенял.

— А я плохое и не брал. Не надо так сверкать глазами…

— Ой, а что скривился?!… Смотрю я на тебя…

— А видишь собственное отраженье.

— Ты прозорлив, но вот беда, о том и не мечтала я! Жить с собственным зеркальным отраженьем… Будь проклят твой Аморисорн! Не даром магов не любила я.

— Да и себя ты не любила, что есть хорошего — забыла.

— Ну, начались нравоученья!

— Отнюдь, всего лишь объясненья. И дельное, по-моему решенье, проблем.

— Твоих.

— Нет, наших.

— Вот тоска!…

— Беда у нас с тобой одна. Ты не в восторге, да и я. Решенье мы в аду найдем и если весь его пройдем, расстанемся.

— Серьезно?

— Да.

— А я не верю!

— Как всегда.

— Лукавишь ты, я чувствую нутром.

— Кой прок мне в том?

— Да есть, уверена… узнать бы в чем.

— Кто ищет, тот всегда найдет.

— Боюсь, немало времени пройдет.

— Вот в этом разница меж мною и тобой. Ты знаешь то, о чем я и не ведал, я знаю много больше, но молчу.

— И в ад стремимся оба. Но я — понятно, а тебе зачем?

— Прогуляться.

— Ага? Понятно, что скрываешь. Выгодно?

— О, да.

— Смеешься?

— Ерунда. Не обращай внимания.

— Но я забавна?

— Конечно.

— Славно. И зачем идем? За властью, славой, озареньем?

— Нам власть и слава не нужна и хитрый эльф твоя фантазия жена. Ты человек и меришь все словами, а мы привыкли измерять делами.

— Какое благородство, погляди! А что меня с тобою ждет в пути? Об этом думал?

— Много можешь ты: обидеться, ударить, испугаться. Но с этим лучше здесь расстаться. Бессмысленно бороться кулаком с иллюзией, и обижаться на собственные страхи. Пустяком покажется тебе гарон, что встретила в ночи тогда. Что уготовила судьба тебе в аду, поверь страшнее многократно.

— Уже задумалась и внемлю. Говори.

— К чему? Ты все узнаешь по пути.

— Молчуны! Кого бы не спроси — нет внятного ответа.

— Порой крупицей можно подавиться.

— Глубокомысленно изрек: ты подожди, всему свой срок!

— Ты недовольна.

— Надоело! Пустая болтовня, где дело? Пойдем к Аморисорну?

— Почему бы нет?

— Тогда вперед! Ну, наконец!

И к магу во дворец они направились. Им вслед Эйола смотрела долго. Знала мать, кто сына думает у ней забрать. Не Яна, нет, глупышка ноль. Игра здесь круче. Как бы Аустель не приложил руки своей…

— Опять на облака? — с опаской посмотрела Яна на винтовую лестницу, что вверх вела и убегала, словно прямо в небеса.

— Если б ты могла обнять меня за плечи, быстрей бы был наш путь.

— Ты лифт? Я видела, как вы парите, но летите?

— Так мы идем или стоим?

— Летим, — и смело обняла, зажмурилась. И только: а-а-а, вверх полетело.

— Я вас не звал.

Открыла Яна глаз — Аморисорн стоял у входа. Вот вредная эльфийская порода!

— Да, извините… Но наше с Авилорном увлеченье так и осталось в вашем воображении, и вряд ли за три дня оно появится. Беда-а-а.

— Судьба порой и в меньший срок призов раздачу затевает.

— Но в нашем случае итог, поверьте, не меняет ни час, ни год. Меж нами лада нет и быть не может. Мы с эльфами с рождения рознимся, по сути, принципам… и в остальном.

— Три дня всего не дождались, — заверил эльф. — Они не делают погоды.

— Смотрю, действительно нам ждать уж не к чему. Что ж заходите.

— Как остр и хмур у мага взор. Выходит нам не рад Аморисорн, — шепнула Яна парню на ухо, входя в знакомые покои. Ничуть не изменился зал — не шире и не уже он не стал. А вот хозяин будто бы повял, а может, постарел?…

— Скорей устал, — через плечо он бросил, у кристалла встал. — Еще расстроен. Я вами сильно недоволен. К чему противитесь друг другу и себе? Вы, словно, лучик солнца по весне, робеете, друг друга избегая. Я не пойму к чему игра такая? И много думал и решил, что вам с натурою бороться не хватает сил, и с теми догмами, что в головы вам вбили.