Джордж Локхард - К востоку от Эдема. Хищники

Карфакс содрогнулся.

— Космос… Малышка, с тобой всё в порядке?

— Ага, — из треккера послышался вздох. — Пока в порядке…

— Как тебя захватили?

— Они следили за нами с самого начала! Как только ты скрылся в лесу, с другой стороны кто-то запустил газовую ракету, она взорвалась прямо у меня над головой и больше я ничего не помню. Очнулась в прозрачном ящике, вокруг были люди в серых одеяниях, точно как в фильмах! Потом ящик поставили на лифт, подняли в глухую стальную комнату и начали заполнять водой! Я перепугалась до смерти, думала — сейчас утопят, начала биться и кричать, но когда вода почти целиком заполнила ящик — крышка откинулась. Теперь я думаю, меня насильно выкупали…

Грифон стремительно размышлял.

— Треккер! Они не нашли треккер?!

— Ага! — в голосе драконочки послышалось удовольствие. — У меня новая модель, замаскирована под украшение — ну, ты видел. Никто не догадался!

— Малышка, скорее, включи маяк! — Карфакс даже вспотел от волнения. — Каждую секунду могут засечь трансляцию!

— Момент… готово!

— Жди! — когти грифона залетали над браслетом. Встроенный пеленгатор быстро нашёл частоту маяка Ариэль и принялся вычислять местоположение источника.

Десять секунд… Двадцать…

— Кто-то идёт! — голос Ариэль дрожал от страха. — Какой-то робот! Ай! Не тро…

Тишина.

— Нет!!! — Карфакс взревел так, что люди в панике метнулись прочь. — Ахррррр!!!..

Пелегатор успел определить локацию только с точностью до семи километров. Но даже это было неплохо; куда хуже выглядела шкала расстояния.

— Десять тысяч километров по прямой… — грифон застонал. — Она на другой стороне планеты!

Тем временем, на этой стороне планеты, группа крестьян медленно окружала говорящего зверя вооружённым кольцом.

Глава четырнадцатая

Селение тавров оказалось удивительно непохожим на всё, что я видела до сих пор. Домов там было три десятка, но каких! Стволы высоких, прямых деревьев, были сложены как на костре — вершинами друг к другу, все щели промазаны глиной в смеси с соломой. В результате получился посёлок, больше всего напоминавший группу огромных муравейников; конусообразные дома в высоту достигали тройного моего роста.

Селение окружал вал из колючек, сухого кустарника и веток. Однако это заграждение определённо предназначалось только против зверей; оно не сдержало бы даже пешего человека, не говоря уж о конных. Видимо, тавры или слишком надеялись на свои способности, или жили в мире с соседями.

Самое странное началось, когда шестеро тавров, которых я встретила, вошли в селение. Хвост даю на отсечение — они никогда здесь не бывали. Местные встретили их весёлыми криками, окружили, принялись знакомиться и показывать посёлок. Ко мне подъехал очень красивый, серый в яблоках… мужчина? Или жеребец? В общем, самец.

— Мне сказали, вы говорите по-японски, — он вежливо сложил ладони перед грудью и поклонился, совершив жест уважения самураев. — Мы рады видеть молодого дракона в нашей общине, добро пожаловать.

Преодолев изумление, я спрыгнула со спины Куросао.

— Благодарю за добрый приём, — я повторила приветственный жест. — Я Хаятэ Тайё, рода Акаги Годзю с Ямато.

— Я Тотчигин, — представился полуконь. — организатор общины Алдан-тэсэг. Вы желаете присоединиться к нашей группе или просто путешествуете с ребёнком?

Я не сразу поняла, что под ребёнком Тотчигин имеет в виду Тошибу. Рассмеялась.

— Как сказать… Я спасла малыша от смерти в пяти сотнях цээгов на восток отсюда. Не бросать же его… — я погладила тигрёнка по голове. — …С тех пор мы вместе. Зовут Тошиба.

— Так это маака-со… — протянул Тотчигин. Я заметила, он совершенно утратил интерес к тигрёнку. — …что ж, не мне судить о ваших поступках. Сейчас давайте пройдём в куш-тэсэг, там готовят пир в честь появления новых братьев. Окажите нам честь, приняв гостеприимство.

— С удовольствием! — я загнула хвост крючком и намотала на него поводья Куросао. Никак не ожидала такого приёма в степи, особенно после знакомства с Ботольдом. Видимо, варварство захватило не весь материк.

— Следуйте за мной.

Мы направились к самому большому дому в центре. Я посадила Тошибу меж крыльев, а сама постоянно оглядывалась, везде замечая признаки мирной и спокойной жизни.

Полукони питались, похоже, растительной пищей. Они были двуполы и, как я поняла, ничуть этого не стеснялись; прямо посреди посёлка, у стены одного из домов, занимались любовью самец и самка, точно как лошади. Однако остальные обращали на это не больше внимания, чем на облака в небе. Тотчигин тоже не обратил никакого внимания на любовников, пройдя мимо них, словно мимо дерева. Мне пришлось умерить любопытство.

— …как видите, мы решили отказаться от кочевой жизни… — внезапно я поняла, что Тотчигин уже давно что-то говорит. С трудом удалось перевести внимание. — …юрты в этой местности делать не из чего, а земля родит хорошо, трижды в год. Община существует уже девять лет, я четвёртый организатор со дня основания.

Он повернул ко мне человеческую половину, продолжая идти вперёд.

— Простите за нескромность, но где вы раздобыли этого коня?

Я усмехнулась.

— В бою, — коротко пересказала историю своего побега. Тотчигин одобрительно прищёлкнул языком.

— Вы храбрая и находчивая девушка, Хаятэ. Многие на вашем месте сразу бы сдались.

— Вы льстите мне… — от смущения я опустила голову и скрестила кончики крыльев.

Тотчигин рассмеялся.

— Скромность — лучшее из качеств женщины, если я правильно помню ваши обычаи.

— Скромность — добродетель жены, — возразила я. — Согласно Будосёсиньсю,[11] если девушка получает воспитание воительницы, её путь — бусидо, и для закона нет разницы, мужчина перед ним или женщина. Бусидо определяет поступки воина; меня воспитывали как самурая.

Тавр задумчиво кивнул.

— Понимаю… Ваш медальон — знак принадлежности к сословию воинов?

— Нет, просто украшение, — улыбнулась я. — Подарок учителя.

— Замечательный подарок, следует отметить.

— Спасибо.

Мы уже подошли к большому дому в центре селения, и Тотчигин жестом пригласил меня внутрь. Сейчас я жалела только о том, что потеряла меч и не могу приступить к трапезе по обычаю воинов, опустившись на колени и положив оружие справа.[12]

Изнутри дом оказался почти совсем пуст. В центре горел костёр, вокруг были навалены кучи свежей соломы — и всё. Шестеро тавров, с которыми я познакомилась в степи, поджав ноги разлеглись на соломе. Точно как кони…