Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович

— Варда плакал.

Аркадий помолчал.

— Аргумент.

Мы машинально снова прислушались к разговору Ксюши и Варды. Тот спрашивал:

— Ксюша, а почему так — вот мой папа кошек очень-очень любит, а мама не очень? И Кир не очень?

— Во-первых, Кир — любит, но не всех кошек, а только наших! — авторитетно возразила Ксюша. — Во-вторых, твой папа сам кот, только заколдованный. Он по ночам в кота превращается и охотится за всякими вредителями. А днем вроде на человека похож, но все равно кошачьи повадки проглядывают. То мурчит-мурчит, а то цап-царап — и поймал птичку!

Аркадий, слыша это, поднял брови и тихо спросил:

— Смотрю, меня повысили с маньяка до кота?

Я только плечами пожал. Ксюша — прирожденная сказочница, не зря она так любит мультики — до сих пор!

Варда радостно засмеялся, так ему понравилась идея.

— А я? А я? А я тоже котик?

— И ты котик!

— А ты кошечка?

— Нет, я — лошадка! Давай играть, что ты котик, а я лошадка, и я сейчас отнесу тебя в стойло кушать!

* * *

1 Теплеева не полный командор, каким был Кузнецов, а командор второго ранга. Полным командором она станет только к моменту отправки метакосмической экспедиции. Но гражданские обычно всегда обращаются просто «командор». Одна из причин, почему к Кузнецову прилепилось это прозвище: он долго пробыл в соответствующих званиях!

p.s. Зацените новую обложку!

История 13. Семейные узы. (Агриппина Ураганова и Луло Эрнер). Весна 838 г. (16+) (Ави-1)

Здание Императорского ипподрома в Ави полукругом обнимало обширный овал поля. Грязевая дорожка, песчаная дорожка, середина с дерном… Действительно, один из лучших ипподромов мира! Устроители Больших Бегов в Текире пытаются взять масштабом и всякой экзотикой, устраивая забеги на буйволах и тому подобное, но у них нет ореола Большой Традиции.

Окружение ипподрома тоже не подкачало. Орос, когда-то ближайший сосед, а потому извечный союзник и постоянный противник Орагонской империи, перенял многие ее привычки, поэтому ипподром с самого начала закладывали в самом центре столицы, и закладывали с запасом — так, чтобы если вдруг численность аудитории вырастет, ее было где разместить. Не прогадали: с течением веков зрителей прибывало все больше и больше. Так что с верхних этажей крытых трибун открывался изумительный вид на исторический центр Ави, с его причудливыми церквями, не похожими на привычные Орденские, и лепестками улиц (был у них какой-то император давным-давно, которому нагадали, будто прямая дорога приведет его на эшафот. Видно, этот государственный муж не понимал иносказаний, потому что велел изогнуть все улицы в тогдашней столице и под страхом смерти запретил делать их прямыми. Понятное дело, что при современном автомобильном движении это делало пробки в Ави эпическими).

Высокие небоскребы городского центра, чьи стекла сияли алым и золотым, а не привычным для Ордена голубым и зеленым, тоже придавали колориту. Лиманион, безусловно, казался Рине куда милее и уютнее, а также более… Для людей сделанным, что ли? Но даже она, немного слишком ярая патриотка Ордена (а Рина это за собой признавала, как сладкоежки признают излишнюю любовь к конфетам), не могла не впечатлиться столицей Оросской Империи!

Хотя больше всего ее, конечно, впечатляли рысистые лошади, которые завезли на сегодняшние бега! Семь участников, два чистокровных симасца, остальные торелийцы — и каждого своими статями любому легендарному полководцу под седло. А выучка! Ровно идут, никто не собьется в галоп, чутко слушаются наездников! Впрочем, и сами наездники хороши: у всех правильная посадка в колясках, все четко меняют позу при смене кривизны, умело придерживают или понукают лошадь. Одно удовольствие глядеть!

Не то что заезды в Энтокосе, которые Рина с Лёвкой посещали, конечно, потому что надо же с чего-то начинать выставлять своих лошадей. Однако эти визиты были скорее упражнением на терпимость и силу воли, чем удовольствием.

«Лёвке бы здесь понравилось, — подумала Рина. — На следующий год уговорю ее приехать. Силой в самолет затолкаю! В конце концов, я в состоянии сама вместо нее пару дней покомандовать наемными рабочими, ничего у нас там на ферме не развалится!»

Голос орденского комментатора с прямой трансляции надрывался у Рины в одном наушнике:

— Так, ну все, это финишная прямая… Какой заезд, какой заезд! Пять! Пять лошадей в шеренгу! Ты берешься что-нибудь предсказать?

— Вообще без понятия!

— Я тоже не берусь! Этот заезд уже побил все рекорды непредсказуемости! Так плотно с самого старта, единой группой… И вот Серебряный Желудь, который всю дорогу был в фаворитах, уже глотает пыль, а пять остальных выстроились как на смотре! Ведут Золотой Волшебник и Шамли-Фар, третьим Веселая Ртуть, чемпион Истринских рысистых бегов прошлого года, дальше — дальше один Творец может сказать, и-и-и, финишная прямая все ближе, кто же покажет себя? Так-так-так, Золотой Волшебник вырывается впер-ред, Денисов сдерживал его всю дорогу, но вот теперь дал волю, за ним Шамли-Фар пытается вернуть утраченные позиции… Серебряный Желудь в аутсайдерах с тех пор, как потерял бровку на прошлом повороте… Так, кто это, Одуванчик, ты что ли? Да, серьезно! Ой-ой-ой, желтые колеса, желтая куртка пересекают финиш, Контостефанов сделал невозможное! Всю дорогу глотал пыль, и вот последние секунды — кто бы мог подумать! Нет, ну дальше надо делать фотофиниш, я так и не понял, кто же там, Волшебник и Желудь? Или все-таки на последних мгновениях Слава Республике подсуетился?

Все, дальше можно не слушать. Рина с улыбкой вытащила наушник, выключила трансляцию на телефоне. Хорошо, что догадалась запустить: из лошадей она только Одуванчика и знала, остальные все незнакомые. Она прочитала программку, но все равно проще, когда озвучивают.

— Ух, подштанники умбры! — графиня Суми стукнула кулачком по ладони и очаровательно надула губы. Ее и без того моложавое — видно, теперь еще и за счет магии, потому что она выглядела даже моложе, чем Рина ее помнила — лицо стало и вовсе почти детским. — А я поставила на Золотого Волшебника!

— Как непатриотично! — усмехнулась Рина. — Я думала, ты вверишь остатки семейных финансов истрелийской лошади.

— Ах, Риналло! Ну что за наивность в твоем-то возрасте! Ты ведь уже совершеннолетняя, — с наигранной ласковостью и даже дурашливостью произнесла Луло Эрнер. — В любых скачках надо ставить на фаворита, национальные интересы побоку! Кто же мог знать, что этот старикашка сделает всех на последних метрах!

«Я знала, — подумала Рина. — Потому что старикашка — давний приятель Кирилла, рыцарь Ордена и один из первых участников нашей гериатрической программы! Той самой, о которой столько разговоров. Да, выглядит он все еще старовато, но он и до магического лечения был бодряком, а теперь поэнергичнее многих тридцатилетних будет…»

— А ты что-нибудь поставила? — миролюбиво поинтересовалась графиня Суми.

— Чисто символическую сумму, чтобы поддержать знакомого.

— О! Тут есть твои знакомые?

— Так, кое-кто в орденской команде, — туманно ответила Рина.

Луло Эрнер бросила на дочь очень внимательный, высчитывающий взгляд, тут же улыбнулась элегантно подведенными губами (никакой помады, один карандаш — считается, что это уже немодно, но леди из высшего света не пристало слепо следовать моде) и, похоже, решила спустить тему на тормозах. Разумеется, она тут же вообразила, что у Рины была инсайдерская информация и что она поставила кругленькую сумму, просто теперь не показывает своего ликования.

«Потому что у них все так, — подумала Рина. — Всюду игра, всюду расчеты, поиск своих и чужих интересов… А что люди могут просто дружить, просто работать и честно зарабатывать, просто стараться помогать друг другу и преодолевать трудности не только ради личного престижа, но и ради будущего, причем долгого будущего, общего будущего — это, в их представлении, либо дурость, либо, в лучшем случае, наивные сказочки… Даже не для детей, а для пейзан каких-нибудь, опиум для народа, как говорит Кирилл!»