Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Твк, посланный на разведку, к обеду не вернулся. Амбиус прикусил губу.

— Пожалуй, — сказал он, — Хегадиль мог бы нам помочь.

Хегадиль был послан к баржам и возвратился через несколько секунд. Он сообщил, что в каждой барже находится люлька, в которой покоится предмет в форме бутыли примерно восьми шагов в длину, сделанный из темного металла, изукрашенный замысловатым орнаментом в стиле Цветок-и-Шип. Кое-что из этих узоров он нарисовал на стене башни пальцем.

— Метатели взрывной безмятежности! — воскликнул Амбиус. — Мы погибли!

Веспанус попытался успокоить его тревогу.

— Как же так? — произнес он. — Вы ведь говорили, что эта крепость защищена от любых видов магии?

— Магии — да! — отозвался Амбиус. — Но Метатели задействуют не магию, а нечто вроде древней формы механики, в которой магии не больше, чем в огненной стреле. Взрывная безмятежность разнесет наши стены на кусочки!

Веспанус повернулся к Хегадилю.

— Сколько еще ждать, пока баржи прибудут в лагерь противника?

Мэдлинг — на этот раз он явился в облике Остери-Прэнца, одного из преподавателей Веспануса в Роэ, грозного человека с внушительным глубоким прикусом и привычкой закатывать свои выпученные глаза, — поразмыслил над вопросом.

— Вероятно, два дня, — сказал он наконец.

— Два дня! — повторил Амбиус, словно эхо. — А потом мы покойники!

— Не надо отчаиваться, — произнес Веспанус, ощущая, что говорит это самому себе, а не своему товарищу. — Я прикажу Хегадилю потопить баржи!

— Они будут готовы к такой попытке, — ответил Амбиус.

— И тем не менее… — Веспанус повернулся к Хегадилю.

— Могу ли я дополнить свой отчет? — спросил Хегадиль.

— Да. Есть чем?

— На каждом судне от семи до десяти баржевиков. Также на каждом — десяток солдат, один командир и один заклинатель. К носу первой баржи серебряной иглой приколот труп человечка-твк.

— Когда будешь топить их, — сказал Веспанус, — позаботься о том, чтобы тебя не проткнули иглой или чем-то в этом духе.

Мэдлинг, все еще в облике Остери-Прэнца, закатил глаза.

— Как прикажете действовать? — спросил он.

— Оторви у баржи дно. Подрой берег реки и обрушь на них. Закидай большими камнями сверху. Делай все в рамках своих талантов и воображения.

— Очень хорошо, — с сомнением отозвался мэдлинг и исчез, только чтобы снова появиться через несколько секунд. — На баржах магическая защита, — доложил он. — Я не смог их потопить или сбросить на них что-то. Они идут посередине реки, и обрушение берегов не причинит им никакого вреда.

— Сооруди насыпь в центре речного русла, под водой, — сказал Веспанус. — Пусть она будет достаточно высокой, чтобы баржи не смогли пройти, не касаясь ее. Потом возьми несколько пик из тех, которыми утыканы крыши замка, и водрузи их в насыпь. — Он с воодушевлением посмотрел на Амбиуса. — Мы оторвем днища баржам.

Амбиус отмахнулся.

— Пусть сначала попытается.

Хегадиль снова отправился на дело, но в результате баржи лишь аккуратно обогнули препятствие. Повторная попытка увенчалась тем же.

Амбиус уныло посмотрел в окно.

— Продолжайте сеять раздор среди врагов, — велел он. — Это все, на что мы можем надеяться.

— Я тут подумал, — сказал Веспанус, — а не станет ли обещание свободы весомым поводом, чтобы ваша супруга приложила свои усилия к обороне Абризонда?

Амбиус недолго поразмыслил над этим, потом покачал головой.

— Не сейчас, — решил он.

Той ночью Хегадиль разрушил крепость, в которой побывали вражеские храбрецы, и взамен соорудил здание с золотым куполом, украшенное с четырех сторон фигурами, аллегорически представлявшими Знание, Истину, Рассудительность и Проницательность. Знамя над зданием гласило: «Мудрейшему».

И вновь выступили разведчики, вновь на закате армии выслали отряды. Два чародея с великолепными бородами, одетые соответственно в цвета меди и полуночи, приблизились к строению, сопровождаемые охранниками, и скрылись внутри.

Утром они вышли. Их бороды по-прежнему были гладко причесаны, а на лицах читалось легкое удивление.

— Что дальше? — спросил Амбиус. — Чистейшему? Стильнейшему?

— Вы увидите, — сказал Веспанус.

День ушел на то, чтобы перебрать обширный арсенал изобретательных уловок, преследовавших целью уничтожение барж, но все оказалось безуспешно. Баржи и их смертоносный груз должны были добраться до места в течение суток. Хегадиль доложил, что вражеские чародеи, сопровождавшие суда, теперь ходили с одинаково высокомерными ухмылками.

Ночью мэдлинг разрушил магический особняк и построил взамен дворец с фасадом из узорчатого мрамора, увенчанный башенками и большим флагом, провозглашавшим: «Величайшему правителю». Амбиус в тревожном молчании ходил из угла в угол по комнате на вершине башни и кусал губы. Веспанус изо всех сил старался уснуть.

Незадолго до наступления темноты экзарх и базилевс-отец в сопровождении отрядов из лучших воинов прошествовали во дворец и заняли свои места там, где, как они считали, была устроена ловушка. Веспанус воспрянул духом: тщеславие не позволило им подумать о чем-то ином.

И вновь Веспанус не стал атаковать тех, кто проник во дворец. У него, как и у защитников Абризонда, не было для этого никаких средств.

Взамен он поручил Хегадилю запереть дворец снаружи и покрыть его металлическими пластинами, прочными как алмаз. Раз уж Веспанус не мог убить тех, кто был внутри, он намеревался их там запереть, а потом заполнить помещения дворца ядовитым дымом.

Отправив Хегадиля на задание, Веспанус принялся ходить туда-сюда по крепостной стене в ожидании результата своей затеи. Вокруг царили тишина и ночной холод. Веспанус вообразил, как стены далекого дворца потихоньку обрастают огромными броневыми пластинами.

И тут внезапный проблеск осветил мраморные башни дворца, а за ним последовал раскат грома. Новые вспышки не заставили себя ждать — красные, желтые и ярко-оранжевые, — и вскоре воздух заполнился воплями, боевыми возгласами и биением невидимых крыльев.

Веспанус проклял свою судьбу, предков и все живое на сорок лиг вокруг. Он еще не успел закончить, как рядом появился Хегадиль — снова в облике Остери-Прэнца, что само по себе вызывало тревогу, не говоря уже о его дымящейся, обугленной одежде и подпаленной бороде.

— Увы, — хрипло каркнул Хегадиль, — они были готовы. Я едва избежал уничтожения.

Крайне недовольный таким оборотом дела, Веспанус открыл перстень и позволил Хегадилю отдохнуть и исцелиться, а сам пошел спать.